Дневник участкового (СИ)

В общем, неделя прошла весьма продуктивно и, как уже писал выше, с нетерпением ждал, ее окончания. Сам не знаю зачем! Это, наверное, сказывается долгосрочное пребывание в роли студента, потому что, в жизни вне стен университета, конец недели не означает бесцельное валяние на кровати до вечера. И не обязывает наступлению выходного. Напротив, выясняется, что сроки сдачи отчета горят, а времени... Впрочем, более чем уверен, что жаба специально, в отместку за недавнее выступление с договором, урезала сроки. Спасибо, хоть не увеличила объем необходимого материала. Видимо не ищет повода уволить, а просто жаждет отыграться за потрепанные нервы. Вот кто будет доволен как слон, в случае моей неудачи, и даже не попытается этого скрыть. В любом случае, не сдать отчет вовремя - равносильно проигрышу. Это как в теннис играть: отправить мяч в сторону соперника и не отразить возвратную подачу. Глупо и унизительно. А главное, наталкивает на соответствующие случаю мысли: "Стоило ли при такой игре вообще брать ракетку в руки?" Ведь как не посмотри, а я ей не ровня... и если бы тогда промолчал и проглотил, как остальные, вероятно, Светлая не обратила бы на меня и малейшего внимания. Нет, я ни в коем разе, не сожалею о содеянном, но было бы куда легче обосноваться на месте, не прожигай мне каждый раз спину тяжелый взгляд старой жабы.

Отложил письменные принадлежности и со вкусом потянулся. Надо бы проследить, чтобы завхоз как можно скорее предоставил мне компьютер. Не то мозоли натру, создавая рукописные документы. А завхоз, кстати, скряга, каких поискать. Я, конечно, сталкивался ранее с чрезмерно бережливыми людьми, взращенными СССРовскими реалиями, но подобных Зинаиде Акимовне в природе просто не существует! Это я понял, едва заглянул на рабочий склад. Давно проеденные молью и рвущиеся от лёгкого касания скатерти, стопкой возвышающиеся в углу. Восемь(!) выцветших деревянных ящиков с проржавевшими гвоздями. Большой пыльный мешок, доверху забитый кусочками хозяйственного мыла. Сервиз на двадцать персон, расписанный под хохлому и набор столового серебра(зачеркнуто) алюминия, бережно хранимый от чьих либо посягательств. Ножи, кстати, в этот комплект не входят, - сам проверил, - только перекошенные от времени вилки и почти плоские ложки разных форм. Я за этим запасливым хомяком полдня бегал, умоляя заменить найденный облупившийся ковшик с двумя сквозными дырками в днище электрическим чайником. Какой там! Зинаида Акимовна так глазами сверкнула, что слова "...необходимо выбросить этот дуршлаг немедленно" застряли в горле хуже рыбной кости. А пока растерянно глазами хлопал, она и этот ковш из рук выхватила и со всех ног к складу припустила. Я в тот забег осознал две вещи:

1. Если не догоню бабку, то о горячем чае мне останется только мечтать.

2. Самая дряхлая старуха при достаточно сильной мотивации (а в данном случае этот Голлум озадачился целью, во что бы то ни стало охранять свою прелесть от злостного вандала в моём лице - чем не цель всей жизни?!) способна обогнать Усейн Болта.

Не знаю, кто поставил бабу Зину на должность завхоза, но со стороны сохранения бюджета - это стало лучшим решением. Потому что помимо патологической тяги к коллекционированию на фиг никому не нужного барахла, она ещё и не признавала прогресс и модернизацию труда как варианты имеющие право на существование. Как итог, долго мне любоваться особо ценным хламом не позволили: вручили в руки чугунного монстра со свистком и попытались развернуть к выходу. Далее завязался диалог, в ходе которого я восторгался реализацией её деятельности, идеальным порядком и удивительной способностью, находить совершенно невообразимые вещи. Судя по тому, как угрожающе сдвинулись брови на её лбу, явив взору глубокую вертикальную складку, - лесть не прошла и необходимо срочно менять тактику. Я покрепче ухватился за массивную ручку чайника и поинтересовался, не найдется ли на этом складе конфорка и пару ящиков газовых баллончиков? На недоумевающий взгляд пришлось пояснить, что я воду не то, что в вино, даже в банальный кипяток голыми руками превращать не научился. До бабульки начал доходить смысл и в её глазах заиграли цифры с расчетами. Зинаида Акимовна кивнула своим мыслям и скрылась за стеллажами с коробками. Как я и предполагал, лишние траты, а, по мнению завхоза таковыми являлись любые вещи, требующие оплаты деньгами, подействуют на человека подобного склада ума отрезвляюще. Через пару минут из залежей хлама показалась её фигура и шаркающей походкой приблизилась ко мне. Так я стал счастливым обладателем кипятильника и литровой, эмалированной кружки с ромашками в комплекте.

Взгляд, привычно, остановился на часах. Тихонько хмыкнув, и, улыбнувшись своим мыслям, я пару раз хрустнул суставами и поднялся с места: самое время немного перекусить. Для такого благородного дела я еще на второй день приволок целую коробку Доширака. Вредно? Ну и пусть! Зато сытно, вкусно и почти не портится. А самое главное - дешево. Денег, оставшихся с дороги, едва хватало на пару сочных кусочков мяса и мешок какой-нибудь крупы. И это в принципе уже не плохо, если бы не тот факт, что до зарплаты месяц, а раньше денег не предвидится. Потому, поразмыслив немного, пожал плечами и набрал полные пакеты полуфабрикатов, часть которых унес на работу. Вообще, давно заметил, что жизнь представляется намного светлее, когда вдыхаешь ароматный запах бульона. В животе довольно проурчало и я с удовольствием подцепил первую порцию обжигающей лапши, как в кабинет ворвалось чумазое и растрепанное нечто. От неожиданности, я так и замер с вилкой у приоткрытого рта. Лапша, с плеском соскользнула обратно в тарелку, обрызгав капельками кипятка мои руки и стол. Будто в замедленной съемке, наблюдал, как брызги бульона впитываются в недавно завершенные документы. Перед глазами, как в фильмах, начали покадрово проплывать связанные с этими бумагами моменты. Вот, я систематизирую материал, оставшийся с прошлого участкового; Вот перерываю городской архив в поисках необходимой информации по той или иной фамилии; Чуть позже, беседую с представителями этих семей. Всех, конечно, обежать не успел, но решил пока остановиться на отчаянных нарушителях спокойствия. Так сказать, явить себя народу, чтоб знали, что больше не одни. А вот на этом кадре, два дня, без перерыва на обед, пишу этот трижды проклятый отчет о проделанной работе при вступлении в должность. С пояснительными, мать его, записками, в которых указывается мое веское мнение и принятые меры по решению проблем.

Но кто бы мог подумать, что с первой и единственной проблемой при вступлении в должность я столкнусь на стадии завершении отчета? О том, чтобы сдавать его в таком непотребном виде, с потекшими кое-где чернилами от ластящихся желтоватыми разводами пятен, речи быть не может. Впрочем, на переписывание толстой стопки бумаг времени тоже нет. Даже если провести здесь ночь - не факт, что успею к утренней планерке. Окончательно приуныв, я соизволил поднять полные праведного гнева глаза к виновнику своих бед. Виновник даже и не собирался раскаиваться, по-хозяйски усевшись в кресле напротив и вперив скучающий взгляд в окно, это, неподдающееся половому определению нечто в сношенных штанах, растянутом, явно с чужого плеча, свитере, с обросшей, давно не мытой копной волос на голове, перебирал ловкими пальцам помятую бумажку. Выжидательно приподняв бровь и сложив на груди руки, я оперся о спинку старенького кресла, не такого удобного, как у старой жабы, но все же вполне пригодного для длительного использования. Пауза затягивалась, и, потеряв терпение, рявкнул на наглеца.

- А, - протянул он лениво, будто только сейчас заметил. - Здрасте!

- Здрасте! - повторил в ответ и замолчал, позволяя собеседнику начать разговор, но он, похоже, решил не облегчать мне работу, потому как установившаяся тишина затянулась надолго. И если бы не перспектива переписывать отчет, я бы обязательно принял вызов этого сопляка и сыграл в молчанку. Уже приоткрыл губы в вопросе, какая нужда привела его задницу в мой кабинет? Как вдруг, пришедшая на ум мысль: "А что я теряю?" слегка остудила пыл. Действительно! Оставшегося времени все равно не хватит на восстановление рукописи, а так хоть душу отведу. И облизнув пересохшие губы, я придвинул тарелку с остывшим Дошираком и продолжил прерванную трапезу. Лапша к тому моменту успела окончательно разбухнуть и по вкусу больше напоминала разогретый в микроволновке моченый хлеб. Она отвратительно липла к зубам, и будь я более брезгливым - выбросил эту порцию и заварил новую. Но сказалась то ли полуголодная студенческая жизнь, то ли природная жадность, а все содержимое тарелки доел, практически не морщась. Когда пришло время чая, я удобно развалился в кресле. Что ж, кажется, жизнь снова заиграла в красках. Не омрачал настроение даже испорченный отчёт. Глубоко вдохнув аромат мелиссы, расплылся в довольной улыбке. Вот теперь можно продолжить разговор.