Дорога в Гандольфо

женной многолюдным скопищем площади Святого Петра царила тишина. В любую секунду на балконе мог появиться пользующийся всеобщей любовью папа. преисполненный, как обычно, силы, достоинства и великой любви. Вознеся руки к небу, он благословит собравшихся. А тем самым подаст сигнал и звонарям.

В одной из высоких палат ватиканского дворца, возвышавшегося над площадью, стояли небольшими группами кардиналы, епископы и священники и, беседуя, то и дело поглядывали на сидевшего в конце залы папу. Помещение поражало великолепием красок - алых и пурпурных в сочетании с ослепительно бедой. Ну а сами священнослужители в своих живописных одеяниях и головных уборах, символизировавших высшую церковную власть, словно являли собою яркую, живую фреску.

Наместник Бога на земле папа Франциск I - полный, ширококостный, с самым что ни на есть мужицким лицом - восседал на обитом голубым бархатом троне из

слоновой кости. Рядом с ним стоял его личный секретарь, молодой негритянский священник из нью-йоркской епархии. Именно такого помощника и желал иметь папа.

Они о чем-то тихо беседовали. Папа, повернув к нему огромную голову, с безмятежным спокойствием смотрел своими большими и ласковыми карими глазами на молодого священника.

- Маннаггиа! - прошептал Франциск, прикрывая рот тяжелой крестьянской рукой. - Это безумие! Целый народ в течение недели будет пьянствовать! Каждый, кому ни вздумается, начнет заниматься любовью прямо на улице. Вы уверены в том, что мы поступаем правильно?

- Я уже дважды разговаривал, на эту тему. Может быть, вы захотите обсудить этот вопрос с ним сами? - ответил чернокожий прелат, предупредительно наклонившись к папе.

- Боже упаси! Он всегда был самым хитроумным во всей деревне!

К креслу, в котором сидел папа, приблизился один из кардиналов и, почтительно кивнув головой, увенчанной митрой, сказал мягко:

- Пора, ваше высокопреосвященство. Народ ждет вас.

- Кто?.. Ах да, конечно... Сейчас, мой добрый друг! - Франциск всегда называл его так - своим "добрым другом".

Кардинал улыбнулся. Глаза его были полны обожания.

- Благодарю вас, ваше высокопреосвященство! - проговорил он и отошел.

А наместник Бога принялся напевать какой-то мотив. Через несколько секунд послышались и слова:

- О утро... плохое здоровье... а-ля-ля... тра-ля-ля, тра-ля-ля!..

- Что вы делаете?! - встревожился папский помощник, прибывший в Ватикан из Гарлема.

- Исполняю арию Рудольфе... О великий Пуччини!.. Я всякий раз пою, когда нервничаю, это мне помогает.

- Прекратите. Или уж, пойте лучше какой-нибудь григорианский псалом или литанию!

- Я не знаю ни того, ни другого... Кстати, ваш итальянский становится чище, но еще оставляет желать лучшего!

- Стараюсь, брат мой. Хотя с вами учиться не очень-то легко... Но хватит, нам пора! Идемте на балкон!

- Не тяните меня! Дайте вспомнить. Я поднимаю руку, затем опускаю ее и делаю крестное знамение справа налево...

- Слева направо! - сурово прошептал священник. - Вы