Пельмени по протоколу

Хочу пожелать господину Шумейко,

Чтоб горя не ведала Ваша семейка,

Чтоб в доме все время водилась копейка,

И чтоб никакая уже шайка-лейка

Вовеки не строила козни Шумейко.

За это и выпьем,

С приветом, Брунейко!

И я теперь всем рассказываю

Случилось так, что на третьем году моей службы в ГСВГ командир нашей войсковой части, полевая почта 40268, полковник Сурков стал главным консультантом художественного фильма известного режиссера, президента Академии художеств ГДР, Конрада Вольфа "Мне было девятнадцать". (Они с Конрадом подружились в конце войны, еще безусыми лейтенантами.) Вот почему, когда это понадобилось для фильма, "способных сниматься в эпизодах" отбирали именно в нашей части. Я оказался "способным" и около трех месяцев провел на киностудии "ДЕФА", где "работал" в эпизодах и выполнял массу разных других дел, как всегда неожиданно возникающих при съемках. Пришлось поработать даже каскадером. (Несколько раз, прежде чем режиссер сказал "снято", прыгал в воду с перил моста с 12-метровой высоты.) В фильме, кроме немецких артистов, была занята группа мосфильмовцев, среди которых были молодые - Галина Польских, Алексей Эйбоженко, Василий Ливанов - и уже умудренный жизненным опытом Михаил Глузский. Я сдружился с очень хорошим, мягким и душевным человеком - Алексеем Эйбоженко (как жаль, что он так рано ушел из жизни) и с веселым и обаятельным Василием Ливановым. Ливанов всегда приходил на съемки (будь это в студии или "на натуре") с большим портфелем из желтой кожи. "Тайна" этого портфеля заключалась в том, что в закрытом состоянии он плотно удерживал помещенную в него по диагонали большую (семисотграммовую или литровую) бутылку коньяка. А в боковом кармашке лежал складной пластмассовый стаканчик, в донышко которого было вделано зеркальце. Чтобы привести стакан в рабочее положение, нужно было взять его за донышко-зеркало и интенсивно встряхнуть. Впервые я узнал о чудесных свойствах ливановского портфеля, когда снималась сцена под дождем. Проливной дождь лили пожарные (с высокой лестницы, накрутив на пожарный шланг насадку наподобие садовой лейки), и был он такой сильный, что все промокли насквозь уже за несколько дублей. Через каждые два-три дубля делался небольшой перерыв, и мы втроем подходили "погреться" к столику, на котором стоял знаменитый желтый портфель. Стаканчик приводился в рабочее положение и ставился рядом с портфелем, а портфель просто приподнимался за противоположный от горлышка бутылки угол.

...За три месяца "службы артистом" набралось огромное количество впечатлений, о которых я любил рассказывать своим друзьям. И вот, будучи уже "на вершинах власти", на одной из "тусовок" я встретился с Михаилом Глузским.

- Вы знаете, Михаил Андреевич, - говорю я с восторгом, - я всем рассказываю, что мы с вами в одном фильме снимались.

- И я теперь рассказываю, - с не меньшим восторгом ответил он. - Как только увижу вас на телеэкране, сразу начинаю всем говорить, что я с этим Шумейко в одном фильме снимался.

Заключение

Считается, что всякое явление "созревает", когда становится объектом шутки, иронии и сатиры. Годы, прошедшие после "бархатной" демократической революции 1991-1993 годов, позволяют взглянуть на события уже не только без пафоса и патетики, но с достаточной долей иронии и юмора. Тем более что в книге речь идет не о самих событиях. Они просто фон. Речь о людях. Об отношениях между ними, которые вряд ли изменились со времен Адама и Евы. Герои анекдотов - персоны, пусть находящиеся на вершинах власти и известности, не только яркие личности, но и обыкновенные живые люди, со своими слабостями, недостатками. (Впрочем, как известно, "богатые тоже плачут".) И не надо ждать, а тем более требовать от кого-либо сверхъестественного, сверхчеловеческого.

В том и преимущество выборной демократической власти, что можно избрать во власть нормальных живых людей. С той только разницей, что ума, честности и порядочности у них должно быть больше, чем у среднестатистического гражданина. (Другой разговор, что происходит на практике.) Но я абсолютно убежден, что человек, избранный во власть, должен обладать и чувством юмора, и, что особенно трудно, самоиронии. Иначе очень трудно выдержать испытание властью. Я считаю, что человека, который "на высоком посту" перестает просто говорить и начинает "вещать", начинает на ходу "бронзоветь" и превращаться в памятник самому себе, надо гнать из власти немедленно. К сожалению, у значительной части становящихся к кормилу демократической власти (на любой ее ветви) со временем начинает проявляться завышенная самооценка. С одной стороны, народ, особенно телезрители, к ним привыкает, с другой - они кажутся сами себе незаменимыми. Не так давно почти все телевизионные каналы привлекали внимание политизированной части нашего электората к новому закону о порядке формирования Совета Федерации. Слушая выступления некоторых своих коллег на тему: "Совет Федерации без нас не Совет", я думал, как все повторяется. Все это уже было всего лишь четыре года назад, когда закончился срок полномочий Совета Федерации первого созыва и на смену закону о выборах пришел закон о формировании его состава по должности. У меня сохранилось несколько самодеятельных депутатских стихов, посвященных тем событиям. Привожу самое острое.

Сегодня все в прострации

В Совете Федерации.

И в зал для заседания

Идут как на заклание.

Закон формирования

Совета Федерации

Затмил у них сознание,

Лишив их депутатства.

Отныне в эти стены

Допущены лишь "члены",

Чтоб больше не влияло

Здесь женское начало.

И, значит, можно на стене

У этого Совета

Прибить табличку с буквой "Мэ",

Ее сняв с туалета!

И еще:

Мы уходим, не надо оваций

И ухмылок не надо вслед,

Меньше стоит Совет Федерации,

Если нас в кабинетах нет!

Трудно найти более яркую иллюстрацию еще одного преимущества демократической власти - людей избранных во власть можно (и нужно!) менять.

Ставя точку, хочу сказать, что я не разделяю принцип, по которому тем, кто любит колбасу и уважает законы, не стоит видеть, как изготавливается то и другое. Если у нас в России на самом деле развивается демократия, то люди имеют право знать о власти все... в том числе и анекдоты.