Танк № 1 «Рено ФТ-17». Первый, легендарный

Положительный результат дало предварительное согласование командирами танковых рот и взводов возможного порядка взаимодействия с командирами пехотных полков и батальонов на соответствующих участках, поскольку передовые пехотные части постоянно менялись — так, 306-й роте «Рено» 26-29 сентября пришлось последовательно действовать со 170-м, 168-м и 116-м пехотными полками.

К 8 октября продвижение французов достигло 15 км. Потери «штурмовой артиллерии» составили 40% офицерского состава, 33% нижних чинов, а также 39% танков. Широкое применение дымовых завес позволило уменьшить потери от огня противника — из 184 потерянных танков только 56 были подбиты артиллерией, один подорвался на мине, остальные вышли из строя по техническим причинам; 167 машин удалось восстановить. Из-за плохой связи и нечетко налаженного управления артиллерийским огнем попытки прикрыть атакующий эшелон танков и пехоты дымовой завесой оказывались не всегда удачными. А артиллерийских танков поддержки BS, которые могли бы вести огонь дымовыми снарядами, армия, как уже говорилось, не получила.

Интересны упоминания эпизодов боя 8 октября, когда из-за отсутствия связи со 2-й американской дивизией один взвод «Рено» попал под огонь своей пехоты, а на участке 73-й пехотной дивизии атаку танков и пехоты сорвали сосредоточенным огнем германские противотанковые ружья.

В течение сентября и октября 1918 года приходилось штурмовать хорошо укрепленные германские позиции. С 30 сентября по 17 октября 12-й батальон «Рено» и 12-я группа «Сен-Шамон» участвуют в наступлении бельгийской армии во Фландрии. «Сен-Шамон» безнадежно застревают в слабом грунте, в то время как «Рено» действуют достаточно успешно, помогают в прорыве германских позиций в районе Хогледе 14-15 октября, после чего участвуют в преследовании противника на Тиельт и на Гент.

17 октября у Тиельта французы попытались сбить небольшой германский арьергард атакой взвода «Рено» без пехоты. Но медленно двигавшиеся танки были расстреляны замаскированным на окраине селения орудием с дистанции 200 м. 25-26 октября близ Виллерлесен шесть «Рено» подорвались на свежем тщательно замаскированном германском минном поле, а 30 октября здесь же один «Рено» был выведен из строя переносной миной, уложенной в высокой траве. В тот же день 30 октября 507-й полк «Рено» поддерживал атаку 47-й егерской и 153-й пехотной дивизий на германскую позицию, проходившую вдоль дороги Гиз-Марль. Германские батареи, скрывавшиеся в перелесках, отсекли пехоту от танков, в результате танки дважды достигали назначенного рубежа и дважды возвращались, а атака закончилась ничем.

18 октября к востоку от Хойльхек 8 «Рено» 334-й и 336-й танковых рот, открыв интенсивный огонь с хода, практически без пехоты захватывают две фермы.

Раз от раза тактика применения танков становилась все разнообразнее. Например, в ночь с 16 на 17 октября 19-й батальон «Рено» перебросили на грузовиках в Себонкур — утром он должен был поддержать атаку 15-го корпуса. 355-ю танковую роту придали 411-му пехотному полку, наступавшему на селения Гружи и Тюпиньи. В атаку послали только первый взвод, оставив два других в резерве. К тому моменту, как первый взвод достиг промежуточного рубежа, один танк в тумане сбился с курса, один застрял, один был подбит. 2-й взвод обогнал его, очистил захваченный рубеж и помог правофланговому пехотному батальону продвинуться на Гружи. В это же время 3-й взвод, развернувшись с марша, догнал левофланговый батальон, прижатый пулеметным огнем, и помог ему захватить селение. Таким образом удалось обеспечить непрерывность атаки и наращивание усилий. На исходных позициях танки маскировали брезентом и растительностью — с пучками веток на корпусе и башне танки иногда выходили в бой.

Плохая видимость из танков требовала в бою указания им направления движения и целей для обстрела со стороны пехоты — для этого была разработана целая система знаков (платком на штыке, стрельбой осветительными ружейными гранатами в сторону цели и т.д.), но на практике пехотинцы редко ими пользовались, боясь демаскировать себя. Недаром инструкции рекомендовали танковым командирам как можно чаше переговариваться с пехотой, а, уйдя далеко вперед, «возвращаться к ней за указаниями». Но если взаимодействие удавалось наладить, результаты превосходили все ожидания. Так, один из американских офицеров в отзыве о танках «Рено» писал:

«Дайте достаточно дивизий, обученных и поддерживаемых танками, и ничто не остановит их».

25 октября 502-й полк «Рено» поддержат атаку 5-й армии на германскую укрепленную позицию «Гундинг». Наблюдатели противника ослеплялись дымовыми снарядами, специальные артиллерийские группы вели борьбу с ПТО, разведка предупреждала танки о минных полях. Танки провели пехоту через проволочные заграждения, а на следующие день помогли ей достичь дороги Сен-Кантен — Боне. В целом продвижение составило 2 км на фронте 6,5 км. Из 135 танков 51 был подбит огнем пушек и минометов, два подорвались на минах, укрытых в проволочных заграждениях (потери — 39%).

В это же время «Рено» 3-го танкового батальона поддержали наступление 47-й пехотной дивизии в полосе 1-й армии, движущейся на Гиз, и 27 октября танки с пехотой переходят к преследованию противника. Расчет делается на то, чтобы каждую колонну пехоты сопровождала рота «Рено». Но 30 октября наступление останавливается.

31 октября 30 танков «Рено» 314 и 315-й рот участвуют в наступлении 13-го американского корпуса к Шельде, а 75 «Рено» (пять рот) — в атаках на реке Эско во Фландрии. Наступление здесь развивается успешно, и к 2 ноября продвижение составляет 7 км, при этом фронт наступления расширяется с 2 до примерно 6,75 км.

Из 440 «Рено», потерянных с 18 июля по 11 ноября 1918 года, 356 были подбиты артиллерийским огнем, 13 подорвались на минах, 1 потерян от огня пехоты и 70 по «невыясненным причинам». Можно заметить эффективность германской противотанковой обороны.

Наибольшее число небоевых потерь «Рено» понесли при преодолении широких рвов и траншей.

Далее следуют технические причины. Даже не получая боевых повреждений и не застревая на препятствиях, «Рено» выходили из строя после нескольких дней активного применения. Частые выходы из строя ремней вентиляторов (в одной из американских танковых рот они не выдерживали и одного дня боев) вызывались как их качеством, так и неопытностью водителей. Обычно ремни летели при слишком быстром увеличении оборотов двигателя или в результате холодного старта, к тому же они быстро вытягивались, начинали перекашиваться и слетать. Выход из строя вентилятора приводил к перегреву двигателя, разгару цилиндров и т.д.

«Рено» FT оставался удачным, но все же чисто «пехотным» танком — использовать его для прорывов на большую глубину не позволяли его чисто технические возможности. И все же именно такие машины указали выход из позиционного тупика Первой мировой.

Капитан Дютиль, историограф французской «штурмовой артиллерии», оценивая роль «Рено» FT в войне, писал:

«Наши войска вместе с легкими танками двинулись навстречу победе со скоростью, присущей легкому танку».

Кроме некоторого пафоса, здесь звучал и вполне рациональный момент — в большинстве боев и операций последних месяцев войны французская пехота почти не действовала без легких танков.

ОКРАСКА И ОБОЗНАЧЕНИЯ

Как и англичане, французы начали с деформирующей многоцветной окраски своих боевых машин. Постепенно стандартным стал двухцветный камуфляж из больших неправильных округлых пятен бежевого (или желтого) и зеленого (сине-зеленого) цвета, переходивших с одной поверхности на другую. Но использовалась также трехцветная (грязно-желтая, темно-зеленая, коричневая) и четырехцветная (зеленая, желтая, бежевая, коричневая) окраска. Иногда пятна окантовывали черными полосами. Танки окрашивались прямо на заводе вручную, так что подобный камуфляж по сочетанию расцветок, рисунку и форме пятен мог заметно отличаться. С увеличением выпуска танки стали чаше направлять в войска с заводов в однотонной темно-зеленой окраске. Соответственно обстановке их могли пускать в бой в такой окраске или наносить камуфляж в депо или в самих подразделениях.