История Авиации 2004 01

На следующий день Василию представился шанс поквитаться за погибших ведомых — в бою севернее Ясс он сбил «Фокке-Вульф», а 2 мая уничтожил еще один самолёт этого типа в районе Думбровица.

30 мая немецко-румынские войска перешли в контрнаступление, стремясь вернуть утраченные территории. В воздухе вновь развернулись ожесточенные бои, в которых основными противниками советских летчиков были большие группы пикировщиков Ju87 и штурмовиков FW190, прикрываемых «мессерами». За период с 29 мая по 8 июня летчики полка сбили не менее 38 самолетов, но и сами понесли тяжелые потери — по воспоминаниям ветеранов полка, на 6 июня в полку оставалось семь — восемь боеготовых самолетов и столько же летчиков. Такая же картина наблюдалась и в других полках 205-й ИАД — в воздух можно было поднять одновременно не более 25 машин.

30 мая незадолго до этого ставший капитаном Михалев два раза водил группы на прикрытие наземных войск. В обоих вылетах было сбито по пять немецких самолетов, на счет комэска были записаны три Ju87 (один в утреннем вылете и два в вечернем). По словам Василия Павловича, он сбил пять «лаптей» — два утром и три вечером. За два столь результативных вылета он был представлен к «полководческому» ордену Александра Невского, награде, весьма уважаемой фронтовиками.

31 мая севернее Ясс Василий Михалев одержал, как потом оказалось, свою последнюю победу, сбив Ju87 (Всего он лично сбил их не менее 12. Однажды Герой Советского Союза Алексей Егоров из соседнего 438-го ИАП даже пошутил — мол, везет тебе на них! На это Василий резонно ответил, что противника не выбирает.), но стрелок успел полоснуть очередью по фонарю его «Кобры». Разлетевшееся стекло посекло лицо и руки, и полковой врач, обработав зеленкой порезы, отстранил Василия от полетов до конца дня. Однако, этот эпизод был только предвестником большой беды…

Капитан Михалев в госпитале 5-й Воздушной Армии, Молдавия, лето 1944 г. Слева — летчик 508-го ИАП младший лейтенант Н.Ф.Круглов.

Утром следующего дня, 1 июня, Василий Михалев повел сводную группу оставшихся в строю летчиков полка — около 10 самолетов (точное количество Василий Павлович сейчас не помнит) на прикрытие наземных войск. Командир корпуса Утин с командного пункта предупредил, что выше группы ходит пара «Мессершмиттов»-«охотников». Однако немцы держались со стороны солнца и умело маскировались облаками, поэтому Василий, как ни крутил головой, обнаружить их не сумел. Понадеявшись на ведомых, он сосредоточил всё свое внимание на передней полусфере. Через некоторое время появилась группа Ju87, и Михалев повел группу в атаку. В первом заходе сбить ни одного пикировщика не удалось, и, пройдя сквозь строй бомбардировщиков, Василий обернулся назад — вместо ведомого в хвосте висел «Мессершмитт». Немцы воспользовались тем, что в момент атаки строй «Аэрокобр» рассыпался, и отбили Михалева от группы. Попытавшись выйти из-под атаки правым разворотом, Василий немедленно получил очередь точно по кабине. Правая нога безжизненно повисла. Дальше Василий Павлович вспоминает: «Меня стали сопровождать. Один держится в хвосте, другой сверху. А я так летаю — на свою территорию и на их территорию, кручусь, как только могу, по прямой никак нельзя… Ну, если б они хотели меня сбить, так сбили бы — хотели, видать, посадить… Нога не работает — я левой, уцелевшей. Ну, в общем, бился-бился… Там ударили “Катюши", сделали завесу дымовую, я решил в этот дым. В дым нырнул и на ощупь разворот сделал, вдоль этого дыма… Выхожу — и который в хвосте был, потерял меня. Я по газам — и домой удирать. Этот потерял, а второй увидел. Догоняет, по крылу, по плоскости нахлестал пробоин. Я давай опять крутиться по этому же маршруту. Ну, дым хотел этот использовать — Ничего не получилось, он уже рассеивался. Обессилел — они меня минут 20 уже гоняли, наверное. Решил садиться, на свою территорию перетянул, присмотрел шоссе — там водосточная труба была большая. Решил — сейчас около трубы около этой сяду на фюзеляж, и туда… И только прицелился на эту площадку и щитки посадочные выпустил — он мне сзади к-а-ак — раз! Как даст! Мотор заглох. Ну, и все, я сел на фюзеляж. Сел, и тронуться с места не могу — и сам измотался, и нога, они и давай меня расстреливать. Заходят по мне, сзади очередь длинную — бронеспинка со стеклом матовая стала. Один заходит, второй заходит. Я сижу… Заходят снова — пробили масляный бак, там зашипело… Ну, смотрю, на третий заход заходят… Здесь зенитки затявкали, спугнули их, они построились и ушли…»

Наиболее вероятным претендентом на сбитую «Кобру» Михалева является лейтенант Карл Мунц (Lt. Karl Munz) из 1./JG52, поскольку только он заявил в это утро о победе над Р-39 в данном районе. Кроме того, в своем докладе немецкий летчик указал, что бой происходил на предельно низкой высоте, что тоже хорошо укладывается в общую картину событий. Примечательно и то, что эта победа стала 2000-й для I/JG52.

Подбежавшие пехотинцы вытащили Василия в ближайший окопчик на плащ-палатке. Под руками не нашлось бинтов, чтобы перевязать искалеченную ногу, и Василий предложил принести из кабины парашют. Однако, когда его хватились, оказалось, что кто-то из хозяйственных пехотинцев его уже «приватизировал». К счастью, к этому времени за Василием подошла грузовая машина, и летчика отвезли в полевой госпиталь. За следующие полгода он сменит их несколько.

В госпитале Василий Михалев узнал о присвоении ему звания Героя Советского Союза (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 1 июля 1944 г.). В день, когда был опубликован Указ, Василий на костылях отправился с еще несколькими ранеными на прогулку на речку, когда увидел заходящий на посадку По-2 с дивизионной белой полосой на хвосте. Это прилетели поздравить товарища командир полка Дилигей, удостоенный «Золотой Звезды» тем же Указом, и Анатолий Свистунов. С собой они привезли трехлитровый бортовой кислородный баллон, наполненный самогоном. Быстро нашлась нехитрая закуска и столик под дубом…

Когда нога зажила, выяснилась новая напасть. В полевом госпитале врачи неправильно сложили перебитую большую берцовую кость, и она срослась криво. Ввиду сложной ситуации врачи приняли решение отправить летчика в Москву, где более квалифицированные хирурги должны были принять решение, что делать дальше. В начале октября 1944 г. Василий приехал в Москву, и 6 октября в Кремле «всесоюзный староста» М.И.Калинин вручил ему Золотую Звезду Героя Советского Союзаи орден Ленина. Позже в центральном авиационном госпитале в Сокольниках Михалеву повторно прооперировали ногу — под общим наркозом вырезали раздробленные осколки кости из голени, но саму кость трогать не стали. С тех пор прошло уже 60 лет, но рана периодически открывается…

12 декабря, уже в звании майора, Василий прибыл в свой полк, который в октябре стал 213-м Гвардейским (одновременно 22-й Гвардейской стала 205-я ИАД, а 7-й ИАК — 6-м ГвИАК). Его «родную» третью эскадрилью к тому времени принял лейтенант Илья Тоткалов (не менее 11 личных и 18 групповых побед), а Михалев стал заместителем командира полка. Полк, к тому времени базировавшийся на аэродроме Енджеюв (Ежове) в Польше, из-за плохих погодных условий в активных боевых действиях не участвовал. Первое время Василий занимался «натаскиванием» группы молодых летчиков, прибывших незадолго до его возвращения, заодно и сам восстанавливаясь после столь длительного перерыва в летной работе.

Советская авиация к этому моменту полностью господствовала в воздухе — до конца войны встреч с немецкими самолетами было немного, и пополнить свой боевой счет Василию уже не довелось. Полк все чаще занимался штурмовками. Типовые вылеты проходили по следующей схеме: на крыльевые держатели половины машин группы подвешивались две 50-кг бомбы (реже — одна 100-кг на центропланный), и импровизированные бомбардировщики под прикрытием своих же товарищей охотились в ближнем немецком тылу за автомобильным и гужевым транспортом, железнодорожными составами. После сброса бомб вся группа занималась патрулированием, а перед возвращением домой, что бы не «возить» боезапас, штурмовала передний край противника.