Интернет-издание авторов рунета "Портал" № 2

Гриб ловко соскользнул со стекла на подоконник и проворно перелез с него на стол.

– Истинно великие вещи у непосвященного могут вызвать ужас и животный страх. Поэтому я беру своим долгом посвятить тебя во все, но только после того, как ты будешь к этому готов.

Гиндесбург послушно кивнул и слабо улыбнулся. Он понял, что ничего уже не в силах изменить…

* * *

      – Подлей мне сладенького чайку, – донеслось из ванной, когда Фирзякин кропотливо мыл на кухне посуду.

– Сейчас, – ответил он. Наполнив кастрюлю остывшим переслащенным чаем, он медленно понес её в ванную комнату. Тапки, предательски шлепая, прилипали к залитому сладким чаем линолеуму.

– Поскорей! Что ты там еле волочишься? – недовольно гаркнул гриб.

– Иду, иду, – и Гиндесбург ускорил шаг.

Гриб, разросшийся до размеров огромного пляжного зонта, возлежал в чаше ванны. Возле него стоял телефонный аппарат, весь в слизи и луже мутновато-коричневой жижи. То и дело кто-то звонил грибу, и тот голосом властным и спокойным отдавал распоряжения:

– Владикавказ? Даю вам еще три дня. Все, и слушать не буду. Выполняйте. Да? Чартерным рейсом. И Сидней. Ах, уже? Отлично… Поставки чая из Китайской долины Чжу, да можно и индийский… Как пропал вагон? Десять тонн сахара? Уничтожу!..

Фирзякин нерешительно встал в проеме двери, боясь прервать бранные диалоги своего повелителя. Гриб, заметив Гиндесбурга, вяло кивнул ему, позволяя войти. Фирзякин аккуратно вылил в ванную содержимое кастрюли. Гриб блаженно заурчал. Мантия его завибрировала, и из-под неё вырвались громадные зловонные пузыри. Фирзякин инстинктивно задержал дыхание. Глаза его заслезились.

– Ты вот что, – сказал гриб, принеси-ка мне сюда телевизор. Сегодня в новостях будет кое-что интересненькое, – он гулко булькнул, что означало крайнюю степень его блаженства.

– Хорошо, – ответил Фирзякин тихо.

За прошедший месяц гриб не только вырос в размерах, он научился самостоятельно передвигаться по квартире. Тело его стало походить на человеческий силуэт, как если бы кто-то здоровенный словно медведь, вставший на задние лапы, ходил бы в приросшем к его телу навеки мокром дождевике. У него выросли глаза, точно как у кальмара, и даже обозначились черты лица, настолько жуткие, что Фирзякину порою казалось, будто он смотрит на человека, изуродованного серной кислотой.

Однако гриб был очень доволен своей новой внешностью. Часто он любил задерживаться возле зеркала и подолгу смотреть на себя. При этом он оживленно декламировал речи, словно стоял на трибуне перед толпой, и Гиндесбург с ужасом находил в нем сходство с одним диктатором, уже пытавшимся более полувека назад покорить весь мир. Самое жуткое было в том, что грибу это удавалось куда быстрее и проще. Фирзякин знал, что его споры распространены теперь по всем континентам. Что на всем свете не осталось ни одного крупного города, где бы не было его омерзительных отпрысков, захвативших людей.

И все это произошло молниеносно. Казалось бы, – огромная планета, тысячи городов, миллионы людей, технологии, позволяющие человеку чувствовать себя венцом творения, спутниковые коммуникации, интернет, космические корабли, невероятные научные открытия, военно-техническая мощь высокоразвитых стран – и все это в одночасье попало в лапы одной немыслимой субстанции без каких-либо громадных усилий. Человечество ожидало все что угодно: нашествия инопланетян, ядерной войны, смертельных вирусов, а его в один миг захватил какой-то паршивый чайный гриб, выросший в его, Фирзякина, квартире, в обыкновенной трехлитровой банке. От этой мысли Гиндесбургу становилось невыносимо. Он хотел выброситься из окна, облить себя бензином и поджечь, отравиться, наконец. Но он понимал, что это ничего не изменит. Он должен был что-то предпринять. Ведь он был самым приближенным к грибу человеком. Но что?..

Вечером в телевизионном выпуске новостей на главном федеральном канале известный ведущий Вениамин Шлознер, обращаясь с экрана лично к грибу, отрапортовал, что на данный момент в мире восемьдесят девять процентов населения имеют в себе чип-спору великого императора, и совсем скоро эта цифра приблизится к отметке сто процентов, а, следовательно, и к абсолютной победе.

– Однако, – заявил Шлознер, – в некоторых странах, в том числе и в России, нашлись малочисленные группировки людей, не зараженных чип-спорами. Произошло это из-за генной мутации в ряде поколений данной ветви особей.

На эту информацию гриб отреагировал бурным выплеском зловония, от которого Гиндесбург чуть не потерял сознание. Тут же набрав на телефоне какой-то загадочный номер, гриб отдал приказ уничтожить всех, кого невозможно повиновать его воле. И тут Гиндесбург понял, что вот оно, началось. До этого, насколько он знал, захват планеты обошелся малой кровью. Число погибших было столь незначительным, что это вполне вписывалось в криминальную статистику убийств на всей планете. А ведь с тех пор, как гриб начал распространять свои споры, криминальные волны полностью схлынули. И это Гиндесбург признавал, убеждая себя порой, что действия гриба гуманны и ведут человечество к светлому будущему. Но в тот же миг он понимал, что это не так. Он просто превращал людей в послушных роботов, в зомби, без собственной воли и чувств. Человеку свойственно насилие, как одна из ключевых особенностей эволюционного развития вида. Но теперь, понял Фирзякин, начнется настоящий геноцид. Тех, кто не угоден, кто не поддается зомбированию, – просто уничтожат. И это было ужасно.

– Гиндесбург, – сказал вдруг гриб торжественно, – настало время посвятить тебя в мой план. Он близок к завершению. Нам осталось только провести зачистку. Но я уверен – победа уже за нами! – он странно посмотрел в глаза Фирзякину. – Ведь так?

– Да, да, конечно, – встревожено ответил тот и посмотрел на своего повелителя.

– Хорошо. Я рад, что в этот звездный час ты со мной, мой верный друг и соратник. Так вот. Я расскажу тебе одну историю. Когда-то давно на земле родился один человек, не похожий на других людей. Отличался он тем, что был мудр и справедлив и вместе с тем бескорыстен и честен. Он был беден и не мог одарить таких же как он теплом и едой, но слова его заставляли многих забыть, что они голодны, что одежды их рваны и потрепаны, что мысли и чувства их темны и жалки. Он возводил истину превыше всех человеческих благ и говорил о том, что все равны, и никто не чёрен в душе своей, как ночь, а подобен свету солнца, но у некоторых свет этот потускнел из-за невежества и мрака душ таких же потерянных людей вокруг. И что главное зло этого мира – равнодушие и страх. Ты, верно, слышал о нем, так или иначе. Все древние книги говорили о его присутствии на земле, но каждая по-своему.

– Да,– кивнул удивленный Фирзякин, – я понимаю, о ком ты.

– Так вот, – сказал гриб печально, – это все ложь!

– Как?

– Ложь не в том, что его не было на земле, а в том, что каждый человек светел. Это совсем не так. Разве не замечал ты сам, как порой жестоки, к примеру, дети? С каким удовольствием и радостью совершают они дурные поступки, унижают ближних своих и не уважают родителей? А ведь дети только прибыли в этот мир, но души их уже темны. Не у всех, конечно, и все же. И разве не видел ты убийц и воров, для которых не существует ничего святого на этой земле? Где же их свет? Его нет! А нет его потому, что свет этот на самом деле лишь часть энергии так называемого большого взрыва, из которой и состоит все в этой вселенной. Атомы изначальной энергии. Фотоны. Но что есть сам по себе один фотон? Один атом. Один квант. Ничто! Они становятся материальны лишь в совокупности. Превращаясь в молекулы, затем в вещество, из вещества – в организмы. Так же формируются планеты и звезды. И венец всему – черные дыры! А что такое черные дыры? Это сжатые в критически малый объем солнца с массой в три раза большей, чем наше солнце. Они настолько мощны, настолько велика их масса, что даже фотоны не могут вырваться из их гравитации. И все больше и больше втягивают они в себя все вокруг. Создавая воронку. А что есть эта воронка? – пузырясь, провозгласил гриб.