Дорога в Гандольфо

чался, пользуются довольно своеобразным видом транспорта!

- О чем ты это, Сэм?

- Я хочу принять душ!

- Но только без меня, мой милый!

- Я еще никогда в жизни не был таким голодным! Ни минуты передышки! Все в стиле: "Айн, цвай, драй! Мах шнелль!" - "Раз, два, три! Быстрее!" Боже мой, до чего я хочу есть! Они полагают самым серьезным образом, что выиграли войну!

- Ты самый грязный и дурно пахнущий из всех виденных мною мужчин! воскликнула Лилиан, отходя от Дивероу. - И я удивляюсь, как тебя впустили в отель!

- У меня сложилось впечатление, что мы с моими провожатыми шли гусиным шагом. Но что это? - указал Сэм на большой белый конверт, который лежал на бюро.

- Прислали снизу, - ответила Лилиан, - и сообщили, что очень срочно. Они не были уверены, что ты зайдешь за ним сам.

Дивероу взял конверт. В нем оказались авиационные билеты и записка. Даже не читая ее, он мог бы догадаться, о чем там идет речь, поскольку авиабилеты сказали ему все.

Алжир.

Затем он прочитал записку.

- Да нет же, черт побери! Нет! Ведь это же меньше чем через час!

- Что "это"? - спросила Лилиан. - Самолет?

- Какой самолет? Откуда ты, к черту, можешь знать про самолет?

- Потому что звонил Хаукинз из Вашингтона, - пояснила она. - Ты даже представить себе не можешь, как он был шокирован, когда я ответила...

- Избавь меня от всех этих надуманных подробностей! - перебил Лилиан Дивероу, бросаясь к телефону. - Мне надо кое-что сказать этому сукину сыну! Ведь он даже не удосужился согласовать со мною день отлета! Не оставил времени на еду и душ!

- Ты не сможешь связаться с ним, - поспешила предупредить Сэма Лилиан. Поэтому он, собственно, и звонил. В течение дня его не будет.

С угрожающим видом Дивероу направился к Лилиан. Затем остановился. Эта девочка спокойно может расколоть его пополам.

- Но он хотя бы объяснил, почему я должен лететь именно этим рейсом? Понятно, после того, как оправился от шока, вызванного твоим ангельским голоском?

Лилиан выглядела смущенной. Сэм подумал о том, что ее смущение не совсем искренне.

- Мак что-то говорил о немце по имени Кёниг. И еще он сказал, что этот Кёниг ждет не дождется, когда ты покинешь Берлин на каком бы то ни было виде транспорта.

- И поэтому-то Мак и решил, что самое лучшее при данных обстоятельствах это отправить меня в Алжир самолетом "Эр-Франс", летящим через Париж?

- Да, он и в самом деле упоминал об этом. Хотя и в несколько иных выражениях. А вообще я должна сказать тебе, Сэм, что Мак очень расположен к тебе, и каждый раз, когда речь заходит о тебе, у меня складывается впечатление, будто он говорит о своем сыне. Которого у него никогда не было.

- И если есть Иаков, то я - Исав. Или, иными словами, меня поимели, как Авессалома.

- Не надо вульгарностей...

- Надо! Это единственное, что надо! Какой черт ждет меня в Алжире?

- Шейх Азаз-Варак, - ответила Лилиан Хаукинз фон Шнабе.

Хаукинз ушел из "Уотергейта" в спешке. У него не было ни