Исторические заметки о Литве

С тех пор началась кровавая и опустошительная распря между двумя соперниками. Счастие клонилось то на ту, то на другою сторону. Города Вильно, Троки, Гродно, Ошмяна, Лида и другие погибли в пламени. В продолжении этой борьбы Ягайло умер в 1434 году, доведя упрямством своим Литву до самаго ужасного положения. Междоусобная война покрыла ее пеплом и развалинами и истребила многие тысячи жителей. Сигизмунд, чтоб утвердиться на престоле, должен был уступить полякам Луцк, и обязать присягой Виленскаго воеводу, что он, в случае смерти великого князя, никому не отдаст Виленских замков кроме короля или его законного наследника. Эти условия оказались в последствии также ничтожними, как и Городельский акт.

Сигизмунд одолел наконец своего соперника, но освободясь от него, обнаружил подозрительный и склонный к жестокости нрав, который принужден был скрывать во время борьбы с Свидригайлом. Будучи еще к тому корыстолюбив, он под самым ничтожным предлогом велел брать под стражу богатейших граждан, казнил их, и имущество их забирал в казну. Многочисленные его лазутчики и угодники, развеянные по всему государству, доставляв ли беспрестанно новые жертвы его корыстолюбию и жестокости. Никому не было пощады, на кого падало подозрение или подан был донос. Наконец разнеслась весть, что Сигизмунд намерен созвать на съезд в Троки всех знатнейших вельмож, и, умертвив их, отдать их места своим любимцам. Весть эта встревожила всю Литовскую знать, которая составила против него заговор. Князь Иван Чарторийский, сын Любарта Гедиминовича, с воеводами виленским и трокским, проникнув в Трокский Замок, в вербное воскресение 1440 года умертвили Сигизмунда. Сын его Михаил спасся бегством.

По смерти Ягайлы вступил на Польский престол сын его Владислав. Если бы Городельский акт и заключаемые с Ягайлою условия имели какую-нибудь силу, то назначение правителя Литвы зависело бы исключительно от нового короля. Между тем литовские епископ и вельможи, не относясь вовсе к Польше, встретили прибывшего в Вильно Казимира, брата Владиславова, с торжеством повели его в костел св. Станислава и провозгласили великим князем. Напрасны были жалобы прибывших с ним поляков, представлявших, что такой поступок противен акту соединения обоих народов. Никто не хотел их слушать, и они принуждены были вскоре оставить Вильно. Из этого ясно видно, какими глазами Литовцы смотрели на предначертания Ягайлы. В 1444 году Казимир издал привилегию, которою объявил Вильно главою Литовских городов, вероятно, чтобы сравнять его в правах и преимуществах с Краковом, столицею Польши. Это доказывает, до какой степени старались о сохранении самостоятельности Литвы сами великие князья, пока не были выбираемы в Польские короли.

В продолжении трех лет Польша и Литва управляемы были двумя особенными государями, независимыми друг от друга. В 1443 году Владислав погиб на сражении с Турками под Варною. Около двух лет Поляки не могли решиться на выбор короля, а Казимир, не заботясь о делах Польши, управлял самостоятельно и отдельно Литвою. Наконец в 1445 году прибыли в Вильно Польские послы, призывая Казимира на престол его брата. Казимир долго противился этому предложению, наконец, на собравшийся для этого предмета сейм в Пиотркове 1446 года, отправил шестерых послов, которые объявили, что Казимир довольствуется великим княжеством Литовским и не ищет Польской короны.

Опасаясь следствий продолжительного междуцарствия, Поляки решились отдать престол Болеславу князю Мазовецкому, если Казимир будет долее уклоняться от его принятия. Это обстоятельство заставило наконец Казимира решиться удовлетворить их желанию. Опасаясь, чтобы Болеслав, сделавшись королем Польским, не оказал помощи шурину своему Михаилу Сигизмундовичу, и не содействовал ему к достижению великокняжеского престола, Казимир принял Польскую корону.

Но Казимир, сделавшись Польским королем, поставил себя в весьма затруднительное положение. Став некоторым образом посредником и даже судиею между двумя враждовавшими народами, ему невозможно было угодить одной стороне, не оскорбив другой. Согласить же их притязания не было средства. — А потому царствование его представляет ряд беспрерывных распрей и ссор на сеймах, на которых, ничего не было решено определительного, и только умножалось неудовольствие обеих сторон.

В 1448 году на сейме, созванном в Люблине, произошли жаркие споры между Поляками и Литовскими уполномоченными. Первые домогались присоединения Подолия к Польше; Литовцы сильно противились этому. Наконец, для прекращения спора, Поляки предложили, чтобы Литву включить в состав Польского государства, и тем обладание Подолия сделать общим обоим народам. Это ожесточило Литовцев до высочайшей степени. Громко жалуясь на измену, послы разошлись, назначив для разрешения этого спора сейм в Новогрудке. Между тем в 1449 году напали на Подольскую область Татары. Поляки, полагая, что это сделалось по наущению Литовцев, обвиняли короля в бездействии и равнодушии к судьбе королевства, и на сейме в Пиотркове требовали от него присяги, что он не будет помогать Литве к возвращению Подолия и Волыни и не дозволит присоединять их к великому княжеству. Это открыло глаза Казимиру. Он явственно убедился, что Поляки хотят не присоединить Литву, а завладеть ею совершенно, а потому отказался от всякого содействия в этом деле, а предоставил его собственному разрешению обоих народов. Но разрешение это, откладываемое с одного сейма на другой, ожесточало только ненависть между Литовцами. и Поляками. Три года прошли в бесполезных спорах. На созванном в 1451 голу сейме в Вильне не сделано также никакого определительного постановления, потому что ни одна ни другая сторона не хотела сделать никакой уступки, а на предположенный сейм в Бресте Литовцы не явились.

В том же 1451 году в первый раз в Литве празднуем был юбилей, учрежденный в западной церкви. Множество народа прибыло со всех частей государства в столицу. Папа Юлий II дал право Кракову, Вильну и Гнезну пользоваться индульгенцией, сопряженной с празднованием юбилея, которого обряд совершаем был в костеле Св. Станислава. Там поставлен был сундук для собирания денег от тех, кои хотели удостоиться отпущения грехов. Каждый такой обязан был положить в сундук четвертую часть той суммы, какая нужна была на дорогу в Рим и пребывание в нем в продолжении 15 дней.

Вскоре после того, на созванном сейме в Парчеве, несогласия между послами Литвы и Польши довели вражду между обоими народами до высочайшей степени. Поляки хотели задержать Литовских послов и включить насильно Литву в состав королевства. Литовские послы, узнав о том, тайно выехали из Парчева. Негодование быстро распространилось по всей Литве. Гаштольд, Монвид, Кежгайло, Монгердович бросили гербы, данные их фамилиям на Городельском съезде, в знак совершенного разрыва с Поляками. Между тем в 1452 году умер Свидригайло, а Литовцы заняли удел его Луцк. Это с другой стороны ожесточило Поляков, которые осмелились даже оскорбить на сейме короля упреками, что он пренебрегает делами Польши, ездит только на охоту, забавляется и благоприятствует Литовцам более, нежели тем, которые избрали его на свой престол. Вслед за тем сзываемы были сейм за сеймом для разъяснения спора за Подолье и Волынь, но не принесли никакой пользы.

В 1454 году несчастная война с Орденом увеличила бедствие государства. Король, претерпев совершенное поражение в битве при Хойницах, с величайшим трудом спасся бегством. Воспользовавшись этим, Гаштольд, непримиримый враг Поляков, склонил Литву к явному восстанию. Король, желавший мерами кротости примирить обе стороны, возбудил против себя негодование обеих. Литовцы называли его Поляком, — Поляки Литовцем. Наконец Литовцы, негодуя на его нерешительность, хотели возвести вместо его на великокняжеский престол князя Киевского Симеона Олельковича. Заговор против Казимира составили Гаштольд, князь Юрий Острожский и некто Александр Юрьевич, возведенный Казимиром из низкого состояния на знатную степень в государстве. Прибытие короля в Вильно устрашило заговорщиков. Один только Гаштольд, не смотря на то, что был оставлен прочими, осмелился явиться к Королю в качестве посла народа, и требовать избрания особенного великого князя Литве. Брожение умов в великом княжестве было всеобщее; в особенности Русь, составлявшая самую большую часть его народонаселения, с горестно смотрела на привязанность короля к католикам, и равнодушие его к оказываемым ей притеснениям, по части вероисповедания. Король не решался принять строгих мер против Гаштодьда и его сообщников и оставил их вину без наказания, опасаясь всеобщего возмущения. Беспокойства в Литве и стремление к возведению на престол Симеона продолжались до 1459 года, то есть до смерти Гаштольда. Наконец в 1471 году умер и Симеон Олелькович, и Казимвр, опасаясь влияния его фамилии на Русь, удалить сына его Василия от наследования уделом, и послал в Киев Мартына Гаштольда в звании воеводы. С тех пор начинается ряд Киевских воевод, управлявших этим городом.