Прогулки с бесом. Том 1 (СИ)

2. "Справочник фельдшера" - пугать стойким, неприятным запахом лекарств и напоминать болящим о бренности земного существования. Наисильнейший запах у "иоди тинктура". В последние годы к справочникам по медицине добавился запах больших денег, кои впустую тратятся на "лечение" несуществующих болезней,

3. у альбомов с репродукциями картин известных миру мастеров кисти неуничтожимый запах масляных красок.

- Чем будет попахивать книга, кою мечтаешь написать моими руками? Кроме запахов у книг есть цвет: "Красная", "Белая", "Зелёная". Какой запах будет у твоей?

- Поскольку приличные цвета разобраны другими - нам остаётся чёрный. Его и возьмём.

- Не мрачновато?

- Что с того, если и мрачно?

- Каков "аромат" у задуманной книги, что источать будет?

- Стойкий аромат дураков в генеральских мундирах и предателей военного времени.

- А, что, разве бывают предатели "мирного" времени?

- Сколь угодно. Газеты читаешь?

- Нет, информационный голод удовлетворяю "голубым экраном". "Предатели военного времени" - понятно, но оттуда и как появляются "предатели мирного времени"? И каких больше в каждое время? С героями понятно, военное время делает героев, а как быть с "героями мирного времени"? Как они выглядят, что входит в понятие "героизм" без войны?

- Многое. Первый и основной героизм мирного времени - жить на заработанные средства, иных подвигов нет.

- Пребывать в высоких чинах и не "брать на лапу" - высочайший подвиг мирного времени, перед коем меркнут военные! В золотые времена расцвета лозунга "Хапай!" быть величиной и не заглотать многие миллионы госдобра разве не проявление высшего героизма?

Цена военному героизму без штыка в спину грош, ты попробуй остаться героем, когда вокруг "предатель на предателе сидит и предателем погоняет"! Сколько Война героев породила?

- Ну, это известно, список героев есть...

- Вот! А списка честных, не ворующих чиновников нет... Не дело!

- Чтобы отказаться от плывущего в руки добра - на одном героизме не удержишься, слабоват якорь!

Писать о предателях и вражеских прислужниках прошлого легче, чем о "предателях мирного времени": они глубоко спрятаны. Как пройти мимо и влезть в житие какого-нибудь высокого ворюги? Кто запретит?

Тяжкое занятие: о предателях военного времени никто и никогда не писал иначе, как "с гневом и призрением", а сегодня выражать гнев в сторону новых предателей - пустое занятие.

- Взять времена оккупации: если что-то о них и написано, то сплошь "великое и героическое". Денно и нощно, без передышки, описана "героическая и святая борьба с оккупантами". Ничего низменного и приземлённого. "Слова презрения" оставались вражеским пособникам, в прошлом ни один из сумасшедший не обелял "презренных вражеских пособников", но мы будем первыми!

- Кто это "мы"? Ты?

- Давай так: поносишь вражеских прихвостней ты - обеляю я, "клеймлю позором" я - возражаешь ты.

- Ничего нового, работники органов этой игрой давно забавляются, "плохой/хороший следователь" называется.

- "Всё новое хорошо забытое старое". В паре глав поиграем в "плохой/хороший", пустим шапки по кругу и посмотрим, кому больше подадут. Идёт?

- Чего спрашиваешь? Зависим от тебя, но не наоборот... ты - бес, а я кто?

- Каков процент оккупированных граждан был вписан в "стойкие советские люди", а сколько - в "презренные вражеские прислужники и холуи" - данные не приводятся.

- А "преданность стране советов и лично гениальному и мудрому вождю тов. сталину" в холуйство не входило?

- Входило, но ни один из "высоких" холуёв не догадывался, кто он такой. Столь низменное деяние, как холуйство, могло рождаться только при общении с врагами, а прочие варианты холуйства, как явные, так и скрытые таковыми не считаются, у них название иное: "служение высоким идеалам".

- Трепет перед "лицом кавказской национальности" почитался высшим сортом почитания и любви, но не низким холуйством

- Холуйство может быть и "высоким"?

- Разумеется!

- С чего начать повесть о предателях? Первый страницы рассказа о "предательстве родины" равны первым ста граммам водки на пустой желудок. Интересно получается: писать мне, а кто будет отдуваться за последствия? И с кого начать, кого упоминать первым?

- Начни с отца, работал на врагов, вот с него и пиши.

- "Отца ли предам"? - не библейский пафос, своё.

- Чего теряешь? Жизнь на излёте, днём позора больше, меньше - что с того? Кому ныне старая служба родителя врагам интересна, у каждого свой "вражеский прислужник" был рядом? А занятие может стать опасным в случае, если вздумаешь огласить "оправдательные документы предателям и вражеским прислужникам". Если не отходить от правила "предатели - мерзость!" - ничего, можно в "назидание другим" рассказать о предателях. Главное - при описании "антинародной деятельности предателей и изменников родины" придерживаться общих правил. Что принято делать в непонятных случаях?

- "Валить на "серого"!

- Верно!

- Как быть, если забудусь и навалится христианский призыв "прощать врагов наших"? - и неожиданно, явно с бесовской подачи, появились рассуждения в пользу и защиту презренных:

а) "пришли в дом чужие люди, принесли смерть и разрушение понятно, нужно браться за топор и менять ситуацию... Исполнить желание "поквитаться с врагами любым способом без учёта кому и кто больше напакостил",

б) опять пришли чужие люди, но ничего худого не сделали. Соседу - да, досталось от них, а мне - нет. Если сосед друг мне - приду на помощь, но если вражда наша ни на минуту не прекращалась, и если сосед когда-то по недомыслию доносом оговорил меня, или я соседа, что без разницы? И по причине такой нашей обоюдной "простоты душевной" оба побывали "в узилище иродовом" немалый срок, а все наши родичи "рассеялись, как пыль дорожная"? Почему на время не забыть "христианское смирение" и не отдать долг соседу полной мерой?

- Бывало?

- Сколь угодно!

- А как быть с христианским призывом "прощать врагов ваших"?

- Так, как сказано: с "терпением..."

Не хватит ли писать о прошлой войне? Не удариться ли в фантазии о предстоящей бойне?

- Позволь не согласиться: как-то ведущая популярной программы любимого тобою ОРТ, огласила: "о войне много сказать невозможно", или что-то в этом роде, но смысл неизменен. Сколько бы ни говорили о прошлой войне - будет мало. Раз. Два: если в фантазиях на сто процентов опишем будущую войну - ничего не достигнем.

- Почему?

- Нам не поверят.

- Войны набили оскомину, за каким чё... прошу прощения, хреном, о ней писать!? Повторяю: нет у меня литературного института за плечами, а заниматься писательством, не имея диплома, окажется пустой тратой времени. И ещё соображение удерживает: войну встретил шестилетним и ничего о ней думать не мог. Всего лишь жил, но всё, чем война потом "отоварила" хорошо помню.

Как писать? Излагать всё, что видел в шесть лет через пятьдесят четыре года? Не велика ли пауза будет? Смешнее таких записей вроде бы ещё никто не делал, негожее занятие писать о прошлом старыми мозгами.

- Ошибка! Самое время писать о прошлом: пенсионер у финиша, величина с определением "время" тебя не трогает и не волнует, а о дипломе литинститута скажу так:

- Чему обучил в общей школе отличный педагог литературы и родного языка достаточно, чтобы изложить события прошлого, какой-либо особой хитрости на рассказы о житии с сорок первого по сорок пятый и далее не требуется.