Секс, деньги, счастье и смерть. В поисках себя

Интересная ситуация складывается, когда мы начинаем размышлять над тем, не вызвано ли наше желание помогать другим исключительно надеждой на некоторую выгоду для себя, как бы искусно она ни была завуалирована? К примеру, родство – это основные и широко распространенные узы между человечески­ ми существами. Большинство из нас проявляет доброжелательность по отношению к своим родителям, супруге (супругу), детям и друзьям. Как правило, наиболее сильно и бескорыстно мы заботимся о близких нам людях. Мы действуем скорее в интересах собственной семьи, нежели в интересах общества в целом, и так было всегда, поскольку это обосновано эволюционными и биологическими причинами.

Но могут ли люди выходить за границы родства и собственных интересов и помогать другим исключительно из искренней заботы об их благосостоянии, безо всяких условий? Может ли альтруистическое поведение быть частью человеческой природы? Возможно ли заниматься альтруизмом, искренне понимая, что добрые дела останутся незамеченными? Или же в основе всех наших действий лежат корыстные эгоистические мотивы?

По поводу существования истинного альтруизма всегда шли жаркие споры. Биологи и психологи в большинстве своем сходятся во мнении, что в глубине души мы чисто эгоистические существа и что мы заботимся о других только постольку, поскольку их благосостояние влияет на наше. Что бы мы ни делали – и как бы благородно и доброжелательно это ни выглядело со стороны, – в действительности все служит одной-единственной цели собственного процветания. Поскольку действия человека можно назвать альтруистическими только в том случае, если исключены любые корыстные мотивы, как только люди начинают задумываться о собственной выгоде, об альтруизме больше не может идти речи. И так как во всех наших действиях всегда будут присутствовать эгоистические мотивы, то истинного альтруизма в принципе не существует.

Разумеется, иногда эгоистический мотив очевиден – когда, например, мы получаем деньги или известность за собственные заслуги. Но даже если награды не столь явны, мы все равно остаемся в выигрыше. Например, нас расстраивает вид несчастного человека. Несмотря на то, что со стороны это выглядит чистым альтруизмом, помогая этому человеку, мы устраняем собственный дискомфорт. Кроме того – это дополнительный эгоистический мотив – мы начинаем чувствовать себя хорошими и добродетельными по сравнению с теми, кто не делает ничего. Если придерживаться такого взгляда на альтруистическое поведение, то даже мать Тереза совершала благие дела не совсем бескорыстно.

Такого рода рассуждения на тему, что есть эгоизм и что есть бескорыстие, несомненно, доставляют удовольствие социологам, но нам по большому счету все равно. Большинство из нас не анализирует мотивы собственного поведения столь подробно. Большая часть наших действий обусловлена личными интересами, но это не значит, что мы никогда ничего не делаем ради других. Как правило, нами движет смесь корыстных и бескорыстных побуждений.

Позволю себе привести еще один личный пример. Во время Второй мировой войны мои бабушка с дедушкой и моя мать укрывали людей, скрывавшихся от нацистских солдат, чтобы не попасть в концлагерь. Думали ли мои близкие, принимая на себя заботу об этих людях: «Если мы поможем им сейчас, то, возможно, они отблагодарят нас потом, когда война закончится?» Похвалялись ли своим мужеством перед другими жителями деревни? Мелькала ли у них мысль, что за этот подвиг в будущем им окажут особые почести? Теперь уже я не могу спросить у них, о чем они думали, но, учитывая все то, что мне рассказывали в детстве, я сомневаюсь, что в основе их поведения лежали подобные мысли. Насколько я помню из их рассказов, они спасали этих людей потому, что чувствовали: надо поступить именно так, а не иначе. Они сочувствовали им и потому давали им укрытие и находили для них еду, рискуя своей жизнью. Они делали то, что делали, поскольку в сложившихся обстоятельствах им было важно помогать другим. Надо сказать, что впоследствии Государство Израиль присвоило моим родственникам почетное звание «Праведник мира», хотя к тому моменту в живых осталась только моя мать.

Разумеется, иногда люди помогают другим, поскольку получают что-либо взамен: положительную самооценку, одобрение, облегчение от прекращения страданий других или даже избавление от чувства вины, которое они могли бы испытывать позже, если бы не оказали посильную помощь. Но факт заключается в том, что иногда люди помогают другим за счет собственного благополучия. Порой они помогают даже тогда, когда награда маловероятна. Иногда они оказывают помощь, поскольку после этого чувствуют себя гораздо лучше. Иногда – потому что счастливы видеть счастливыми других. А иногда – потому что это придает смысл их существованию.

Хорошим примером человека, прошедшего долгий путь в поисках смысла в альтруистическом поведении, является Джордж Сорос. Он родился в Будапеште в преуспевающей еврейской семье, но его детство закончилось, когда Венгрию захватили нацисты. Семья бежала из страны, чтобы не попасть в концентрационные лагеря. Утрата корней наложила отпечаток на всю оставшуюся жизнь Сороса. Семья переехала в Лондон, где Джордж хотел изучать философию. Но по причинам финансового характера он оставил идею стать философом и поступил на службу в коммерческий банк. Через некоторое время он основал собственный инвестиционный фонд, дела которого долгие годы шли очень успешно. Вместо того чтобы тратить заработанные деньги только на себя, Сорос пускал большую часть прибыли на создание сети благотворительных организаций. Основные усилия Фонда Сороса были направлены на Восточную Европу и прежде всего – на Венгрию, где он присуждал гранты, помогал модернизировать школы и коммерческие предприятия. Он нашел смысл жизни в построении стабильных демократических обществ в «опекаемых» странах.

Я уверен в том, что наше чувство благополучия усиливается, когда мы буквально раздаем счастье другим через альтруистические поступки. Все мои собеседники, участвовавшие в добровольческой деятельности, рассказывали, что, выступая в роли волонтеров, чувствовали себя особенно хорошо: они словно заряжались энергией и ощущали себя по-настоящему живыми. Они рассказывали, что эта деятельность заполнила ощущение внутренней пустоты, которое появляется в обстановке процветающего индивидуализма. На самом деле мы чувствуем себя безмерно счастливыми, когда протягиваем руку помощи, двигаясь от индивидуализма к солидаризму.

Греческий философ-стоик Эпиктет говорил: «Все люди ищут счастливой жизни, но многие путают атрибуты, например богатство и положение, с самой жизнью. Подобное ошибочное отношение к атрибутам лишь удаляет людей от счастья. В действительности же счастье приносят не внешние атрибуты, а добрые дела».

Поиск смысла через альтруистические поступки, выходящие за границы индивидуализма, сплачивает людей, помогая им чувствовать себя частью единого общества и улучшая их самочувствие. Лев Толстой писал, что жизнь осмысленная и добрая есть жизнь служения всему человечеству. Люди, которые трудятся в Красном Кресте, во Всемирном экономическом форуме или в организации «Врачи без границ», выказывают удивительную приверженность своей работе. Они буквально проникнуты чувствами ответственности и заботы, потому что верят в то, что способствуют улучшению мира. Их работа приносит им глубокое удовлетворение и счастье. Истинный смысл нашей жизни придает не то, что мы имеем, а то, кем мы стали и что полезного сделали.

Мы не должны забывать о том, что эгоизм – это анестетик, притупляющий боль от скудоумия. Он может служить эффективным транквилизатором, но никак не оправдывает следование подобной стратегии в жизни. «Нарциссы» и эгоцентрики в конечном итоге остаются одинокими и несчастными. Люди, сосредоточенные исключительно на себе и не желающие помогать другим, – самые несчастные люди в мире.

ОБРЕТЕНИЕ МУДРОСТИ

Верность себе и мудрость – это плоды познания, приобретенные в результате невзгод и неприятностей. Как гласит пословица: «Нет ошибок – нет опыта; нет опыта – нет мудрости». Мудрость обычно присуща людям, пережившим тяжкие испытания и сумевшим преодолеть встретившиеся препятствия. Как заметил французский писатель Марсель Пруст: «Мудрость нам не дана, ее нужно открыть для себя после некоего путешествия, которое никто за нас не совершит и от которого никто нас не избавит». Боль и страдание прокладывают путь к прозрению, а ошибки служат мостом между неопытностью и мудростью. Неудачи, таким образом, – краеугольный камень мудрости и залог верности себе. А воспоминания, которые оставляют после себя неудачи, служат лучшими катализаторами самоанализа.