Зодчие Москвы XV - XIX вв.

К числу выдающихся сооружений московского барокко типа "восьмерик на четверике" следует отнести также церкви Спаса в селе Уборы (1694–1697), Троицы в селе Троицком-Лыкове (1698–1703), построенные известным каменных дел мастером Яковом-Бухвостовым, церковь Знамения на Шереметевой подворье в Москве (1690-е годы)..

Сооружения 80 — 90-х годов XVII столетия отличаются исключительно, высокими архитектурно-художественными качествами и ярко отражают процесс изменения традиционных представлений и взглядов, свидетельствуют о появлении нового, светского мировоззрения, что в свою очередь подготовило почву для восприятия новых форм архитектуры XVIII века.

Дореволюционная историография русской архитектуры проводила резкую грань между XVII и последующими веками в развитии московского зодчества. Считалось, что реформы Петра и строительство новой столицы положили конец самобытной истинно русской архитектуре, и все, что последовало затем, объявлялось заимствованием западноевропейских образцов, не имеющих ничего общего со всем предыдущим архитектурно-строительным опытом страны. Таким образом, из истории русской архитектуры механически отсекались два века исключительно плодотворной деятельности русских архитекторов, создавших прекрасные произведения национального зодчества.

Современная советская историография доказала абсурдность такой точки зрения. Диалектический процесс развития московской архитектуры — накопления новых элементов и их переход в новое стилевое качество — прослеживается постоянно: и в период становления Москвы, и когда Москва становится общерусской столицей, в в XV веке, когда пришло избавление от татарского ига и начался особенно быстрый рост национального самосознания народа, и в начале XVII столетия, после изгнания интервентов и стихийных бедствий, когда обновление Москвы определило новый этап в истории ее архитектуры.

Конец XVII — первая четверть XVIII века знаменуют собой наступление нового периода московской архитектуры. В это время Россия вступает в число европейских стран полноправным и сильным государством, и ее приход был отмечен рядом побед и на дипломатическом и на военном поприще. И естественно это желание быть равными во всем со всеми партнерами — в культуре, в быту, в искусстве, в новом устройстве городов и их архитектуре. Возникает процесс взаимной ассимиляции, нечто схожее с приходом на Русь в XV и XVI веках «фрязиных» — итальянских архитекторов и инженеров, которые столкнулись с самобытной древнерусской художественной культурой, заставившей их пересмотреть творческие позиции и сочетать свои технические знания и художественное мастерство с традициями и миропониманием людей Московского государства. Поэтому московскую архитектуру петровского времени следует рассматривать не как результат механического перенесения на русскую почву западноевропейских образцов, а как поиски сочетания традиционных форм с новыми велениями жизни.

Крупные масштабы строительных работ в начале XVIII века, необходимость выполнения этих работ в кратчайшие сроки потребовали новой организации строительного дела, разработки неизвестных доселе типов зданий (арсенал, госпиталь, коллегия, канцелярия и т. д.), подготовки большого числа архитекторов и строителей. Деловитость и целеустремленная практичность, свойственные этой эпохе, определили и особенности архитектуры начала XVIII века. Четкость и простота композиционных построений, строгая и симметричная планировка, ордерное членение фасадов, тесно связанные с элементами барокко, определили стилевое единство построек петровского времени. На первый план выдвигается строительство зданий гражданского назначения, почти неизвестных в Древней Руси.

Одним из таких зданий общественного назначения стало здание Главной аптеки на Красной площади (не сохранилось), в котором очень интересно сочетались элементы старого и нового. Первый и второй этажи были объединены ордером, поддерживающим карниз; над ним высился третий этаж, обработанный полуколоннами, что характерно для новых веяний в архитектуре. Центр фасада был завершен башней в виде четверика и двух убывающих восьмериков. Новые ордерные формы здания, его внутреннее убранство с росписью светского содержания сочетались с богатыми оконными наличниками и многоцветными поливными изразцами на фасадах, типичными для узорочья Москвы второй половины XVII века.

Другим примером петровского строительства в Москве служит огромное здание Арсенала в Кремле (начато в 1702 г., закончено в 1736 г.). Зодчие Арсенала Дмитрий Дванов, Христофор Конрад и другие создали монументальное суровое сооружение. Гладкие стены его скупо прорезаны спаренными окнами в глубоких арочных нишах, что подчеркивает толщину стен. Главный фасад, обращенный внутрь Кремля, украшен богато декорированными воротами. Все фасады объединены горизонтальной линией карниза.

В культовом зодчестве начала XVIII столетия особо следует выделить церковь Архангела Гавриила (Меншикова башня), построенную в 1707 г. архитектором И. П. Зарудным. Традиционная композиция церкви — "восьмерик на четверике" — сближает ее с постройками XVII века, но ее завершение в виде шпиля 30-метровой высоты со скульптурой ангела (шпиль существовал до пожара 1723 г.) и обильные лепные украшения в характере европейского барокко говорят о новых тенденциях в архитектуре, пришедших вместе с реформами Петра.

Меншикову башню отличают смелость решения высотной композиции, оригинальное применение ордерных деталей, торжество светского начала. Вместе с тем это образец переходного периода между барокко XVII века и тем же стилем первой половины XVIII века.

В 1704 г. для упорядочения жилой застройки Москвы и для архитектурного выделения «знатнейшей» части города был издан указ, предписывающий строить в Москве и Китай-городе только каменные строения "по чертежу архитекторов" вдоль улиц, а не так, как это было принято в Москве, — "середь дворов". Позднее это предписание было распространено и на Белый город. Но новые требования выполнялись с большими трудностями, практически застройка по красной линии улиц велась только на магистралях, ведущих в Немецкую слободу — дворцовый центр столицы начала XVIII века.

В начале 30-х годов архитекторы И. А. Мордвинов и И. Ф. Мичурин начали работы по составлению нового плана застройки Москвы. В 1739 г. этот план, получивший название мичуринского, был утвержден и стал таким образом первым градостроительным документом Москвы XVIII века. По этому плану к Немецкой слободе, где возле Лефортовского дворца возводился архитектором Б. Растрелли крупный ансамбль Анненгоф и строились обширные дворцы придворной знати, вели спрямленные магистрали (Покровка, Басманная), застроенные каменными домами по красной линии. Для упорядочения планировки некоторые улицы и переулки были расширены и частично выпрямлены, часть городских кварталов укрупнена. План 1739 г. сохранял общую градостроительную структуру города и сеть его улиц.

К середине XVIII века московская архитектурная школа становится одним из важных элементов в развитии русской архитектуры. Ее отличие от петербургской школы, очевидно, кроется в социальной специфике этих двух столиц. Если Петербург к концу века представляет средоточие дворянско-бюрократической верхушки русского общества, то Москва сохраняет дворянско-помещичий уклад. Кроме того, Петербург строился, как говорят, от нуля, на пустом месте, над ним не довлело прошлое, и поэтому его зодчие могли смелее прокладывать новые пути в искусстве. Любопытным образцом богатого московского дома того времени является дом Апраксиных-Трубецких на улице Чернышевского, Построенный неизвестным архитектором в 1766–1769 гг. Это памятник эпохи развития барокко со всеми атрибутами стиля (обилие портиков, прихотливые изгибы стен, пышные декоративные и архитектурно-пластические детали, изумрудно-лазоревая раскраска стен). Самым разработанным фасадом, с выступающей овалом центральной частью, оказался фасад, обращенный в сторону парадного двора. Ко двору примыкал приусадебный сад. Таким образом, архитектор, выполняя требования о регулярной застройке улиц, выносит на красную линию главное здание, но при этом не отказывается от усадьбы, а лишь располагает ее позади главного дома.