Дорога в Гандольфо

н!

- Зато они обсуждали вас! - заметил Сэм.

- Я хорошо знаю девочек. От них вы не получили 1 ничего такого, что можно было бы использовать против меня... Нет, от них вы не получили ничего... да и вес остальное, что вам удалось собрать, не имеет ко мне никакого отношения. |

- Надо ли говорить мне о морали?

- Только в моей, грубой манере. У меня с этикетом плоховато, парень. Хаукинз вытянул руку и направлении письменного стола. Кисть и вытянутые пальцы ни разу не дрогнули. - Начинай свои объяснения.

- А что объяснять-то? - пожал плечами Сэм. - Ведь вы говорите, что прочитали бумаги. Или я должен разъяснить вам, что все эти документы свидетельствуют о том, что создалась сложнейшая ситуация, грозящая одной стороне объявлением ее представителя персоной нон грата и ставящая другую в весьма затруднительное положение? Если так, то я уже сделал это.

Дивероу потрогал свой глаз - он чертовски болел - и снова сел на кровать.

- Весь материал по Индокитаю, - прогремел Хаукинз, подходя к письменному столу и беря в руки сложенные бумаги, - написан так, будто я работал на этих проклятых вьетконговцев!

- Я бы не сказал так, генерал, - возразил Сэм. - Однако возникает несколько вопросов относительно тех методов, которые вы применяли в своих операциях...

- Да нет, парень, все куда сложнее! - перебил генерал. - Ведь получается так, что я работал либо на них, либо на обе стороны, а то и просто прикарманил чуть ли не половину разворованных в Юго-Восточной Азии денег! Если только я не был настолько глуп, что вообще не, понимал ничего из того, что делаю!

- Ах-ах! - пропел Дивероу тонким фальшивым тремоло. - "Теперь мы начинаем кое-что понимать, - сказала Алиса Петуху Робину". Настоящий солдат, награжденный конгрессом двумя орденами Почета, оказывается предателем. И все эти боевые схватки, сражения и стремительные рейды за линией фронта, захват пленных, пытки и примитивные средства грубого выживания - не что иное, как кульминация всего того, что несомненно выставит прославленного вояку в смешном свете. Все это очень грустно, генерал, но человеческая психика может воспринять это только так.

- Дерьмо! - проревел Хаукинз. - Моя голова приручена намного крепче к плечам, нежели у тех сосунков, которые интересуются всей этой чепухой!

- Двойка генералу, - проговорил Дивероу, поднимая вверх два пальца в форме латинской цифры пять. - Настоящим я подтверждаю, что голова у генерала и в самом деле сидит на плечах куда крепче, чем у любого из службы "Тысяча шестьсот". Но это лишь в том случае, добавлю я, если он действительно настоящий генерал.

- Что это значит, парень?

- О Хаукинз, с вами все кончено! Я не знаю, как и почему это произошло. Мне известно только, что вы в недобрый час встали кому-то поперек дороги, наделали слишком много шума и на вас поставлен уже крест! Мало того, теперь вы для службы "Тысяча шестьсот" - дьявольский подарочек, от которого она вполне определенно пытается избавиться. На вашем примере собираются учить