Похождения отставного полковника Плохоты(СИ)

- Не очень-то здесь распинайтесь, - рявкнул Дрочкин, на что Захар Сергеевич ответил:

- Я человек скромный и буду благодарен за все, что вы для меня сделаете.

В камере на скамье сидел, задумавшись, какой-то человек. Его лицо выражало апатию. Видно, ему не верилось, что дверь отпирали для того, чтобы выпустить его на свободу.

- Мое почтение, - сказал Захар Сергеевич, присаживаясь на скамью. - Не подскажите, который теперь час?

- Мне теперь не до часов, - ответил помятый мужик бомжеватого вида.

- Здесь недурно, - попытался завязать разговор Захар Сергеевич. - Скамья из натурального дерева.

Мужик не ответил, встал и быстро зашагал в узком пространстве между дверью и решеткой, словно торопясь что-то спасти.

А Захар Сергеевич между тем с интересом рассматривал надписи, нацарапанные на стенах. В одной из надписей какой-то арестант объявлял полиции войну не на живот, а на смерть. Текст гласил: "Вам это даром не пройдет!" Другой арестованный написал: "Ну вас к черту, петухи!" Третий просто констатировал факт: "Сидел здесь 25 июля.". Была и надпись, потрясающая своей глубиной: "Помилуй мя, господи!" А под этим: "Поцелуйте меня в ж...". Буква "ж" все же была перечеркнута. Следующей была "Улыбнись! Видеть не могу, твою кислую рожу". Насмешили Захара Сергеевича две надписи "За мной толпа идущих на х..." и "Хруст сухарика оглушил меня".

Мужик, бегавший между дверью и скамейкой, словно состязаясь в марафонском беге, наконец, запыхавшись, остановился, сел на лавку, положил голову на руки и вдруг завопил:

- Выпустите меня! Нет, они меня не выпустят, - через минуту сказал он как бы про себя, - не выпустят, нет, нет. Я здесь с шести часов утра.

На него, вдруг, ни с того ни с сего напала болтливость. Он поднялся со своего места и обратился к Захару Сергеевичу:

- Нет ли у вас случайно при себе ремня или подтяжек, чтобы я мог со всем этим покончить?

- Это ещё зачем? - засомневался Захар Сергеевич.

- Повешусь.

Мужик заплакал, размазывая грязными руками слезы и выкрикивая:

- У меня дети, а я здесь за пьянство и за безнравственный образ жизни. Бедная моя жена! Что скажут на работе!

- А кем вы работаете? - спросил Захар Сергеевич.

- Дворником, - мрачно ответил мужик.

Наконец он как будто немного успокоился, подошел к двери и начал колотить в нее руками и ногами. За дверью послышались шаги и голос:

- Чего надо?

- Выпустите меня! - проговорил он таким тоном, словно это были его предсмертные слова.

- Куда? - раздался вопрос с другой стороны двери.

- На работу, - ответил несчастный отец, супруг, пьяница, развратник и дворник в одном лице.

Раздался смех, жуткий смех в тиши коридора... И шаги опять стихли.

- Видно, вы тут не в первый раз и изрядно достали весь полицейский участок, раз полиция так здорово ненавидит вас, - сказал Захар Сергеевич, в то время как его безутешный сосед опять уселся рядом.

- Сидите себе спокойно, и ждите дальнейших событий. Если вы работаете, женаты и у вас есть дети, то все это действительно ужасно. Вы, если не ошибаюсь, уверены, что вас выгонят с работы?

- Трудно сказать, - вздохнул тот. - Дело в том, что я сам не помню, что такое я натворил. Знаю только, что меня откуда-то выкинули, но я хотел вернуться туда, закурить сигару. А началось все так хорошо... Видите ли, начальник нашего ДЭЗа отмечал свой день рождения и позвал нас выпить с ним, потом я пошёл в винный магазин добавиться...Что я делал потом - не помню... Знаю только, что уже здесь, в полицейском участке, когда меня сюда привезли, оба полицейских рапортовали, будто я напился, вел себя непристойно, приставал к старушке на улице, отобрал у неё мобильный телефон, умышленно плюнул на её радикюль, разбил мраморную доску на генеральском доме с перечнем всех генералов живших в том доме. Больше я ничего не делал... по крайней мере не помню, чтобы я еще что-нибудь натворил... Поверьте мне, я порядочный, интеллигентный человек и ни о чем другом не думаю, как только о своей семье. Что вы на это скажете? Ведь я не скандалист какой-нибудь?

- И сильно вам пришлось потрудиться, пока вы разбили эту мраморную доску, или вы ее раскололи с одного маху? - вместо ответа поинтересовался Захар Сергеевич.

- Сразу, - ответил интеллигентный дворник.

- Тогда вы пропали, - задумчиво произнес Захар Сергеевич. - Теперь скажут, что вы подготовлялись к этому путем долгой тренировки. На суде все подсчитают и подведут итоги, подгонят под серьезное преступление.

- На суде? - пролепетал отец семейства и, повесив голову, впал в то неприятное состояние духа, когда человека пожирают упреки совести.

- А дома знают, что вы арестованы? - спросил Захар Сергеевич, - может жена вас возьмёт под залог.

- Вы думаете? - наивно спросила жертва дня рождения босса.

- Попросите позвонить ей. Может и не будут вас судить. Вам не холодно? - участливо спросил Захар Сергеевич, заметив, что мужик дрожит, как в лихорадке. - В этом году конец лета что-то холодноват. А у вашей жены с детками есть на что жить, пока вы будете сидеть? В ответ послышались рыдания:

- Бедные дети! Бедная моя жена!

- Да ладно, не убивайтесь так, - ободрил его Захар Сергеевич. - После того, что случилось, ваша репутация ещё не погублена на всю жизнь. Людей с подмоченной репутацией на свете, раз в десять больше, чем с незапятнанной.

В коридоре раздались шаги, в замке загремел ключ, дверь отворилась, молоденький полицейский вызвал Захара Сергеевича, и молча повёл по лестнице на второй этаж.

В комнате за столом сидел Дрочкин, рядом с ним заплаканная Рита и тамада Юрик у которого под глазом красовался фиолетово-зелёный фингал.

- Захар Сергеевич, - примирительно сказал Дрочкин, - зачем нам с Вами ссориться? Обстоятельства дела мне ясны. Ваша жена всю ситуацию нам разъяснила. Юрий Сергеевич Жучков написала расписку, что не имеет больше претензий и мы, вероятно, отпустим Вас домой. Больше так не делайте. Вы избили человека на работе, но сообщать об этом поступке в ваше литературное агентство, мы не будем. К тому же, учитывая, что Вы заслуженный пенсионер, имеете звания, награды, это дело и совсем не стоит выпускать наружу. Отпускаю вас на поруки. Больше к нам не попадайте.

Учтиво поклонившись, Захар Сергеевич подошёл к Рите, обнял её и поцеловал.

В такси, всю дорогу к дому, они молчали.

Дома за чаем, Захар Сергеевич глубокомысленно изрёк:

- Напишу сатирический рассказ "Свадьба", почище, чем у Чехова.

Глава X

Санаторий - не более чем сцена, на которой люди немножко играют в здоровье

После очередного визита к врачу, Захару Сергеевичу прописали санаторий. Нервишки успокоить, давление снизить, наладить режим питания. Он слишком много пил кофе, курил, поздно ложился спать, ибо, стихи у него получались лучше всего ночью, когда Рита крепко спала. Поскольку в обычный санаторий, Захар Сергеевич ехать не хотел, попросил докторшу узнать про маленькие частные санатории. Один такой нашелся в Подмосковье недалеко от села Бабенки и в него, можно было ехать с семьёй.

Захар Сергеевич созвонился с администрацией, рассказал о своих проблемах, договорился о сроках заселения. Его всё устраивало. Единственное, немного смутил долгий разговор о пищеварении и диетах, но он не придал этому значения. Санаторием заведовал и там же жил с семьёй профессор медицинских наук Мясоедов Вячеслав Яковлевич.

Ровно через неделю они с Ритой катились в электричке в сторону Тулы. Там их встретил микроавтобус, в котором кроме шофера никого не было. Водитель быстро домчал их до высоченного кирпичного забора высотой более двух метров и остановился перед тяжелыми металлическими воротами.

- Какое странное место! - прошептала Рита, - зачем такой огромный забор? Тюрьму напоминает.