Дорога в Гандольфо

уронил от неожиданности сигару и, сам того не замечая, наступил на нее ногой и стал вдавливать ее в ковер. - Бензин?!

- Все это довольно сложно и не столь существенно для нас. - Сэм слегка нажал пальцами на чувствительную кожу вокруг глаза. Подобных казусов с ним ни разу не случалось за последние пятнадцать лет. И теперь его интересовало, когда опухоль начнет опадать. - И я советую вам воспринимать ситуацию такой, какова она есть на самом деле, и соответственно с ней вести себя. Ведь вам, генерал, не из чего особенно выбирать!

- Иными словами, вы полагаете, что я намерен дать сбить себя с ног и считать все происходящее вокруг в порядке вещей?

Дивероу вышел из туалета, остановился и вздохнул.

- Сейчас, - сказал он, - нашей непосредственной задачей является предотвращение вашего заключения в Монголии на четыре с лишним тысячи лет. И если вы пойдете навстречу, то я смогу вас вытащить.

- Из Китая?

- Да.

- А что от меня требуют за это и кто? И азиаты и Вашингтон? - скосил глаза Хаукинз.

- Вам придется согласиться на многое. Буквально на все.

- С армией мне, конечно, придется расстаться?

- А какой вам смысл оставаться в ней?

- Черт побери!

- Я понимаю ваши чувства. Но делать в армии вам больше нечего. Мир же и без нее велик. Так наслаждайтесь им!

В зловещей тишине Хаукинз снова подошел к письменному столу. Взял одну из фотографий и. пожав плечами, бросил ее. Затем вытащил из кармана новую сигару.

- Черт побери, парень, ты опять не желаешь думать. Ты юрист, - что ж, возможно, - но, как сам сказал, не солдат. Когда полевой командир нарывается на вражеский патруль, он не вступает с ним в переговоры, а уничтожает его. Никто не заставит меня радоваться в подобной обстановке, а они пусть попробуют поместить меня в ту силосную яму, о которой ты говорил. Для того, чтобы я молчал.

Дивероу глубоко вдохнул через рот.

- Я могу построить защиту так, что это будет приемлемо для всех. После того, конечно, как вы прекратите сопротивляться. Полное раскаяние, публичное извинение и прочее, прочее, прочее.

- Черт побери!

- Монголия, генерал...

Хаукинз прикусил конец сигары, чтобы удержать его но рту. Дивероу же она показалась торчавшей между зубов пулей.

- Как вы собираетесь выходить из положения?

- Я полагаю, что следует направить министру обороны письмо, приложив к нему магнитофонную пленку, на которую вы запишете его. И в письменном тексте, и, соответственно, на пленке вы заявите, что, будучи в здравом уме, знаете о своей болезни... ну и все прочее...

Хаукинз уставился на Дивероу.

- Вы часом не свихнулись?

- В Дакоте очень много силосных ям.

- Боже ты мой!

- Все это не так уж плохо, как вам кажется... Письмо и пленка будут похоронены в Пентагоне. Они пойдут в ход только в том случае, если вы начнете кутить общественность. Если же все будет в порядке, вам вернут, ну, скажем, через пять лет... Идет, Хаукинз?

Вытащив из кармана спички, генерал зажег одну из них и прикурил.