Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1

Бытует еще с тех пор и предположение о том, что Николаев не только догадывался, но и доподлинно знал о взаимоотношениях Драуле и Кирова. Используя это, он через свою жену обратился к Кирову за помощью, и тот содействовал его восстановлению в партии и устройству на работу в райком, тем самым как бы подтвердив свою связь с Мильдой. Но как только Мильда собралась подать на развод с Николаевым, ревнивый супруг убил соперника.

Между тем был в этой истории еще один человек, действия которого ускорили развязку трагедии. Звали этого человека Роман Кулишер, и был он мужем родной сестры Мильды — Ольги. Личность, надо отметить, довольно своеобразная. Дважды исключенный из партии за развратные действия и интриганство, он дважды был восстановлен в партии, но своих тайных пристрастий не бросил. Во всяком случае, именно с ним многие связывали письма, которые приходили на имя Л. Николаева в апреле — декабре 1934 года и в которых во всевозможных красках описывались «взаимоотношения» Мильды Драуле и Кирова.

Моя мать, которая в 1933–1935 годах работала в НКВД в Секретно-политическом отделе, занимавшемся вопросами идеологии и культуры (в частности, ее группа курировала Большой театр и Ленинградский театр оперы и балета, впоследствии театр имени С. М. Кирова), прекрасно знала, что Сергей Миронович очень любил женщин и у него было много любовниц как в Большом театре, так и в Ленинградском. Кстати, после убийства Кирова отдел НКВД подробно выяснял интимные отношения Сергея Мироновича с артистками.

Между тем приверженцы первой и особенно второй версий убийства С. Кирова напрочь отметают всякие намеки на «особые» отношения первого секретаря обкома с М. Драуле, хотя уже тогда слухи о них вовсю курсировали по Ленинграду. Да и почему, в конце концов, обвиняя Сталина в том, что он изменял своей жене Надежде Аллилуевой, из-за чего она в 1932 году покончила с собой, мы должны отметать такие подозрения от Кирова? Почему бы не предположить, что сорокавосьмилетний мужчина, имея некрасивую, располневшую жену, взял и увлекся молодой красивой женщиной и завел с нею, что называется, «служебный роман»? И тогда многое в поведении участников той трагедии станет понятно.

Вот, например, почему Сталин, по версии некоторых историков, имея зуб на Кирова, настаивал на переезде последнего в Москву? Не потому ли, что он как мужчина понимал «щекотливое» положение Кирова и хотел сменить для него обстановку? То же самое могло быть и с заменой начальника Ленинградского НКВД Ф. Медведя, которого Сталин хотел в конце концов заменить И. Запорожцем. Ф. Медведь был старым и закадычным другом Кирова, в последнее время часто прикладывался к рюмке, был под каблуком у своей жены Раисы Михайловны Копыловской. Когда в ноябре 1933 года управделами Ленсовета Чудин покончил жизнь самоубийством, по городу ходили слухи о том, что виновата в этом Р. Копыловская. Так что Ф. Медведь мог вполне понимать увлечение Кирова и в чем-то даже потворствовать ему. Сталин же, видя, что Киров в этом вопросе занял непреклонную позицию, в свою очередь тоже не сдавался. Как выше уже говорилось, он завлек его сначала на юг, а после отдыха отправил в Казахстан. Не потому ли он все это делал, что хотел оторвать друга от его внезапного увлечения?

Историки, которые выставляют Ивана Запорожца чуть ли не главным заговорщиком в деле убийства С. М. Кирова, мягко говоря, грешат против истины. И. Запорожец с апреля 1932 года был заместителем начальника Ленинградского НКВД и имел в городе неплохую репутацию. Более того, по многим вопросам он был более энергичен, чем Ф. Медведь, и к 1934 году вполне созрел для того, чтобы заменить его на посту начальника НКВД. Так что И. Запорожца двигал не Г. Ягода по просьбе Сталина, а его личная деловая хватка и многолетний опыт кадрового чекиста.

Приверженцы второй версии часто педалируют тот факт, что когда Л. Николаева 15 октября 1934 года задержали на улице (он хотел поговорить с Кировым), отпустить его восвояси распорядился не кто иной, как Запорожец. Однако если учитывать, что тот знал о «взаимоотношениях» Кирова с М. Драуле, в этом нет ничего удивительного. Как мужчина Запорожец вполне мог понимать чувства обманутого мужа — Николаева.

Да и в отношении охраны Кирова Ленинградский НКВД вел себя отнюдь не предательски. До лета 1933 года личная охрана первого секретаря Ленинградского обкома состояла из трех человек: М. Борисова, М. Буковского и неофициального сотрудника УНКВД, который числился швейцаром в доме Кирова. Затем численность негласной охраны Кирова заметно увеличилась и выросла до пятнадцати человек. Он теперь охранялся постоянно. Для этих целей выделялась машина прикрытия с двухсменной выездной группой. Однако сам Киров тяготился охраной, считал ее излишней и часто игнорировал ее настойчивые просьбы вести себя более осторожно.

В роковые для Кирова минуты охранника рядом с ним не оказалось. М. Борисов, сопровождавший Кирова по коридору Смольного, в последний момент, как мы уже знаем, внезапно отстал от своего шефа. Почему? Судя по всему, злого умысла в этом не было. По свидетельству многих, Борисов давно работал с Кировым, хорошо к нему относился и предать его не мог. 2 декабря 1934 года в 12 часов дня, когда Борисова везли на допрос к Сталину, с автомашиной произошла авария и Борисов погиб. Одни утверждают, что его убили охранники, находившиеся с ним в машине, другие говорят о том, что он сам вывалился из кузова и разбился, тем самым совершив акт самоубийства.

Судя по всему, Николаев столкнулся с Кировым в коридоре случайно. Ведь Киров не должен был в тот день приезжать в Смольный перед заседанием актива, а значит, и ждать его у кабинета было бесполезно. Столкнувшись с Кировым, который шел без охранника, Николаев вновь мог повторить свою попытку поговорить с ним по-мужски. Киров в ответ мог вновь от него отмахнуться. И тогда в приступе ярости Николаев выхватил из кармана револьвер и выстрелил Кирову в затылок. После этого, осознав, что он наделал, Николаев выстрелил в себя, но этот выстрел оказался неудачным. Николаев упал на пол, и с ним случилась настоящая истерика. По этому уже можно судить, что убийство совершил не хладнокровный убийца, продумавший все до мелочей, а человек отчаявшийся, явно бывший не в ладах со своими чувствами и нервами.

2 декабря, когда в Смольный приехал Сталин, он вызвал к себе на допрос не только Николаева, но и его жену Мильду Драуле. О чем они говорили между собой, не знает никто. Вскоре после этого М. Драуле арестовали. Арестовали также брата Л. Николаева, его мать, двух сестер, сестру М. Драуле и ее мужа. В 1936–1937 годах все они были расстреляны. Так убийца Кирова потянул с собой в могилу практически всех своих родственников.

Между тем единственным, что объединяет все эти версии, является то, что убийство Кирова Сталин действительно использовал как удобный повод для расправы с неугодными ему людьми. Так называемый «заговор троцкистов», жертвой которого якобы пал Киров, с самого начала был сфабрикован самим Сталиным. Сталин, а за ним Хрущев и Горбачев, исходя из своих собственных интересов и желая отвлечь внимание от очевидных провалов руководства страной, пытались сохранить репутацию Кирова как рыцаря без страха и упрека. Коммунистическая партия, требовавшая от своих членов безупречного поведения в личной жизни, не могла объявить во всеуслышание, что один из ее столпов, руководитель ленинградской партийной организации, в действительности запутался в связях с замужними женщинами.

Официальные версии убийства, опубликованные в прессе, представляют собой вымысел от начала до конца. Сталинская версия заключалась в том, что Николаеву помогали руководители Ленинградского НКВД Медведь и Запорожец по приказу Троцкого и Зиновьева. Для Сталина смерть Кирова создавала удобный миф о тайном заговоре, что позволило ему обрушиться с репрессиями на своих врагов и возможных соперников.

Хрущевская же версия такова: Кирова убил Николаев с помощью Медведя и Запорожца по приказу Сталина. Но документы показывают, что Запорожец, считавшийся ключевой фигурой среди заговорщиков и якобы связанный с Николаевым по линии НКВД, в то время сломал ногу и находился на лечении в Крыму. Возникает вопрос: мог ли один из руководителей, готовивших заговор, отсутствовать так долго в самый решающий период трагических событий? Хрущев, подчеркивая, что многие партийные руководители упрашивали Кирова выставить свою кандидатуру на пост Генерального секретаря на XVII съезде партии, обвинял Сталина в том, что тот, узнав о существующей оппозиции, решил ликвидировать Кирова. Для Хрущева подобная версия давала возможность выставить еще одно обвинение в длинном списке преступлений Сталина. Документов и свидетельств, подтверждающих причастность Сталина или аппарата НКВД к убийству Кирова, не существует. Киров не был альтернативой Сталину. Он был одним из непреклонных сталинцев, игравших активную роль в борьбе с партийной оппозицией, беспощадных к оппозиционерам и ничем в этом отношении не отличавшихся от других соратников Сталина.