Пасквили

Хотели у нас построить КОММУНИЗМ. Не вышло. Тогда решили: пусть это будет СОЦИАЛИЗМ. Давайте мы как будто социализм строим. Опять не вышло. Ну, ладно, решили, давайте - хотя бы КАПИТАЛИЗМ. Лучше хороший капитализм, чем плохой социализм. Оказалось, у нас и капитализма нет. Оказалось, у нас построен только ФЕОДАЛИЗМ - светлое будущее РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОГО СТРОЯ! У нас же - все признаки феодализма: средневековые нравы, охота на ведьм, натуральный обмен (или обман), дань (взимаемая рэкетирами)... А вообще сегодняшний наш строй имеет свое название - СВОЛОЧИЗМ!

Если дом строить с крыши, его строителям будет крышка.

Я брожу по вечернему Копенгагену. Разноцветные огни купаются в каналах.

Гида у меня нет. А есть гидра. Стройная высокая блондинка Хелен, студентка медицинского факультета и сотрудник медицинского журнала, плюс невеста Тома.

По вдохновению датчане не женятся. Женятся они, как правило, после тридцати.

Для того, чтобы не жениться, есть все условия.

В Дании дети, окончив школу, сразу отлепляются от родителей. Конечно, родители могут им выделить полдома и полмашины. Но датчане считают, что дети должны сначала попробовать раскрутиться сами. Ребенок женится только после того, как обзавелся собственной квартирой, крепкой работой и своей головой. Датчане любят обстоятельность, обстоятельно любят.

Отлепляются дети еще и потому, что у них другой распорядок дня. И другой распорядок ночи. Другой звуковой барьер.

Отдых для взрослых - это когда тихо, а отдых для детей - это когда шумно.

Их добрачная любовь прочней нашей брачной. И даже - внебрачной. За 10 лет их неофициальной любви наш человек успевает 3 раза развестись и 300 раз изменить, регулярно получая за измены то по левой щеке, то по правой, - в зависимости от того, кому он изменил: жене или любовнице.

Ведь у нас как?

Любить кого-нибудь надо? Надо. А где? У него дома - родители. У нее тоже, да еще собака и брат-каратист.

Поэтому, чтобы поцеловаться, едешь на электричке в лес, захватив палатку, рюкзак, котелок и дрова.

Конечно, с милым рай и в шалаше, как вспоминала вдова Крупская. Но только - первые два часа. А потом рай превращается в ад. И даже хуже, чем в ад. Потому что нет горячей воды. А есть только дождь, комар и каша в обоих котелках.

В Дании сначала дружат, потом любят, а потом женятся. А у нас сначала женятся, потом любят, потом дружат, потом ненавидят, а потом разводятся, хотя и продолжают жить вместе.

Чем больше людей живет в одной комнате, тем меньше они любят друг друга. Для любви нужно не столько время, сколько пространство.

Датские котелки варят хорошо. Датские дети сразу после школы заводят свой дом. В крайнем случае - квартиру. На худой конец - комнату. Проблема подворотен отпадает сама собой. Чем больше домов, тем меньше подворотен.

Сидишь у себя дома и любишь, кого хочешь: хочешь - друга, хочешь родителей, хочешь - родину. А в итоге - всех сразу.

* * *

На следующий день мы договорились с Хелен встретиться около копенгагенского университета. Старейший университет, но не самый старый в Дании. Основан в 1479 г. королем Кристианом I. Учиться в нем можешь, сколько угодно: можешь - учись 3 года, а не можешь - учись 30 лет.

Экзамен сдаешь тогда, когда чувствуешь, что готов. Полная свобода.

Я не стал хвастаться перед Хелен, что самая свободная страна - это наша: магазины свободны от товаров, цены свободно поднимаются на любую высоту и даже штаны - самые свободные штаны на свете. В поясе.

Хелен подошла к университету ровно в 19.00, как мы и договаривались. Датчане славятся своей пунктуальностью. Датчанин может назначить вам свидание в любое, удобное для вас время и в любом удобном для вас месте на поверхности Земного шара. Датчанин точно знает, где проведет отпуск через 10 лет, что будет делать через 20 лет и что с ним случится в конце жизни.

Жизнь россиянина полна неожиданностей, хотя и однообразна.

Датчане - хорошие ученики. А россияне - хорошие учителя. Датчане учатся на чужих ошибках, а россияне на своих ошибках учат чужих.

Я подошел ровно в 19.14.

Речь сразу пошла о точности и планировании.

- У нас все делается по плану, - сказал я. - Если объявили, что завтра отключат воду на неделю, значит, ее действительно отключат на неделю. Более того, могут и перевыполнить план. Отключить ее на месяц. С мая по август. Для профилактического ремонта. Пока дети не вернулись из пионерлагерей. Как будто взрослым мыться не обязательно.

Хелен меня не понимает. Если бы начальник какого-нибудь датского ЖЭКа повесил такое объявление, оно превратилось бы в его завещание.

Спросите у своего начальника ЖЭКа, почему нет воды. Он ответит: "Зачем вам вода, когда нет мыла?" Это логика начальников. Нет мыла - не надо воды. Нет воды - не надо чая. Нет чая - не надо сахара...

Вообще начальство лучше ни о чем не спрашивать: тебя же заставят и отвечать.

- Кто отключает? - не понимает меня Хелен. - Ты что, не платишь за воду?

- Нет, плачу.

- Так почему отключают?

- Для ремонта водопровода.

- А, он у вас всегда портится летом! Какая точная техника!

Мы заходим в маленькое кафе. В Дании все кафе маленькие. Но зато их много. Чем их больше, тем они меньше.

Я предлагаю выпить за нашу технику:

- Как говорит наш сантехник: "Кто рано встает, с тем бог поддает!"

- А кто такой сан-техник? - спрашивает Хелен.

- Это и есть наш бог, - отвечаю я. - Бог нашей техники. Сан-техник. То есть святой техник. Питается исключительно святой водой.

- А где он ее берет?

- Жильцы ставят.

- Как это - ставят воду? Она что, твердая?

- Да, - говорю. - Крепкая.

- То есть ее покушал - и становишься крепче?

- Наоборот, - говорю. - Жиже. Шатаешься после нее.

Из кафе мы идем к знакомым Хелен. Это ее старинные друзья и живут они в старинном доме. В Копенгагене почти все дома старинные снаружи, но современные внутри. В отличие от многих наших домов, которые старинные внутри, но современные снаружи.

- Это - парадный вход? - спрашиваю я.

- Да, парадный, - говорит Хелен. - А что это такое?

- Ну, - говорю я, - парадный вход - это такой вход, над которым висит большой плакат с какой-нибудь большой мыслью, например: "Верным путем идете, товарищи!"