Высший пилотаж (СИ)

- Что-то нет нашего Сереги, где же он? - лейтенантик озобоченно задергал нижней губой и зашевелил средним ухом. - Как бы он не перебазировался со своим пикетом на другое место! Тогда куш обломится нашим заклятым друганам из третьего или седьмого отделов, а нас пошлют на передовую.

- Да уж, негоже Сереге так с нами поступать, - глумливо подхватила сержантиха и высморкалась на асфальт, при этом часть носоглоточного содержимого спикировала на ширинку вислоухого шефа. - Мы же завсегда его кампашку добросовестно хватаем и тащим на составление административных протоколов. Ты уж с ним, Колян, потолкуй апосля, что, дескать, наш наряд должон стоять у него в приоритете, как сучка Кони у Путина. Не седьмая вода на кисилеве, поди. Сроднились уж почти, точно зять с могилой тещи.

- Да уж, потолкую, - увял лейтенантик.

Между тем Серега Удалый и его архаровцы на подходе к "Кириллу и Мефодию" узрели поджидавшую их засаду в лице группы прапорщика Мягкова, на которую также "имели зуб".

Дело в том, что и наряд вислоухого лейтенантика Доброхотова, и ребята Мягкова разогнали последние два несанкционированных пикета Сереги предельно аккуратно и в рамках закона.

Это не лезло ни в какие ворота! Российские и зарубежные СМИ потеряли к шумно заявленным оппозиционным действам всяческий интерес. Какое же это выступление против властей без зуботычин, ссадин, синяков и, что было бы крайне желательно, переломов, сотрясений и пары-тройки клинических смертей?

Серега Удалый набрал мобильный своего куратора майора Ткаля и потребовал применения к сегодняшней акции действий максимально решительных и эффективных.

Майор Ткаля вызвал в рупор оперативную группу сержанта Жаворонкова, известного всей округе суровой принципиальной строгостью к "возмутителям общественного порядка".

Майор поставил перед группой Жаворонкова задачу действовать в "режиме номер пять" и вызвонил Серегу для согласования места правоохренительного налета на пикет.

- Предлагаю, товарищ майор, избрать ареной насилия над нами Ильинку, дом номер два, - резво выпалил Удалый. - Это здание Админисрации Президента. Здесь завсегда полно народа и все увидят, какому бесцеремонному рукоприкладству со стороны антинародной полиции подвергаются борцы за правду. А уж Петр Макарыч с радиорубки "Свобода" мгновенно разнесет эту страшную весть по всему белу свету. Получится то, что нужно! Издевательство над оппозицией прямо под окнами Админисрации, да еще в преддверии Саммита Большой Восьмерки!

Тогда нам уж точно отвалится правозащитная премия седьмой степени имени Л.П. Берия! (Я это дело проговаривал с ответственными товарищами из американского посольства.) Половина суммы, как обычно, будет переведена в спецфонд Министерства Внутренностей.

Майор в ответ вдохновенно хмыкнул и сделал отбой.

Через семь минут Серега со товарищи блокировали вход в здание Админисрации Президента и развернули гневные плакаты:

"Нет преследованию выдающегося международного правозащитника ЮрМихалыча Лужкова и его верной соратницы ЭленНиклаевны Интеко-Батуриной!"

"Нет пресдедованию их внчатого племяшки Витюшки Батурина!"

"Нет иранской ядерной программе и американской системе ПРО!"

"Да бехвременно усопшему деду Хасану и здравствующему патриарху Московскому и всея Руси Кириллу!"

"Нет гей-парадам!"

"Да свободе сексменьшинств!"

"Нет Дмитрию Медведеву!"

"Да Владимиру Путину!"

"Нет произволу путинских спецслужб!"

"Да медведевской модернизации!"

"Да Рамзану Кадырову!"

"Нет нарушениям прав человека и лесбиянок в Чечне!"

"Да Химкинскому лесу!"

"Да строительству через Химкинский лес скоростной автотрассы "Москва - Санкт-Петербург!"

И еще с десяток столь же разношерстных плакатов с противоречивыми "да" и "нет".

По истечении трех минут стояния Серега Удалый извлек из потайного отсека семейных трусов складной мегафон, развернул его и выпалил высунувшимся из окошек Президентской Админисрации теткам:

"Нет абортам!"

Те подхватили:

"Нет насилию над женщиной в семье!"

"Нет засилью гомофобов в Админисрации Президента!"

"Нет носителю мужского шовинизма Владиславу Сурконосу!"

"Да хранителю Материнского капитала Папе Римскому!"

"Да будущей Женщине-Президентке!"

А Варвара Спиридоновна из Управления по регулированию идиотизма в органах государственной власти завизжала на всю Ильинку:

"Нет соотношению дегенератов и дебилов в Админисрации Президента из расчета 50 на 50!"

"Нет главному покровителю идиотов Владими...".

Спиридоновна не довопила. Чья-то твердая длань втащила ее внутрь кабинета.

В этот момент к зданию Админисрации Президента подрулил полицейский истребитель СУ-27. Спустился трап, и наряд сержанта Жаворонкова взял пикетчиков в плотное кольцо.

То, что произошло потом, лучше не тревожить понапрасну. Впрочем, если докучливого читателя это всерьез заинтересует, пусть он обратится к самому Сереге Удалому (в свободное от пикетов, "обезьянников", травмпунков и мест не столь отдаденных время) или корреспонденту радиорубки американской парфюмерной фабрики "Свобода" Петру Макарычу.

Сей журналист добросовестно запротоколировал то памятное событие и передал в прямой радиоэфир.

Результат превзошел все ожидания. Правозащитная акция Сереги Удалого была номинирована на международную правозащитную премию тринадцатой степени имени Пол Пота и одержала убедительную победу. Соответственно освежился таньгой и спецфонд Министерства Внутренностей.

АЛЕША УМИРАЕТ

- Алеша умирает...

Она опустила матерчатую, в заплатах, сумку на пол и прижала дощатую ладонь к обветренным губам. "Рогатый" тронулся, да так резво, что старичка, уговаривавшего турникет признать льготное пенсионное удостоверение, перебросило через него. Я оказался рядом и удержал ветерана на тощих ногах. Водитель с козьей скулой заблеял в зеркало заднего вида. Она продолжала.

- Месяца три осталось. Вчера была у заведующего отделением. Вы, говорит, подготовьте его. А как? Правду выдать не получится, духу не хватит. Может, сказать, что есть надежда? Но это вранье ведь, а он всегда ненавидел ложь. Поэтому и прожил вот так, честно и бестолково.

Та его, прежняя, не то что ни разу не зашла в больницу, а даже и не позвонила. А сколько он сделал и ей, и детям, и родне ее непутевой. Четверых ребятишек на ноги поставил, образованьем снабдил. А она-то уж вообще всем только ему и обязана. Из провинции приволок с тещей да тестем, прописал всех, братьев ее, алкашей, пригрел.

С конторы его тоже ни от кого ни слуху, ни духу. Тридцать лет отпахал. Да что говорить...

Она тяжко вздохнула, выудила из кармана потрепанного драпового пальтишка льняной платочек и провела им по взмокшей шее.

- А вот когда мы с ним первый раз увиделись...

- Станция "Метро Ясенево"!

И я сошел, не дослушав. О чем до сих пор глубоко сожалею.

АЛЛАХ АКБАР

Москва, 18-45. Известный кинотеатр в центре столицы. Только что в него зашли двое - Юнус и Эльдус.

***

Сегодня вечером они прогремят на всю Россию, а пока что эти безвестные парни - обычные безработные нелегалы со всеми вытекающими проблемами. И тот, и другой - круглые сироты. Юнуса "забыли" прямо в роддоме, а полугодовалого Эльдуса - в люльке у винного магазина.

Кое-как воспитанники Ходжентского детдома отучились в школе-интернате, чтобы затем броситься в омут первопрестольной.

Здесь они поселились в Медведково, на улице летчика Бабушкина, в дворницкой Куманычбека из Бишкека, с которым скорешанились в чебуречной возле метро "Профсоюзная".

Накатив по триста пятьдесят "Столичного Доктора", ребята принялись разрабатывать план приобщения к среднему сословию, которое, по их глубокому убеждению, должно иметь ежедневный доход не менее трех тысяч рублей на брата.