Авиация и Время 1997 № 3 (23)

Схема воздушного инцидента 12.09.1988 г.

Схема воздушного боя Атера и Руцкого

4 августа произошел случай, получивший самую широкую известность. Пакистанцам удалось подловить Су-25 замкомандующего ВВС 40-й армии полковника А.Руцкого. Вокруг этой истории стараниями газетчиков сложилось немало легенд и версий, хотя описание случившегося самим Руцким и отчет его противника - пакистанского летчика-истребителя Атера Бохари (Athar Bokhari) - совпадают даже в деталях. В тот день после утреннего вылета на разведку Руцкой решил "прощупать" Джавару, над которой был сбит в апреле 1986 г. На душманской базе обнаружилось значительное оживление, разгружалось множество машин, грузовики подтягивались и по прилегающим дорогам. Для БШУ выделили восьмерку Су-25 под прикрытием звена МиГ-23. Местом удара назначался квадрат у кишлака Шабохейль южнее Хоста, лежащий в обширном распадке в предгорьях хребта Маздак, откуда до границы оставалось всего 6-7 км. Выйдя к месту, ударная группа должна была занять позиции в четырех зонах, эшелонированных по высоте, пока ведущая пара А.Руцкого и ст. лейтенанта А.Кудрявцева обозначит цели огнем.

Первыми поднялись истребители прикрытия, за ними взлетел штурмовик командира. К Шабохейлю группа вышла уже в сумерках, но ведущий быстро отыскал знакомое место и сразу пошел в атаку. Заходы провели трижды, выходя из атак боевыми разворотами с расхождением пары в разные стороны, чтобы затруднить наводку зенитчикам. Вспыхивавшие внизу разрывы и зарево хорошо видели с остальных самолетов, а для лучшей ориентировки тонувшее в полумраке место удара подсветили гирляндой САБ. Израсходовав боезапас, Кудрявцев пошел на аэродром, а Руцкой занял высоту 7000 м, чтобы оттуда корректировать работу остальных. Получив "добро", пары штурмовиков пошли в атаку. И в этот момент в кабине командирского самолета запищала "Береза".

С пакистанской стороны поначалу заметили появление МиГ-23 прикрытия. С авиабазы Камра поднялась пара F-16, ведомая Бохари. Выйдя к Мирамшаху, он убедился, что МиГи барражируют на значительной высоте над афганской территорией, и перешел к патрулированию, кружа напротив. Вскоре наземный оператор доложил, что с противоположной стороны в направлении границы подтягиваются новые самолеты. Радарный контакт с ними Атер установил с 42 км, а с 33 км различил на экране своей РЛС разделившуюся на пары группу (в этот момент эскадрилья Руцкого начинала штурмовку). Вскоре в наушниках пакистанского пилота зазвучал зуммер - ГСН "Сайдвиндеров" захватили цель.

Обнаружив неприятного соседа, который подкрался намного ниже "прикрышки" и все еще не был замечен ею, Руцкой дал своим "грачам" команду "Уход, уход!" и тут же перешел на снижение, лавируя "змейкой" и стараясь раствориться на фоне гор. Однако "Береза" визжала уже неистово - противник вел его машину в прицеле и был готов к атаке. После серии маневров F-16 оказался в хвосте у Су-25, быстро с ним сблизился и с дистанции 4600 м пустил ракету. Летчик едва успел катапультироваться из разваливающегося самолета. Приземлившись и разобравшись в обрывках карты, он убедился, что оказался в 15-20 км по ту сторону границы. Впереди у него были пять дней скитаний по горам, перестрелки, попытки выйти на свою сторону и, в конце концов, плен на базе Мирамшах, откуда через неделю его и вернули пакистанские власти. Случай с Руцким пакистанцы считали единственной стычкой с советскими летчиками, а все остальные инциденты относили на счет афганских ВВС.

При выводе войск авиация 40-й армии в основном стала проводить "стратегию сдерживания", препятствуя сосредоточению сил моджахедов на дальних подступах. Для обработки назначенных квадратов выделялись 30-40 самолетов, с раннего утра уходивших к границе и успевавших за смену сделать 3-4 вылета. Если цель закрывала облачность или принесенная "афганцем" пыльная пелена, иногда вперед пускали группу Су-17М4, оснащенных точным прицельно-навигационным комплексом ПРНК-54, или придавали один-два таких самолета-лидера штурмовикам и истребителям. Аппаратура "наводчиков" позволяла в автоматическом режиме пройти по маршруту с шестью поворотными и четырьмя целевыми точками, по программе отбомбиться и вернуться на базу ("нажать кнопку здесь и уронить бомбы там"). При этом навигационное бомбометание для остальных сводилось к следованию за лидером и залповому сбросу по команде. На маршруте группы шли колонной звеньев, сохраняя солидные интервалы для безопасности при перестроениях, а в самих звеньях держа строй пеленга с дистанцией 900-1000 м. Вся "колбаса" растягивалась на 25-30 км, чем при удобном случае и воспользовался противник.

12 сентября, на 40-й день после сбитня Руцкого, 12 МиГ-23МЛД из 120-го ИАП вылетели на удар по объектам в долине р. Кунар восточнее Асадабада. Собравшись над приметным ориентиром - озером Суруби, группа направилась к границе. Туда загодя ушли две пары прикрытия: над горным массивом в 50 км северо-западнее места атаки зону патрулирования заняли истребители комэска подполковника Сергея Бунина и его замполита майора Николая Голосиенко, а в 40 км южнее находились майор Семен Петков и ст. лейтенант Владимир Данченков. Однако F-16, привлеченные их появлением, уже находились в воздухе: с базы Камра поднялась пара истребителей лейтенанта Халида Махмуда (Khalid Mahmood)H3 14-й эскадрильи ВВС Пакистана, последовавшая за МиГами параллельным курсом. Уже через несколько минут с земли им сообщили, что в воздухе появилась колонна самолетов - подтягивалась ударная группа. Над Кунаром она повернула на север, ложась на боевой курс вдоль границы. Прикрытие ушло довольно далеко, и ничто не мешало Халиду выйти к середине растянувшейся цели. Ближайшим к нему оказался МиГ-23МЛД (борт №55) капитана Сергея Привалова, крайний в пеленге второго звена. Вынырнув в 13 км от него из густой облачности, Халид услышал, что у него "зафонила" станция предупреждения об облучении: барражировавшие в нескольких минутах полета МиГи разворачивались в его сторону. В планы пакистанского летчика это не входило. Он начал маневрировать, в спешке из полупереворота с креном 135° пустил две ALM-9L и вышел из боя вверх ногами в 1500 м от атакованных МиГов. Одна ракета ушла далеко в сторону, но второй "Сайдвиндер" разорвался над самолетом Привалова, осыпав его осколками. Встряска была сильнейшей, летчика словно ударило, даже ноги сшибло с педалей. Крупный осколок вошел в закабинный отсек в полуметре от его головы, остальные полоснули по закрылку и левой консоли, пробив топливный бак-кессон. Однако после первого шока пилот убедился, что самолет не горит, держится в воздухе и слушается рулей.

К месту стычки на форсаже рванулись обе пары прикрытия, в эфире поднялся крик и мат. Пакистанцу грозили серьезные неприятности - дальности пуска Р-24Р вполне хватало, чтобы сразить его еще перед границей, на земле даже услышали возглас: "Дай я его грохну!" Однако сравнять счет не удалось - с КП приказали всем спешно уходить, опасаясь схватки над удаленным районом, где ситуация не была выигрышной: противник мог ввести в бой новые силы, а МиГи имели небольшой запас топлива. Сбросив бомбы, Привалов повернул домой, за ним потянулась остальная группа. Замыкали строй Бунин и Голосиенко, и тут сзади снова появилась пара F-16. Пакистанцы пошли следом, намереваясь расстрелять МиГи на догоне, однако угнаться за ними не смогли: установив крылья на максимальную стреловидность, те на форсаже разогнались до скорости звука (хотя с подвесным баком существовало ограничение М=0,8). На подходе к Баграму подбитый МиГ пропустили вперед, чтобы он садился первым. Запаса топлива у него практически не оставалось: судя по расходомеру, самолет потерял уже 1200 л керосина. Оставляя мокрый след на бетоне, истребитель зарулил на стоянку, где течь прекратилась сразу после выключения двигателя - горючее кончилось. Севший следом Петков вылез из самолета и с досадой грохнул шлемом о бетонку: "Мать их..! Чтоб я еще летал на "прикрышку"! Я ж этого гада в прицеле держал!"