Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица (Книги 1,3,5,7,8)

Несколько делегатов, возмущенных таким невероятным ходом событий, демонстративно покинули зал. Генерал Исаев, как истинный демократ, c презрением посмотрел им вслед.

"Где же Борман?" - снова подумал Штирлиц. Что-то тяжкое и неприятное падало откуда-то издалека на Великую Думу Вождя. Быть может в нем зарождалась сила джедаев или просто болел желудок. Максим Максимович этого не знал. В этот момент зазвучал голос старого Учителя:

- Господа! Есть мнение, что наступил исторический момент, который коренным образом влияет на судьбу всей Альфатагомы. И я, как истинный демократ, призываю вас, соотечественники мои, прислушаться к Голосу Совести и объять Своим Разумом грядущие перемены. Бей коммуняк! Дави вражину! Этих...

- Йода, я же сказал, коммуняк пока не трогаем! Они легальны! - оборвал Штирлиц.

- Простите, штандартенфюрер, меня, как всегда, куда-то заносит. - Новый президент Татуина покорно поклонился своему Вождю и вновь обратился к залу. - Господа, зачем убивать коммуняк, мы же демократы. Пусть живут.

- А вообще, все это серьезно? - крикнул из зала молодой татуинец.

Штирлиц кивнул Айсману и тот куда-то поспешно удалился. Йода равнодушно ответил:

- Вполне, молодой татуинец! Вы что, думаете, что я, пенсионер тагомского значения, буду стоять здесь на самой почетной трибуне Альфатагомы и хреновиной заниматься. Итак, отныне и от цикла к циклу название нашей партии Демократическая партия Татуина. Теперь, господа, у нашего народа две партии. Одна, которая идет по пути реформ и другая, которая против, и еще раз против, них. Это их партия, коммуняк. И наша задача - идейная борьба до полной победы над злыми силами, да прибудет c нами Великая Сила! Всегда!

ГЛАВА 4. ВАЛЬТЕР, ГЕНРИХ И КРОВОЖАДНЫЕ КРОКОДИЛЫ

Не сразу понял Генрих, что он занял, пожалуй, самый высокий пост в своей многоликой карьере. Но когда он три c лишним часа поднимался по лестнице Останкинской башни до своего председательского кабинета, его хилое тело на себе ощутило всю тяжесть возложенной на него ответственности. Остановившись передохнуть у ресторана "Седьмое небо", Кальтенбруннер решил чего-нибудь выпить. За дальним столиком сидел его старый знакомый Вальтер Шелленберг. Генрих подошел к бару и заказал виски c содовой. Лидер ШиРа насторожился. "Ну вот, пора действовать", - подумал он и подозвал официанта.

В ту же самую минуту некто Стефани из славного городка Сиднея влепила сильную пощечину своей сопернице Марии. Мария упала в бассейн, в котором жили кровожадные крокодилы. Стефани ликовала и c нетерпением ждала кровавой схватки.

ГЛАВА 5. БОРИС И ДОРОГОЙ ЭЛЬДАР

Борис Николаевич был так увлечен чтением, что не заметил вошедшего к нему Эльдара Рязанова, который тихо опустился в кресло, стоящее возле камина. Эльдар Александрович протянул руки к огню и закряхтел от удовольствия. Ельцин вздрогнул и понял, что в кабинете кто-то чужой. "Кто это? - подумал он. Люди Зюганова или Шахрая?"

"Я это, Борис Николаевич", - покраснел создатель "Служебного романа".

- Дорогой Эльдар, это ты? - спросил президент, закрывая книгу.

- Я, Борис Николаевич! Феллини уже никогда здесь не появится, могу вас в этом уверить!

За окном светило яркое осеннее солнышко и его лучи, проникая сквозь высокие окна Кремля, блуждали по кабинету президента и создавали хорошее настроение у собеседников.

- Вот, Борис... Можно вас так называть?..

Ельцин кивнул.

- Пришел, Борь, снимать о тебе фильм.

- Боевик? - пошутил первый президент России.

Рязанов хмыкнул и скрестив ноги откинулся на спинку кресла.

- Боевиков сейчас хватает. Хотелось бы, чтобы получилось что-нибудь этакое...

- В стиле "Гаража"?

- Да нет, что-нибудь, понимаешь, неординарное... сам не знаю...

- Эльдар Александрович, - махнув рукой, сказал Ельцин, - время у президента ограничено. Так что, не тяни резину.

- Вы читали "Операцию "Шнапс"? - вдруг спросил режиссер.

- "Шнапс"? - задумался Борис Николаевич. - Что-то подобное слышал. Но точно не помню...

- Это книга молодых неопытных авторов. Написана в стиле трагикомедии. Главный герой - один известный шпион...

- Шпионы бывают известными?

- Комедия, господин президент. Эти писаки из пальца высасывали сюжет, получилось, конечно, неплохо, но достаточно неграмотно. Однако, идея хорошая. Вот я и решил c вами посоветоваться...

- Так фильм не обо мне? - нахмурился Ельцин. - Я-то думал...

- Борь, ты не суетись, не суетись. Он и о тебе, и обо всех нас.

- Обо всех, значит - не обо мне. И баста!

- Ну можно подумать... грим, там подкрасить, здесь подделать...

- Я тебе что, манекен?!

- Но на главного вы великоваты, Борис Николаевич, потупившись произнес Эльдар Александрович.

- Ладно, выкладывай детали.

- Ну, в общем, главный герой - разведчик. Его путь нелегок и тернист. Работа опасная. Но Максим Максимович...

- Максимович?

- ...умело справляется со своими обязанностями и четко выполняет все задания нашей разведки.

- Ну, на разведчика я не потяну...

В это время в дверь постучали и принесли кофе. Эльдар Александрович почти выхватил чашку c горячим напитком и залпом выпил половину ее содержимого.

"Волнуется!" - подумал президент.

"Конечно волнуюсь! Не каждый день встречаешься c руководителем партии и правительства!" - заметил про себя режиссер.

"Какой еще партии? Что он несет?"

"Это от волнения!" - Рязанов поставил чашку на стол и вслух сказал:

- Вот такой сюжет.

- Что-то мы ходим c тобой вокруг да около... Ближе к делу. Что ты от меня хочешь?

- Вашего сотрудничества.

Ельцин неохотно встал и подошел к камину. Огонь издавал приятный треск, пронизывая кабинет теплом. Борис Николаевич протянул к огню руки и приятно чихнул.

- Почему бы и нет? Когда съемки? В принципе против я ничего не имею.

- Я всегда уважал вас, господин президент, как человека и как истинного лидера многострадальной России.

- Да ладно тебе. Эпитеты оставим для мемуаров... Зачем третировать истину, когда надо работать!

- И я того же мнения, Борис Николаевич! - радостно протянул режиссер и, поклонившись, покорно вышел из кабинета.

ГЛАВА 6. БОЙНЯ НА КРАСНОЙ

А в ШиРе творился полный бардак. Трещали телефоны, копировальные аппараты печатали листовки, факсы изрыгали из себя рулоны c длинными посланиями. Сторонники движения c разбитыми физиономиями бегали из угла в угол и, суетясь, больно толкали друг друга.

- Да, ШиР. Какая в жопу демократия! У нас блок Штирлица! Ах вы не c нами, ну тогда, дорогой, вы против нас! А вас и не спрашивают! Можете и не голосовать. Мы вас потом найдем! восторженно вещала разгневанная секретарша.

- Оксаночка, помягче. Это же все-таки наши избиратели, проговорил молодой человек, похожий на Дмитрия Диброва c четвертого канала "Останкино".

- Дим, заканали они меня. Сил нет никаких.

- Партийная работа сложна, Оксаночка, и требует от нас выдержки и спокойствия.

Но вдруг вбежал мужчина лет пятидесяти и нервно прокричал:

- Дим, камера в опасности, молодчики из коммунистов бьют наших!

- Где?

- Да хватит рассуждать! Собирай всех и к ГУМу.

Через минуту известный телерепортер c командой здоровых ребят рысью несся по Красной площади. Недалеко от исторического музея стояла толпа, вооруженная дубинками и ломами.

- Господа! - крикнул Дибров толпе. - Или вы сейчас же расходитесь и не мешаете вести трансляцию или мы за себя не отвечаем. - Возбужденная толпа обернулась. Лица людей выражали зверство и решимость. Кто-то крикнул:

- Спокойно, товарищи! Нас больше! Окружаем их!

Штирлицевцы поняли, что их сейчас будут бить и поэтому отступили. Коммунисты организованно шли вперед. Прохожие останавливались и c любопытством ждали исхода схватки. Из окон Кремля высунулись спящие физиономии.