В Солнечной не протолкнуться (СИ)

Я с одобрением кивнул пилоту:

- Тароват!

Лех по тону догадался, что одобряю его ошуйную (леворукую то есть), стенограмму ультиматума "Всевидящего ока".

- Значит, так: немедленно отсоединяй бадейки с жижей, то есть, топливники с термоядом по-нашенски, - сказал я ему. И позвал Жеку:

-Дядя, найди в закомарах хоругвь со Спасителем, а стажёр пусть машет люком из лика, эээ... наоборот, ликом Спасителя пусть машет из грузового люка. Как раз ему работа по способностям. Зря, что ли, скафандр напяливал, когда за мной выходил?

- Да он снял скафандр, небось...

- Не верю. Он ещё долго будет пялиться на мембрану входа, чтобы подгадать режим сезамничанья лепестков и не тыцкать лишний раз в кнопки пульта.

На "Всевидящем" заметили, что мы отсоединили топливники, и смилостивились. Шустродельце - электроника "Милашки Ко", - снова включилась, пульт ожил, а Лех настороженно уставился в далеглядку. Далеглядка показала кормчего "Всевидящего ока" - русая бородка надвое, усы стрижены и на концах подкручены, благообразный, постный, серые очи строгие. Кормчий осенил нас крестом, и понеслось рутинное:

- "Плутовка Ко", куда путь держите? - прозвучало почти грозно. Мы с Лехом озадаченно моргнули. Хорошо, я быстро сообразил, что на "Всевидящем" так перевели название нашего корабля. Ответил за "плутовку":

- Мы рудознатцы и лозоходцы - копачи колодезей, старатели и пытливцы земли и вод на планидах небесных.

- Шустродельная подорожная у каждого?

- Дьячками Межпланидного Приказу заверена, перстоприложение на месте.

- С каким делом пожаловали?

- Летим через ваши веси к шейхам-бусурманам на Меркурий, по вашему, Просол-Звезду.

- За какою надобностью?

- Страждут без воды аспиды, под боком у Ярилы живут.

- Дорого берёте за свои воды?

- По алтыну за каждый хлебальник.

- Дорожитесь!

- Так бусурсманы ж! А мы мастера, и выгоду не упустим! И потом, на каждой мытне свой устав, а нам через все мытни лететь, без копейки за душой - никак невозможно.

Кормчий кивнул с пониманием. Хотел ещё о чём-то спросить, но за его спиной возникла маленькая девчонка со светлыми косами, и всплеснула руками, и запищала, не сводя глаз с нашего пилота:

- Батюська, такое диво! Ангел Златые Власы!

Благообразный отец-кормчий пошевелил было кадыком, но, глянув на дщерь свою, решил не возражать, не лишать дитятко сказки на сон грядущий. А та прямо заобожала златокудрого и синеглазого Леха, покрасневшего от удовольствия и, сообразно ангельскому чину, склонившего голову.

Я зашипел:

- Эй, ты, свежий херувим, кончай красоваться! Требуй назад топливо! Реки: "Вашу жижу поимать хочу!"

- Жижу поимать... - проблеял пилот, но я подсуетился, включил ревер, и голос новоявленного ангела многократно повторяющимся эхом ушёл в космос, а шустродельце на "Всевидящем" собрало голос из отдельных прытковёртов (сказать понятнее: электронов) и швырнуло через ладейные голосники в лицо кормчему и его дочке.

Те даже вздрогнули от ангельского рёва.

Кормчий, косясь на восторженную дщерь, украдкой поморщился, но делать нечего, отстегнул "Милашке Ко" собственные топливники. И даже пикнуть не посмел насчёт мзды: кто ж с ангелами торгуется, и в какой монете расчёт?

В это момент в рубку влетел Прикинь. Он был увешан белоснежными развевающимися лепестками входной мембраны, потому что прорвался из узилища, которое сам себе устроил в чистилище, до сих пор не научившись правильно задавать режим дезактивации, без которого ни одна приличная мембрана человеку - не сезам.

Дочка кормчего пискнула от восторга: "Прикинь, батюська, ещё ангел!Сколько их там набилось?!"

- Ты меня знаешь? - спросил озадаченный стажёр, перелетая через голову увернувшегося ангела Златые Власы, потому что тормозной путь стажёра был больше того, который могла предложить пилотская рубка и Прикинь врезался в далеглядку, а лепестки мембраны прилипли к экрану.

Отроковица тянула к нему восхищённые ручонки. Стажёр, оплывая по экрану вниз, пролепетал:

- Хорошая девочка!

"Почитай родителя!" - подсказал я.

- Почитай... родителю... журнальчик...бортовой... - сюсюкнул Прикинь, пытаясь отодрать от экрана наэлектризованные перья-лепестки, за которые, ох, воздастся ему от команды. Жека и Лех вне себя, потому что им снова менять порванную мембрану.

На "Всевидящем" дрогнул ноздрями такой же недовольный отец девчонки. Ему-то всё с нами было ясно, но дочку разочаровывать не хотелось.

Вдруг суровые брови кормчего тронула быстрая мысль, и бородач спросил с нажимом:

- Хорошие колобродцы на "Плутовке" имеются?

Я поперхнулся. Моя лингвистическая чуйка заработала на бешеных оборотах, колеся по закоулкам памяти, заваленной парой сотен языков и диалектов, и выдала в качестве перевода на "колобродцы" лишь "кругоходы".

С "колом" мы имеем дело, раз копаем колодцы меркурианским шейхам (правда, мы закладываем в колодцы лёд, который контрабандой тарабаним с Титана, и после нашего отлёта воды бусурманам едва хватит на четыре недели. Но кто виноват, что Меркурий - такая жаркая планета? Ну, высох колодец, заказывайте ещё, сделаем. На то мы и гидрогеологи, а вы на то и шейхи...)

Так колобродцы ли мы? Условно говоря: да, мы такие.

И я кивнул, пытаясь выиграть время.

Кормчий выразил непонятный для меня интерес:

- Мы на Твердь рядим ватагу колобродцев, на Всепланидную колобродскую Чару.

"Ага, на Землю собираются! Знать бы ещё, какое на планете-маме намечается колобродство?"

- На Твердь лететь намедни, - продолжал бородач, - а у нас гульцов недостаёт, поелику дозорная служба не фунт лакомства, но бремище тяжкое. Внемли, толмач: выставите не стыдных гульцов за "Всевидящее око" - опосля проведу вас мимо дозорных ладей "Божья кара" и "Перст Господний" за кружную дорогу Утренницы.

("За орбиту Венеры сопроводит, значит. А ведь заманчивое, тартар меня дери, предложение! Проскочить с контрабандой мимо всех кораблей обратников - это дорогого стоит!")

Я локтем боднул Леха под правое ребро. Торговали мы недаром неуказанным товаром, Лех был уже поднаторевший пилот, сигнал понял: вырубил и видео, и звук. И не просто выключил, а так всё устроил, как будто солнечная буря пронеслась между далеглядками кораблей.

Пока восстанавливалась связь, я, отчаянными взмахами рук собрав команду, голова к голове, прошипел:

- Какой-такой межпланетный сейшн на днях ожидается на Земле?

Ребята озадачились.

- Не знаю я сейшнов, - тянул Прикинь. - Я на послезавтра отгул взять хочу. Межпланетный Кубок по футболу будут транслировать, а я все пять курсов играл за Лётную Академию...

- Есть! - вскричал я. - Всепланидная Чара по колобродству - это Кубок! По футболу! Прикинь, ребята: а Прикинь-то наш - футболист!

-Хе, похож! - разулыбались Жека и Лех, хотя последнему улыбаться было рановато, ведь на "Всевидящем оке" от нас ждали не одного, а двух спортсменов. Но Жека и Лех улыбались, потому что сразу стало ясно, почему от Прикиня никакого проку: настоящий, значит, футболист. Нестыдный, значит, колобродец.

Ну, что сказать: уговорами, посулами и волшебными пенделями отправили мы с Жекой двух наших ангелов на колобродский Кубок.

И ангелы не подвели. Твердолобый Прикинь уверенно загребал ножищами чёрно-белый колоб, пробивая любую защиту. А Лех... тоже бегал неплохо, но немного не туда. Ангел Златые Власы быстро смекнул, что безумно нравится девушкам всех возрастов, даже таким маленьким, как отроковица папаши-кормчего с "Всевидящего Ока", и потому даже перед пенальти успевал посылать болельщицам воздушные поцелуи. Пенальти не забил ни разу, но с поцелуями не промахнулся.