Дорога в Гандольфо

Вы не слушаете? Если мы намерены продолжать наше участие в этой клоунаде, то прошу вас запомнить, ради Бога, хотя бы основные положения!

- Я думал, что коль уж оказался тут, то должен не брать, а давать, или, говоря иначе, изменить все это.

- Не надо ничего выдумывать. И ведите себя как можно естественней.

- В таком случае я буду петь.

- Я не то имел в виду. Идемте же.

- Хорошо, хорошо! - проговорил папа, поднимаясь с кресла и благодушно улыбаясь всем присутствующим в зале. Затем снова повернулся к помощнику и едва слышно произнес: - Ну а что, если кто-нибудь вдруг спросит меня о том, кто он, сей Святой Януарий?

- Никто вас не спросит. А если все-таки случится такое, ответьте ему вашей обычной стандартной фразой...

- Ну да, конечно!.. "Читайте Святое писание, сын мой!" Сами понимаете, все это какое-то безумие!

- Идите чинно, не спеша, а когда остановитесь, держитесь прямо. И, ради Бога, улыбайтесь: ведь вы столь счастливы!

- Ошибаетесь, африканец: я жалок!

Через огромные двери папа Франциск I, наместник Бога на земле, вышел на балкон, где его встретило громовое приветствие, потрясшее площадь Святого Петра до самого ее основания. Тысячи и тысячи верующих вопили в экстазе:

- Папа!.. Папа!.. Папа!..

В тот момент, когда его высокопреосвященство папа римский выходил на балкон, где заходившее на западе оранжевое светило сразу же отразилось в его одеянии мириадами бликов, многие из находившихся в зале смогли услышать слетавший с его уст приглушенный напев какого-то псалма. И каждый полагал, что это старинное, известное только очень большим ученым музыкальное произведение. Таким, которые обладали эрудицией папы Франциска.

- О утро... плохое здоровье... а-аля-ля... тра-ля-ля, тра-ля-ля!..

Глава 1

- Вот сукин сын! - Бригадный генерал Арнольд Саймингтон швырнул пресс-папье на тонкое стекло, которым был покрыт его письменный стол в Пентагоне. Стекло разбилось, и его осколки разлетелись во всех направлениях. Он не мог такого сделать!

- Но он сделал это, генерал! - возразил ему перепуганный лейтенант, загораживая глаза от летящих осколков. - Китайцы весьма расстроены. Их премьер сам продиктовал жалобу в посольство. Они пишут передовицы в "Ред стар" и передают их потом по пекинскому радио.

- И как они, дьявол бы их побрал, делают это? - вытащил из мизинца осколок стекла Саймингтон. - Что они, черт их дери, говорят там? "Мы прерываем нашу программу, чтобы сообщить о том, что американский военный представитель генерал Маккензи Хаукинз отбил пулей яйца у десятифутовой нефритовой статуи на площади Сон Тай?" Ну и дерьмо! Нет, Пекин не должен был позволять себе подобное, это слишком непристойно!

- Они дают иную формулировку, сэр... Они заявили, что он разрушил исторический памятник из дорогого камня в Запретном городе. И утверждают также, будто это равносильно тому, как если бы кто-нибудь взорвал Мемориал Линкольна!

- Но ведь их статуя совсем иного рода! Линкольн стоит в одежде и не выставляет