Чудачество любви не помеха!

− Хм, может, в столовой?

− Нет, сегодня я принёс ей бенто, так что не думаю, что она пошла бы туда.

− Ну, тогда я без понятия. Может, подставить тебе спину помощи? Я тоже могу её поискать. Время у меня есть, я уже поела. Если она сюда придёт, тебе позвонить?

− Конечно. Только я думал, что обычно плечо подставляют…

Как я требователен к деталям. Кашлянув, я стал успокаивать… скорее, самого себя.

− Спасибо за предложение. Я тебе очень признателен. Может, она в библиотеку пошла, так что я схожу туда и проверю. Если она вернётся, дашь мне знать?

Казари-чан улыбнулась и кивнула. А теперь в библиотеку.

Я обыскал её сверху донизу, но не нашёл Рикку. Чёрт, я же совсем забыл об изобретениях нашей цивилизации. Казари-чан сказала, что чуть что, она сразу же мне позвонит, но я почему-то совсем забыл об этом. Наверно, потому что не хотел говорить с кем попало, и ничего не мог с этим поделать.

Я услышал телефон. Выхватив его из кармана, я тут же ответил… но услышал только гудки. Оборвалось? Чёрт, что происходит?

Я начал искать, как безумный. Я заходил в столовую, в кабинет обществоведения, в котором мы обычно занимались после уроков, и даже в другие классы. В конце концов, я даже сходил к скамейке, на которой мы один раз обедали. Я потратил на поиски весь обеденный перерыв, но так и нашёл её.

Одновременно со звонком на урок мой телефон завибрировал. Это было сообщение от Казари-чан: «Рикка-чан только что вернулась!». Я ответил: «Ясно. Спасибо».

Чувство неудобства начало плавно перерастать в чувство подозрения. Как всё плохо. Как плохо я себя чувствовал. Как же мне всё это надоело. Я начал сердиться. Что происходит?..

Когда я вернулся в класс, Рикка лежала на своей парте. Так с ней не поговоришь… Я не могу описать свои чувства словами.

Я тоже лёг на свою парту, как и Рикка. Мне не хотелось ничего делать. Кстати, сегодня нам вернули наши контрольные по естественным наукам.

◆◆◆

Если честно, мне становилось всё хуже и хуже. Депрессия накатывала на меня волнами.

Я не помню, что говорил учитель. Уверен, в моей тетради царит полный беспорядок. Увидев свою оценку, я было обрадовался, но тут же вспомнил о Рикке, и радость мгновенно испарилась. Шестой урок начался совершенно незаметно для меня. Я достал учебник по английскому и положил его на парту.

Закончился урок так же внезапно. Она должна что-то сказать. Мы собирались куда-нибудь сходить, а точнее, заключить новый контракт. Хоть нам и нечего было отмечать. За весь день она мне ничего не сказала. Наверно, это первый раз за последний месяц. Нехорошо это.

Поблагодарив учителя за урок, я собрался молча уйти. Я хотел, чтобы моё поведение само говорило: «Иди домой!». Моего состояния это не улучшило бы совсем, но я уже успел на неё обидеться. Сложив свои вещи в сумку, я вышел из класса, не сказав ни единого слова.

Хватит уже так со мной обращаться! Я пробормотал эти слова себе под нос. Выйдя в коридор, я яростно побежал на лестницу, и мне было всё равно, что скажет этот твёрдый член дисциплинар-ного комитета. Если я не поймаю её на выходе, то не смогу с ней увидеться. Спустившись на первый этаж, я встал так, чтобы видеть главный вход. В голове промелькнула мысль: «Что я должен сделать?» Или лучше думать над тем, как мне с ней разговаривать? Да как угодно, Нибутани! «Попытайся с ней помириться», − всплыло в моей голове. Точно. Я не хочу с ней ссориться.

Когда я злюсь, то становлюсь ужасным человеком. Вся обида внезапно куда-то исчезла. Так, что же мне ей сказать? Делать вид, что я сильно рассержен? Не знаю. Но я не дам Шичимие встать между нами.

Когда Рикка подошла ко мне, я схватил её за руку и заговорил:

− Рикка… Э… Кушать не хочешь? Может, вместе поедим?

Интересно, проигнорирует она эти слова или нет.

К моему удивлению, она повернулась ко мне и, отведя глаза в сторону, ответила:

− Да, хочу.

Она быстро вложила свою руку в мою. Похоже, ссориться со мной она не хочет. Вот и хорошо.

− Может, в классе поедим? А то я тоже голодный.

− Угу.

После уроков в классе оставалось не очень много людей. Мы пошли на свои места. Чтобы есть в классе после уроков, нужно обладать некоторой смелостью (да и люди могут посчитать нас странными, увидев, что мы едим после обеденного перерыва), так что мы подождали, пока все остальные не уйдут.

В нашем классе много людей, которые после уроков уходят в свои кружки или на подработку. Так как мы остались в классе вдвоём, мы не такие, как все. Мы не уходили ни домой, ни на подработку. Это довольно необычно для старшеклассников.

Мда, работу на лето я себе не нашёл, а с наличкой была проблема.

− Ну что, будем есть?

Я вынул из сумки свой бенто и поставил его на парту.

− Что же, спасибо за пищу!

Мы ели обед после уроков. Если бы не это, всё было бы как обычно. Рикка ела совсем как всегда.

Если подумать, в это трудно поверить, но я точно знал, что Рикка весь день меня избегала. Может, спросить её, почему, или плюнуть на это? Но мне кажется, что я должен это знать. Я же её парень.

− Эм, чем ты сегодня занималась?

− Ничем.

Ничем… Я весь день чувствовал себя ужасно из-за того, что ты игнорировала меня, занимаясь ничем… Это слишком уклончивый ответ. Может, она сможет ответить как-то получше?

− Эм… Ты пыталась меня избегать?

Фастбол прямо в цель. Её ответ:

− Да нет.

И это бешеная подача или попадание мяча по питчеру. От такого ответа мне стало хуже.

«Да нет»… Даже если Рикка говорит правду, я не знаю, что она имеет в виду. Должно быть, она рассердилась на меня за вчерашнее. Хоть я мог сделать ещё одну бешеную подачу, можно было и дабл-плей схлопотать! Подумав о том, что мои шансы высоки, я решил бросить ещё один фастбол.

− Ты расстроилась из-за того, что вчера произошло с Шичимией?

И тишина. Это была не дикая подача, а, наверно, бол. Ну да, если подумать, вопрос был непростой. Может, не нужно было упоминать её имя? По крайней мере, теперь я точно знаю, что Рикке от него легче не станет.

На этот раз я не собирался извиняться. Я собирался сказать то, что должен был сказать ещё на перемене.

− Рикка… Я люблю только тебя. Я хочу, чтобы ты это знала, чтобы ты в это верила.

− …

На этот раз она не издала ни звука, но мне показалось, что я что-то услышал. Больше в классе никого не было, но мне показалось, что звук появился со стороны коридора.

Посмотрев туда, я ничего не увидел. Может, бейсбольный мяч до окна долетел? Что бы это ни было, внутрь оно явно не собиралось.

Я вновь погрузился в собственные мысли. Как же тяжело составлять из них предложения.

− Шичимия мне только подруга.

− Угу.

− И я не хочу, чтобы ты забыла… это…

− Я не забуду. Сегодня сила, удерживающая наш контракт, была на низком уровне, что, возможно, случилось из-за трудностей при взаимопонимании. Запомни то, что случилось сегодня.

Этот ответ был полностью в духе Рикки. Я сразу понял, что она хотела сказать, и мне полегчало.

− Да, я это запомню. Я понял… Я уже выжег это в своём мозгу.

Мы были на грани ссоры, но день прошёл без каких-либо событий. Однако в воздухе по-преж-нему висело напряжение. Что-то с Риккой было не так.

Сегодня не произошло ничего необычного. Другими словами, Шичимия так и не появилась. А что произойдёт, если она появится, я не знал. Думаю, мне больше нельзя с ней гулять.

Но она же всего лишь моя подруга. Ну, очень важная подруга.

Но она сегодня не пришла. В чём дело?

Или мне даже думать о ней нельзя? Не знаю.

Может, мне пора разобраться с тем, «в каком смысле»? Верная ли это формулировка? Кто-нибудь, скажите мне, что делать.

Глава 7: Ревность

Я восхищался Шичимией.

В седьмом классе, когда мои фантазии только начали вырываться наружу, в восхищении тем, кто помогал воплощать их в жизнь, не было ничего странного. Когда мы встретились, у неё уже был синдром восьмиклассника, и я начал восхищаться ей с этого же момента. Я никак не мог её возненавидеть.