Боший Сут или Посторонним Вход Воспрещен (СИ)

- Кто эта девочка? - спросил Иван Иванович. - Она тоже умерла?

- Она ангел, - подмигнув сказал Прокоп и глазами поймав взгляд Пыжикова поиграл бровями. - Теперь ты понимаешь что тебе в моем лице крупно повезло?

Иван Иванович почувствовал, что у него потеют ладони.

- Ты вроде говорил, что у тебя тут есть блат?

Ангел достат из кармана пилку с стал подпиливать ногти на правой руке:

- Фу! Какое слово, блат! Это не совсем так. В суде должен сидеть один из моих прошлых подопечных. Думаю, все будет хорошо.

- Надеюсь, - сглотнув слюну прошептал Пыжиков.

- Я сейчас, - сказал ангел, и пошел загянуть в дверь. Его голова находилась внутри несколько секунд, потом он с растерянным видом повернулся к Ивану Ивановичу. - Его там нет.

- Нет?! - вскочил со своего места бухгалтер. - То есть как нет?! Что же делать?

В этот момент лампочка над дверью ненадолго зажглась и погасла, дверь открылась. Девочка перестала прыгать, взяла за руку мужчину и они зашли внутрь.

- Ладно, не дергайся! - сказал Прокоп и потянул усаживая Ивана Ивановича. - Авось прорвемся. Ты вроде грешил не сильно...

Иван Иванович потрясенно уставился в пол:

- Знаешь, Прокоп, я ведь только сейчас понял что действительно умер.

Он поднял глаза:

- Я умер 31 декабря и никто обо мне даже не поплачет. Я умер никому не нужным...

После этих слов, Пыжиков уронил голову на руки и горько заплакал. Ангел смотрел на него не зная что предпринять, затем робко погладил по голове.

- Если тебя это конечно успокоит, то один человек все же будет по тебе горевать, причем очень сильно.

Иван Иванович поднял на ангела недоверчивый взгляд. Ангел начал оправдываясь:

- Не, не я... Ну вернее, я конечно буду, но сильне меня по тебе будет кручиниться Ольга Львовна.

Пыжиков напряг память пытаясь вспомнить загадочную Ольгу Львовну, но так никого и не вспомнил.

Ангел покачал головой:

- Эх, ты! Даже не заметил! Это твоя соседка по лестничной клетке.

Пыжиков сразу вспомнил чуть полноватую даму ближе к сорока. Местные старушки звали ее просто Олей, поэтому он и не знал ее отчество. Они сосем не общались, только здоровались при встрече и иногда спускались утром на одном лифте. У нее были красивые длинные русые волосы и печальные серые глаза, смотрящие прямо и немного строго.

Пыжиков был очень удивлен, что не безразличен ей. Правда, иногда он замечал легкий румянец у нее на щеках, но никогда не относил это на свой счет.

- Ольга Львовна... - задумчиво сказал он, - Кто бы мог подумать... А она была довольно милая...

Прокоп кивнул:

- А занал бы ты, какие они пироги с яблоками и брусникой печет и уху варит.... Да и кот у нее есть...

Ангел причмокнул и мечтательно закатил глаза.

Прокоп словно его и не слышал:

- Вот ведь, кто бы подумал... в одном подъезде жили, вернее в соседних квартирах...

- Да, хорошо было бы с ней... - Ангел украдкой посмотрел на собеседника. - А знаешь, я ведь тоже никого никогда не любил... Ну кроме, кошек конечно. И меня никто не любил...

Ангелу сиденья были высоки и он сидел качая ногами, как это обычно делают дети:

- Говорят, - начал он. - Что у каждого рай свой... - Он повернул свое сморщенное обезьянье лицо к Пыжикову и глядя в глаза спросил. - Как думаешь, в моем рае кошки будут?

- Не знаю, - пожал плечами Иван Иванович.

- Вот и я не знаю, - грустно сказал ангел.

В этот момент он опять как и в большом зале перед лифтом к чему-то прислушался. И исчез, правда на этот раз его исчезновение уже не было таким неожиданным.

Иван Иванович был даже рад случаю побыть наедине с собой и обдумать ситуацию. Он с растерянностью подумал, что оказывается Ольга Львовна ему тоже нравится. И задавал себе вопрос, почему не видел всего этого раньше? Он хоть никому не признавался и при случае на вопрос когда женится хохмил: "Кому я что плохое сделал?", тем не менее, он искал свою единственную. Может быть не так как это делают другие. Он не сидел по сайтам знакомств и не ходил на вечера "Кому за...", однако, часто его глаза невольно блуждали по толпе, пытаясь поймать чей-то взгляд, который даст ему понять, что он уже никогда не будет одинок. И что эти глаза всегда его поймут и примут таким какой он есть - мужчина среднего возраста, с букетом хронических болезней, плохим настроением с утра и привычкой стаптывать на бок туфли.

Оказывается, такая женщина есть! И не просто есть где-то гипотетически. Она была рядом и была реальнее чем все что сейчас здесь происходит...

Тут появился ангел, который просто кипел от переполнявших его чувств:

- Говорю же тебе, никогда не понимал и не пойму ни одну бабу!

Сплюнув, он зло плюхнулся в кресло рядом с Иван Ивановичем.

- Вчера она выгоняла его и он хотел покончить с собой, сегодня Семен решил сам уйти и с собой хотела покончить уже она. Пришлось договариваться с ее ангелом, а та такая плакса. Пока супруги собачились между собой, я пытался договориться с ее ангелом, чтобы она присмотрел за ними. Сказал, что меня клиент перед воротами суда ждет. А она сидит, плачет, утирается кружевным платочком и только щепчет: "Какие чувства! Ах... Какие чувства!". В итоге, просидел до последнего, побоялся, что мой опять чего надумает натворить. Пока жена заперлась в туалете, а мой собирает чемодан. И правильно! Такая баба кого хочешь в могилу сведет!

Здесь опять моргнула лампочка, двери суда отворились и ангел нервно дернул Пыжикова:

- Ну, идем, смотреть сколько ты нагрешил, - он попытался посмеяться, но смех вышел сухим. Ангел крянул от досады, махнул рукой и они зашли в большое помещение с белыми стенами.

В конце комнаты стоял длинный стол, за которым сидело десять человек. Это были очень похожие между собой лысые мужчины в серых накидках. Если бы не отвественность момента, Иван Иванович скорее всего рассмеялся бы, как комично они выглядели.

Ангел провел бухгалтера к двум стульям с высокими спинками в противоположном углу. Они тихо сели.

Встал крайний к ним присяжный и стал монотонно зачитывать. В этот момент, к удивлению Иван Ивановича на одной из стен пошли цифры и записи.

- Слушается дело, Пыжикова Ивана Ивановича. Подсудимый имеет десять в двадцать девятой степени грехов и десять в двадцать седьмой добрых дел. Рассматриваем вопрос достоин ли он рая, а если нет, сколько ему для рая нужно отработать.

Пыжиков сдавленно прошептал ангелу:

- Десять в двадцать девятой грехов!? Это что за цифра такая!? Я таких даже не видел! Как я мог столько нагрешить?!

Прокоп знаком показал ему говорить тише:

- К грехам относятся не только поступки совершенные, но также не совершенные и мысли... Вот по мелочи и набирается...

Иван Иванович переспросил:

- То есть как это несовершенные? Я не делал, а меня судить за них будут!?

Прокоп знаком показал на пресяжных. Один из них сказал:

- Грехов и праведных дел практически поровну, поэтому нам придется обсудить и взвесить всю тяжесть их и тогда мы сможем сказать наверняка, заслуживает ли этот отрок рая.

Иван Иванович охнул:

- Отрок?!

Ангел улыбнулся в кулак чтобы присяжные не видели:

- Это они для увеличения драматизма момента. Обычно на людей старые слова производят очень сильное впечатление.

- Куда еще сильнее...

Первый присяжные показал на стену.

- Смотрим наиболее значимые хорошие дела.

На стене показался маленький мальчик, в котором Иван Иванович с удивлением узнал себя. Он снимал с дерева дико орущего котенка, потом он переводил через широкую трассу дряхлую старушку с деревянной клюкой, затем он в армии заступулся за молодого худенького солдата. Бухгалер вспомнил что того звали Леша Зубов и они потом даже дружили, но как ушли из армии потерялись...

На стене все мелькали и мелькали сцены с добрыми делами и Пыжиков удивился что многое он уже не помнил. А тут все происходило как на самом деле.