Московская великая битва – контрнаступление

Михаил Михайлович Коршаков – мой прадедушка, родился в 1913 году. Во время Великой Отечественной войны служил рядовым взвода разведки третьего батальона 18-го гвардейского стрелкового полка. Награжден орденом Красной Звезды, орденом Славы 3-й степени и несколькими медалями. Но в 1944 году погиб. О его жизни я и хочу поведать вам.

Мой прадедушка был рядовым солдатом. Первое, что он узнал на войне – это горечь отступления. Враг сосредоточил под Москвой крупные силы. Наши войска уступали ему в численности и вооружении. Посмотришь кругом – бойцы, как на подбор: здоровые, сильные, ненавидящие врага и готовые биться с ним до конца. Но вот поступает приказ отойти на новый рубеж. И взвод отходит.

Однажды прадедушка и еще два бойца оказались отрезанными от своего батальона. Сидят они в овражке, думают: что делать, как добраться до своих? Вдруг, откуда ни возьмись, появился фашистский танк. Куда он торопился и зачем – нашим бойцам, конечно, не было ведомо. Знали одно – что это машина врага и пропустить ее мимо нельзя.

Не сговариваясь, они приготовили танку «угощение». У них была противотанковая граната и бутылки с зажигательной смесью. Прижавшись к земле, бойцы ждут «гостя». А он приближается как ни в чем не бывало. «Бей фашистов!» – крикнул прадедушка и метнул под танк гранату. А ребята одновременно с ним стали бросать бутылки. Раздался оглушительный взрыв. Танк остановился, как вкопанный. Жаркий огонь лизал его брюхо, и черный дым клубился над башней. Дело было сделано. Возбужденные и радостные, они бросились бежать по овражку и благополучно добрались до расположения батальона.

Вскоре у них были созданы специальные группы истребителей танков. Прадедушку, конечно, как «опытного», зачислили в группу одним из первых. В их группу входило 14 бойцов; командиром был назначен лейтенант Казаков. Однажды, получив боевое задание, взвод скрыто стал продвигаться вперед. Продвинувшись метров на 400, прадедушка спрятался в воронке от разорвавшегося снаряда. Смотрит, прямо на него движется бронетранспортер. Лейтенант кричит: «Держись!». Прадедушка молчит, а сам думает, как ему повезло, в отличие от других солдат. Подпустив бронетранспортер на нужное расстояние, прадедушка бросил под него противотанковую гранату. Раздался взрыв. Бронированная машина закрутилась на месте и замерла. Прикрывая отход батальона, неравный бой с врагом вели и другие его товарищи.

Но вот стрельба прекратилась. Батальон отошел километра на четыре. Из леса к подбитому бронетранспортеру подошел вражеский танк, взял его на буксир и поволок к лесу…

Наконец закончились тяжелые дни отступления. Наши войска остановили врага под Москвой, а затем погнали его обратно, на запад.

Когда началась война, моей бабушке, Фокиной Зинаиде Алексеевне, еще не было 14 лет. Жила она тогда в Ленинском районе Московской области в деревне Шипилово (сейчас это район Орехово-Борисово). В 1940 году умерла ее мать, старшие две сестры были замужем и жили отдельно. Бабушка осталась старшей с отцом-инвалидом и двумя младшими братьями. Нужно было стирать, готовить, убирать дом, смотреть за младшими детьми и племянницей, ходить за скотиной, обрабатывать огород. На этом учеба в школе и детство закончились.

Бабушка и ее подруги пошли работать в колхоз. Работа была тяжелая по 8-10 часов в день. За работу давали 200 г хлеба в день.

Весной приходилось варить суп из лебеды и крапивы, жарить оладьи из мерзлой картошки. Сковороду, чтобы она не пригорала, смазывали не маслом, а солью, разведенной водой. Фашисты разбомбили в Бирюлево элеватор, населению разрешили разбирать сожженное зерно. Вкус лепешек из него бабушка помнит до сих пор.

Не было электричества, для освещения домов пользовались керосиновыми лампами и лучинами. Не хватало дров, в некоторых семьях спиливали углы домов и обрезками бревен топили печки. С одеждой тоже было не лучше. Магазины не работали, что-то приобрести можно было только на рынке. Но не было денег, и на одежду выменивали менее нужные вещи и продукты. На работу в колхоз одевались так же, как и через 20, и через 30 лет после войны. Летом ходили в платьях из ситца, сильно выгоревших от солнца, на ногах – тапочки. Осенью и зимой надевали телогрейки: одежда, похожая на куртку, на толстой ватной основе, покрытая хлопчатобумажной тканью, простеганная для того, чтобы не сбивалась вата. Они были короткими, теплыми и достаточно долго не промокали, поэтому в них удобно было работать.

Обувались в кирзовые сапоги, которые были тяжелыми и в очень сырую погоду промокали. Обязательным атрибутом был фартук, который защищал одежду от грязи, и платок – летом он защищал от солнца, осенью и зимой – от холода. Однажды осенью кирзовые сапоги у бабушки Зины совсем порвались, в них нельзя было работать в поле в холодную и дождливую погоду, запасных не было. Она попросила отца починить их, а на работу не вышла – не в чем. Ее сразу же вызвали в правление колхоза и устроили «взбучку».

Наступила холодная осень 1941 года. Враг подходил к Москве, и их, девчонок, отправляли рыть окопы в промерзшей земле. Неподалеку от деревни в районе Москворечья были военные заводы, на которые совершались авианалеты. Чаще всего это происходило ночью. Люди прятались в окопы, вырытые ими в овраге. Звук двигателей тяжелых бомбардировщиков в темноте наводил ужас, в небе огни этих самолетов были похожи на звезды. Бомбы падали не на заводы, а на близлежащие деревни. Сейчас с бабушкой в одном подъезде живет женщина, дом которой разбомбили. Вечером дом стоял, а утром вместо него была лишь воронка.

Было тяжело и страшно, но люди понимали, что солдатам на фронте приходится еще тяжелее, и с достоинством переносили все тяготы.

Удивительной была судьба моего прадеда Ивана Потапова. Он родился и жил в Новосибирске. В 1941 году, уже успев обзавестись семьей, отправился поступать в вуз на Дальний Восток. Но грянула война, разделив его жизнь на две части – до и после. И пусть он не стал ни агрономом, ни выдающимся биологом, ни знаменитым физиком, но он был солдатом, защищавшим Родину, а это важнее и почетнее.

Сформировался Сибирский полк, и Иван поступил туда добровольцем. Он был вынослив, смел, мог с завязанными глазами собрать и разобрать пулемет. Сибирский полк отправили на оборону Москвы. Стояли страшные морозы, немцы кутались в холодные щегольские шинельки, а сибиряки привыкли к суровому холоду. Доблестно сражались они.

«Если я возьму Сталинград, то свяжу России руки, возьму Ленинград, – выколю ей глаза, но, победив Москву, я поражу ее в самое сердце», – говорил Гитлер. Еще в начале войны в жестоких боях Потапов был ранен, и пять осколков, как напоминание о годах испытаний, выпавших нашей стране, навсегда останутся в его правой руке. Необходима была операция, но Иван не хотел идти в госпиталь. На попутных поездах он отправился на Родину, в Новосибирск. Он мотался по теплушкам, менял повязки и мечтал только об одном: поскорее добраться до семьи. Прибыв в Новосибирск, он первым делом отправился в госпиталь, чтобы попросить бинтов. Госпиталь располагался в школе. Проходя по коридору, Иван услышал знакомый детский голос. Он заглянул в класс. Вокруг большого учительского стола были расставлены койки с ранеными бойцами, а на столе стояла его дочь, шестилетняя Нина. Она читала поэму М. Ю. Лермонтова «Бородино». «…И залпы пламенных орудий слились в протяжный вой», – декламировала Нина. Бойцы внимательно слушали, а один молоденький, совсем еще мальчик, с черной повязкой на глазах, тихо всхлипывал. Солдатам вспомнилась война и все пережитые ими ужасы.

Оказалось, что мать Нины работала в госпитале, и Нина помогала раненым пережить боль. Она им пела, танцевала, читала стихи. И странное дело: солдаты действительно поправлялись быстрее, глядя на свою любимицу, будто Нина зажигала огонь в их глазах. С новыми силами они шли на войну, зная, что, защищая Родину, они борются за счастливую жизнь маленькой Нины, за ее будущее.

Война близилась к концу. Уже весь госпиталь ходил на Нинины концерты и врачи, и раненые. А одно утро Нина запомнила на всю жизнь: все кричали «Ура» и подбрасывали ее под потолок. Нина улыбалась и прижимала к себе осколок снаряда, извлеченный из отцовской руки.

Таким ей запомнился день 9 мая 1945 года.