Сердце из проводов (СИ)

- Вот, - со слезами произнес Адам. - Вот что с ним стало по вашей вине!

Мужчина потерял контроль, он закрыл руками лицо и повалился в кресло.

- Мы заберем это и покажем в участке. - Сообщил один из полицейских.

- Делайте, что хотите, можете хоть пулю в лоб пустить, теперь уже мне все равно.

Один из офицеров, незнакомый Адаму, с сожалением посмотрел на него и как можно скорее убрал единственное напоминание об уничтоженном друге. Хотя, надо признать, для этого ему понадобилась помощь второго полицейского.

- Мне жаль, мистер Дженкинс, я вчера имел честь пообщаться с ним. Он сказал, что его зовут Кай. Ах, если бы вы слышали, как прекрасно он читает стихи, ни один человек так не читает! - произнес он, стараясь поддержать Адама.

Как только офицеры ушли, мужчина кинулся к окну и проводил их взглядом до угла улицы, после чего спустился в подвал и скинул простыню с сидящего на полу Кая, подключил источник питания и рассмеялся, как никогда раньше не смеялся в своей жизни.

- Как поспал? - весело спросил он у робота.

- Странное ощущение, неужели я в раю для роботов?

- Я подсунул этим простофилям останки одного из старых роботов. Ты можешь больше не беспокоиться, но пообещай мне кое-что. - Серьезно проговорил мужчина.

- Все, что угодно.

- Не выходи из дома, по крайней мере, месяц, а лучше два, а потом я буду выдавать тебя за другого робота. Идет?

- Без проблем. - Ответил Кай.

И хотя удачное окончание неприятностей развеселило мужчину, но следующие две недели его не покидало чувство глубокой тревоги. Казалось, что надвигается какая-то беда, но Адам старался не обращать внимания на это.

- Знаешь, на работе тебя жутко не хватает. - В один из вечеров признался он Каю.

- Осталось подождать каких-то три недели.

- Скажи, а остальные роботы, они такие же, ну, такие же, как и ты?

-Нет, я с ними никогда не разговаривал. Не знаю, умеют ли они, но, очевидно, что они гораздо проще, чем я.

- Мне всегда было интересно...

- Почему я такой, верно? - перебив мужчину, спросил робот.

- Да. Что заставило тебя интересоваться человеческим миром?

- Может быть, действительно все дело в книге, которую я нашел в контейнере, все события до нее в моей голове будто были окутаны туманом. А теперь все очень ясно. Мне кажется, что я раньше дремал, искал подходящий случай...вот он и представился.

- Да, это странно. - Покачав головой, произнес мужчина. - Хотя какая разница? Если бы не эта странность, ты не стал бы моим другом, и я очень много потерял бы.

-Почему же?

- Твои слова и мысли заставили меня задуматься, переосмыслить, что ли, свои планы на жизнь. Очень полезен взгляд на любую вещь со стороны.

- Может быть. Видите, не только мне есть чему учиться, но и вам тоже.

Хоть Кай и не выходил из дома, но ему никогда не приходилось скучать, он постоянно общался с Анной, слушал, как она читает наизусть стихотворения и наблюдал за тем, как ее руки рисуют на планшете хитроумные картины. Любой игрой девочки и робота была "Воображалка". Правила очень просты - нужно посмотреть на улицу и попытаться как можно красочнее описать все то, что видишь из окна. И хотя Кай прочитал гораздо больше книг, и словарный запас его был необычайно богатым, он достаточно часто поддавался девочке. В отличие от многих людей, робот понимал, что ребенку нужно поверить в свои силы и осознать, что при помощи старания можно добиться чего угодно.

- Давай поиграем, Кай, начинай ты! - воскликнула Анна. Только несколько дней назад она, переступив черту уважения и почтения к взрослым, начала называть своего друга по имени.

-Так...я вижу маленьких птичек на небе, а солнце такое яркое-яркое, каждый лучик щекочет личико маленького мальчика вон на тех качелях, - робот указал пальцем вдаль. - И хотя почти все цветы и деревья отцвели, если бы я мог слышать запах, то непременно бы узнал, как пахнут те сорняки, что пестрятся у дороги своими маленькими цветочками.

Девочка поднялась и высунулась из окна, шумно втягивая миниатюрным носиком августовский воздух.

- Маслянисто-медовый запах. Я вижу маленьких пчелок!

В один из таких дней девочка, обняв робота, тихо заговорила.

-Ты кое-что потерял, Кай, закрой глаза и не подглядывай! Я сейчас покажу тебе.

Робот, недоумевая, прикрыл латунное лицо руками. Несколько секунд ожидания и девочка разрешила смотреть.

-Я все-все знаю о роботах, почти везде пишут, что у них нет сердца, но это неправда. Вот! - девочка протянула ему сшитое из ткани маленькое, красное сердечко, с торчащими из него в разные стороны пучками проводов. - Мне папа помог! Теперь ты самый необычный робот, ведь у тебя есть сердце!

Робот осторожно взял в руки подарок Анны, он мог поклясться, что оно бьется, по крайней мере, так ему казалась, он верил в это.

- Маленькая Анна, я даже не знаю, как благодарить тебя! - воскликнул с восхищением Кай.

- Ты будешь со мной всегда? - спросила девочка. - Даже когда стану взрослой, как мама и у меня будут свой муж и детки, я всегда буду рада тебе, ты - мой самый лучший друг!

-Я постараюсь, Анна. - Руки робота осторожно обвили шею ребенка.

Наступила последняя неделя лета. Мистер Дженкинс сидел в кресле, поглядывая в потолок. Его день не задался с самого утра. Ужасное настроение и сопутствовавшие всюду неудачи играли против него. Меланхолично настроенный, он, казалось, не замечал, какая на улице прекрасная погода.

- Что-то не так, Адам? - поинтересовался робот.

- Просто плохой день. Я пойду в клуб. Не забудь напомнить мне в конце недели, чтобы я сменил тебе аккумулятор.

- Хорошо, удачного вечера.

- И тебе, Кай.

Мужчина подозвал дочь и крепко обнял ее, будто в последний раз, а потом направился по тротуару куда-то вдаль, его походка вызывала необъяснимую грусть, создавалось ощущение, что этот человек идет на собственные похороны. Прошло, по меньшей мере, 5 часов, когда Джейн начала беспокоиться. Последние солнечные лучи лениво щекотали кроны деревьев, а на горизонте красовалась половина кровавого солнца.

- Где же папа? - каждые 10 минут повторяла Анна.

- Не знаю, милая, у него сегодня было плохое настроение, может быть, ему хочется побыть в одиночестве? - Предположил робот.

- У папы никогда не бывает плохого настроения.

- Разве?

- Он всегда добор и весел, никогда не отказывается поиграть со мной.

- Значит, есть повод для беспокойства. - Серьезно проговорил робот.

Тем временем Адам медленно ковылял по темной улице, прокручивая в голове события последней недели, как вдруг услышал позади себя тихие, шаркающие шаги.

- Эй, ты! - раздался за спиной мужчины хриплый голос.

- Да, мистер Скотт? - Адам устало обернулся и поглядел на человека, скрывавшего лицо в темноте.

- Ты принес деньги?

- Я вам уже сказал, что не собираюсь платить за вашего сына. Он заслуживает не лечение, а воспитательную беседу, а еще лучше - порку.

- Да как ты смеешь! - взревел Кевин Скотт.

- Я никогда в жизни не старался намеренно кого-то обидеть, но если правда так ранит ваше сердце, то вам стоит задуматься над этим.

- Ты ответишь за свои слова! - угрожающе заявил мужчина, преследуя медленно идущего по тротуару Адама.

- Я готов ответить и за свои слова, и за действия моего друга прямо сейчас. Делайте, что задумали, ведь, должно быть, жутко неудобно держать в кармане кухонный нож. - Спокойно проговорил мужчина, наблюдая, как блеснуло криво заточенное лезвие в свете уличных фонарей, а после вонзилось в мягкую плоть между его ребрами. Снова и снова. Он увидел ярость в показавшемся на свету лице Кевина Скотта. Эта физиономия не имела ничего общего с человеческой. Дикие, но пустые глаза гневно прожигали насквозь мистера Дженкинса в надежде причинить еще большую, чем раны от ножа, боль. Адам до последнего вздоха сомневался, но сейчас убедился, что для некоторых людей все потеряно. Теперь он понял, что даже в глазах робота, который по определению не может чувствовать и не считается живым, больше жизни и теплоты, чем у некоторых людей. Мужчина не издал ни единого звука, лишь тяжело вздохнул. Ноги подвели и, пошатнувшись, он свалился на колени, уперев руки в землю. Тротуар омывало темно-красное море. Смешиваясь с грязью, оно источало сладковато-пугающий запах. Чья-то физиономия высунулась из ближайшего окна, потом кто-то закричал. Эти звуки принесли Адаму больше боли, чем лезвие ножа. Его голова соприкоснулась с асфальтом, на лице была повседневно-спокойная, едва заметная улыбка.