Высший пилотаж (СИ)

***

"... Существует огромное число знати: она, подобно трутням, живет праздно...".

***

И поэтому он чуть было не постригся в монахи. Однако судьба уготовила ему мирские испытания, и он пронес свой крест достойно, прикрываясь, как щитом, своей "Золотой книжечкой".

***

"Богачи используют государство, во-первых, для того, чтобы удержать без страха потери то, что стяжали разными мошенническими хитростями, а затем для того, чтобы откупить себе за возможно дешевую плату работу и труд всех бедняков и эксплуатировать их, как вьючный скот. Раз богачи постановили от имени государства, значит, также и от имени бедных, соблюдать эти ухищрения, они становятся уже законами".

***

"Утопия" бичует "кровавое" законодательство о рабочих, негодует против смертной казни и войн, тунеядства и разврата, клеймит тиранию королевского двора. Антимонархические настроения овладели автором задолго до выхода "Золотой книжечки" в свет и неудивительно, что, избравшись в парламент, Томас Мор с ходу выступил за уменьшение сборов в пользу короля. Разъяренный Генрих VII отыгрался на отце депутата и бросил его в темницу. Семья уплатила за освобождение выкуп, а Мор-младший оставил политику вплоть до кончины мстительного венценосца.

***

"...Не является ли признаком того же самого безумия стремление к суетному и не приносящему никакой пользы почету? Действительно, какое естественное и истинное удовольствие может доставить то обстоятельство, что другое лицо обнажает пред тобою голову или преклоняет колена? Что ж, это излечит страдание твоих колен? Или исцелит безумие твоей головы?".

***

Генрих VIII вернул Томаса Мора к общественно-политической деятельности, но он не ведал, что творил. Да, Мор стал при нем членом Тайного Совета, сэром и даже лордом-канцлером, но заслуги истинно верующего "перед королем и Англией" не увязывались с придворными дьявольскими хитросплетениями и интригами. В золотой клетке всевластия Мамоны нет места вольным пташкам. В ней грызутся, а не щебечат. Не то, что в "Золотой книжечке".

***

"Между собою они живут дружно, так как ни один чиновник не проявляет надменности и не внушает страха. Их называют отцами, и они ведут себя достойно. Должный почет им утопийцы оказывают добровольно, и его не приходится требовать насильно. Даже и сам князь выделяется не одеянием или венцом, а тем, что несет пучок колосьев, равно как отличительным признаком первосвященника служит восковая свеча, которую несут перед ним".

***

Настало время, и пробил Мора час. Король решил (в который уже раз!) жениться. Все могут короли? Оказалось, что нет. На расторжение освященного церковью брака требовалось согласие Римского Папы, а Климент VII был против этого развода. К тому же возомнивший о себе любвеобильный и похотливый монарх решил заодно стать наместником Господа и провозгласил себя также поводырем душ человеческих - основал Англиканскую церковь во главе с собой любимым.

Лорд-канцлер Томас Мор, аскет и стойкий приверженец католических канонов, встал на сторону Ватикана и, как следствие, вновь оставил политику.

***

"Кто путем происков добивается получить какую-либо должность, лишается надежды на достижение всех".

***

Затем он совершил еще два "тягчайших преступления" - проигнорировал коронацию свежеиспеченной супруги Генриха Анны Болейн (которую тот позже, как и ее предшественниц и преемниц, отправит на эшафот) и не присягнул Его Величеству на верность в соответствии с актами о супрематии и престолонаследии, официально скреплявшими власть короля на Земле и в Поднебесье.

***

"Вот, мама, какой большой остолоп, а все еще возится с жемчугом и блестящими камушками, как будто мальчишка!".

***

Этого Генрих VIII уже не вынес. Мор был обвинен в измене, заключен в Тауэр и приговорен к смертной казни.

***

"Влачить по земле через все лондонское Сити в Тайберн, там повесить его так, чтобы он замучился до полусмерти, снять с петли, пока он еще не умер, отрезать половые органы, вспороть живот, вырвать и сжечь внутренности. Затем четвертовать его и прибить по одной четверти тела над четырьмя воротами Сити, а голову выставить на лондонском мосту".

***

На рассвете 6 июля 1535 года в Тауэр прибыл сотрудник канцелярского суда и друг осужденного Томас Поп. Он сообщил о том, что "великодушный" король смилостивился - Мору дозволено умереть посредством рутинного отсечения головы в девять ноль-ноль. "Облагодетельствованный" воскликнул: "Избави, Боже, моих друзей от подобного королевского милосердия!".

***

Перед ликом смерти изможденный Томас Мор попросил конвоира:

"Пожалуйста, помоги мне взойти (на эшафот), а сойти вниз я постараюсь как-нибудь и сам".

Поднимаясь, он напутсвовал палача:

"Шея у меня коротка, целься хорошенько, чтобы не осрамиться".

И, опустив голову:

"Постой, уберу бороду, ее незачем рубить, она никогда не совершала государственной измены".

Палач не осрамился.

***

"Можно ли назвать справедливым и благодарным такое общество, которое столь расточительно одаряет так называемых благородных, золотых дел мастеров и остальных людей этого рода, ничего не делающих, живущих только лестью и изобретающих никчемные удовольствия, а с другой стороны, не выказывает ни малейшей заботы о земледельцах, угольщиках, поденщиках, ломовых извозчиках и рабочих, без которых не было бы вообще никакого общества?".

***

Размышления автора "Золотой книжечки" от 1516 года времени не подвластны.

НЕИНИЦИАТИВНЫЙ И УБОГИЙ

Дульцинея Порфирьевна изгнала-таки из квартиры, после двадцати восьми лет совместной жизни, супруга Палладия Пересветовича. Выставляя в коридор рыжый, с боковыми пробоинами командировочный чемодан, дама напутствовала непутевого.

- Ты - неинициативный и убогий, с тобой сдохнешь от скуки, а мне уже пятьдесят два. Ты мне ничего не дал, всю жизнь отравил, а ведь мама насчет тебя предупреждала! Мы никуда не ходим, да и как пойдешь, если нечего надеть. А даже если и приоденешься и пойдешь, то с кем? С тобой, что ли? Да ты посмотри на себя в зеркало! Бомж, да и только. Чистой воды бомж с трех вокзалов, ни дать, ни взять!

Палладий Панкратович машинально, в который уже раз, бросил взгляд в овальное отражение и узрел человека помятого суровою годиною, но не опустившегося. Он даже в этот судьбоносный и не слишком радостный момент привычно гладко выбрит одноразовым "Gilette", в отутюженной сорочке с зазубринами на воротнике, при галстуке "Made in China", в потертом, многократно испытавшем муки дешевой химчистки костюмчике от "Bolschevicka".

"Не бомж... Нет, никак не бомж", - успокаивал себя Палладий Пересветович.

Дальнейшая судьба бывшего экономиста авиационного завода, основные и оборотные фонды которого переместились в карман ликвидационной комиссии, нам неизвестна. Поговаривали, что он осел в Тамбове у веселой вдовы с видом на шесть соток, дожил до пенсии и почил в среду, после сытного обеда с курицей-гриль, пивом и креветками, успев произнести перед благостной кончиной сакраментальное кантовское "es ist gut" ("хорошо").

Дульцинея Порфирьевна тоже дала дуба, но в несколько ином исполнении. Она выудила в Интернете на сайте ugolovnik.ru гражданина и рецидивиста Харитона Аверьяновича Завалова-Замочилова. "Инициативный, креативный и зажигательный рослячок с нерастраченным мужским началом, способный воспламенить одинокие женские сердца" (из анкетных данных), насквозь пробил Дульцинею, и в первую же встречу откинувшийся с пятой ходки "инициативный и креативный" Аверьянович заколол в Тимирязевском лесопарке влюбленную Порфирьевну заточкой от напильника, так как ее левое запястье украшали зажигательные "Longines DolceVita Square", - презент к серебряной свадьбе от "неинициативного и убогого" Пересветовича.