Отцы-пустынники смеются

– Я забочусь о его здоровье. Ведь если болтун не найдет в день хотя бы одного собеседника, он задохнется.

– Отче,– спросил один молодой монах,– почему Церковь называет святым пребывание в браке?

– Потому что в нем насчитывается немалое число мучеников!– отвечал с улыбкой старец.

Монаху, который сокрушался о прошлом, старец сказал: «Прошлое подобно разбитому яйцу, а будущее – яйцу, которое предстоит высиживать».

Молодому монаху, который, вернувшись из Александрии, говорил о великой суете и беготне жителей города, старец сказал: «Я не знаю, куда они в конце концов придут, но идут они прямо туда».

– Отче, почему ты всегда так молчалив?– спросил молодой монах авву Серапиона.

– Прежде всего из-за внутренней дисциплины,– отвечал старец. – К тому же, и без этого слишком много людей, которые говорят и говорят, не находя при этом, что сказать.

Один игумен произнес как-то довольно долгую проповедь о творении, которую завершил словами: «Каждый росток травы есть проповедь для того, кто умеет понимать». Несколько дней спустя старец, проходя перед его хижиной, увидел, что игумен подстригает выросшую вокруг траву.

– Как приятно видеть тебя за укорачиванием твоих проповедей!– сказал он.

Один старец сообщил как-то своим собратьям следующую весть: «Вчера авва Агафон зажег огонь и внезапно угас».

Старец показывает послушнику его будущую келью.

– В этой келье,– говорит он,– жили знаменитые отцы Памбо, Сысой, Архинт, Деодат, Климент и Просдоцим.

– Не может быть!– воскликнул изумленный послушник. – Столько отцов жило в такой маленькой келье!

Один старец из Скитской пустыни имел дар пророчества, и много людей приходило к нему. Но вот однажды он заперся в своей келье, не желая больше никого видеть, и стал проводить свои дни в полном молчании. Через год и один день авва Исарий спросил его:

– Брат, почему ты решил перестать пророчествовать?

– Потому что я понял, что для того, чтобы быть пророком, достаточно быть пессимистом,– отвечал старец.

Один монах был недоволен монастырским верблюдом. Старец ему сказал:

– Хоть он и ленив, но, тем не менее, работает целую неделю и ничего не пьет. А сколько людей на свете пьют и потом целую неделю не работают!

Один старец как-то возмущался:

– Не понимаю, зачем в монастыре расписание, если монахи все время опаздывают?

Игумен ему ответил:

– А как бы ты узнал, что монахи опаздывают, если бы не было расписания?

Однажды монастырь аввы Виссариона, чья душевная деликатность была широко известна, посетил епископ. Старец, желая почтить епископа, немного склонного к чревоугодию, постарался приготовить для него достойную трапезу. Но когда епископ ему сказал:

– Авва, надеюсь, ты не стал убивать кошку, чтобы приготовить этого зайца?– старец не смог удержаться и ответил:

– Нет, владыко, я воспользовался уже дохлой.

– Знаешь ли ты, брат, как называется животное, у которого множество ног, зеленые глаза и желтая спинка с черными полосками?

– Нет, я не знаю, брат, но оно как раз ползет тебе за шиворот...

Один старец сказал: «Обманываться самому и не замечать этого настолько же легко, насколько трудно обманывать других так, чтобы они этого не заметили».

На могиле одного старца поместили следующую надпись: «Здесь покоится в мире авва Серафим, умерший от того, что его лягнул осел. Братия до сих пор испытывает боль».

Один старец сказал: «Работа для монаха есть нечто доброе. Вот почему он должен всегда оставлять немного на завтра».

– Брат, где в этой местности наилучшая гостиница?– спросил путник у старца, сидевшего на пороге своей хижины.

– Их тут две, брат,– отвечал старец. – Но в какую бы из них ты ни попал, ты пожалеешь, что не попал в другую.

– Где мне найти авву Стациана?– спросил как-то путник у монаха из Келий.

– Он в свинарнике. Ты его узнаешь по шляпе на голове.

Старец в гостях у собрата спрашивает его:

– Отче, у тебя то же вино, что и в прошлый раз?

– Да, брат, то же самое, то же самое...

– Дай мне тогда стакан воды.

Авву Арсения спросили:

– Брат, почему ты стал отшельником? Человек не может жить без себе подобных...

– Но вместе с ними он тоже не может жить, потому что в конце концов для него становится невыносимым, что кто-то ему подобен.

В одном монастыре на берегу Красного моря во время трапезы вспыхнула оживленная дискуссия. Наконец один старец сказал:

– Умолкнем, братия. Невозможно понять, что мы едим.

Один молодой брат пришел к старцу и сказал ему:

– Отче, прошу тебя, найди мне череп, чтобы размышлять, глядя на него, о краткости сей жизни. Я думаю, что таким образом мне будет легче сосредоточиться в молитве...

Старец обещал ему это, но, придавая мало значения такого рода вещам, он принес не один череп, а два.

– Отче, а почему два черепа?– изумился молодой монах.

– Чтобы удвоить твое рвение!– отвечал старец. – Гляди, брат, это два черепа великого Афанасия: один когда он был молод, а второй – на склоне лет.

ЧАСТЬ VI. «Путь глупого примой в его глазах...» (Притч 12, 15)

Суетность человека такова,– говорил один старец,– что даже когда он убивает, больше всего он грустит о том, что об этом никто не узнает».

Авва Филимон сказал: «Те философы, которые верят в абсолютную логику, никогда не пробовали спорить с женщиной».

Один старец сказал: Нужно убить гордыню, не ранив. Если ее ранить, она не умирает».

Один старец сказал: «Как много людей не умеют терять свое время в одиночку!»

Авва Виссарион сказал об одном александрийском вельможе: «Он выдает все, кроме своих собственных чувств».

Один старец как-то сказал: «Если монах говорит о себе: "У меня есть смирение",– несомненно, его у него нет. Если же он говорит: "У меня нет смирения",– то оно у него есть. Вот я, например, вовсе не имею смирения».

Один молодой человек пожелал стать монахом. Он явился в Скитскую пустыню в один из самых бедных и суровых монастырей, и старец повел его показывать келью.

– Тебе придется сделать себе ложе,– сказал старец.

– Разумеется, отче.

– Что ж, вот тебе гвозди и четыре доски.

В Келиях молодой монах колол дрова. Проходивший мимо старец посмотрел на него и сказал:

– Твой топор напоминает мне молнию, брат.

– Это потому, что я машу им так быстро?– спросил довольный монах.

– Нет, потому что он никогда не бьет дважды в одно и то же место.

Старец чинил крышу своей хижины. Проходивший мимо молодой монах остановился и стал смотреть.

– Ты хочешь узнать, как забивают гвозди?– спросил старец.

– Нет, я хочу узнать, что говорит старец, когда бьет себя молотком по пальцу.

Одного кочевника застали за разграблением могил на кладбище и привели к авве Сысою.