Наукоград:авария (СИ)

- И можете погубить еще немало людей, - продолжал невидимый в джинсах. - Своими действиями Вы нанесли большой урон прибыльному предприятию. И чтобы "не оказаться на небесах", я рекомендую Вам забыть всё про свои расследования, по меньшей мере, на пару недель. А чтобы Вас не мучили раскаяния, Вам помогут...

- Что значит "помогут"? Убьют, сбросят с колокольни?

- Могут сделать и это, но я имел в виду более мягкую меру - вы будете жить и молиться за спасение своей души и тела здесь, в монастыре, далеко от своего дома, и не ранее чем через две недели вас выпустят, если...

- Понятно твое "если". Надеюсь, это женский монастырь?

- Церковь - не место для шуток. Я все сказал. До встречи на небесах!

И невидимый быстро спустился вниз.

- Не дождешься - мы будем по разные стороны земного бытия, святой отец! - крикнул вслед Тенгиз. Ответа не последовало. Через пару минут с улицы донеслись звуки отъезжающего авто... "Почему я назвал его святым отцом?" - подумал Тенгиз.

------------------------------------------------------------

Как далек был монастырь, в котором оказался Тенгиз, он не имел представления. Он смутно помнил, что еще раньше приходил в сознание и просил пить. Ему принесли большую чашку кофе и отвели к какой-то машине. Было темно. В машине было уютно и сильно качало. Тенгиз быстро уснул на лавке с кожаным мягким покрытием - вероятно, в кофе подмешали сильное снотворное. Тенгиз пришел в себя, когда его вели по полевой дороге к огражденной территории, вероятно, монастырю.

Ограда монастыря была обычной для богоугодных заведений такого рода: кирпичная кладка столбов и чугунная, затейливой резьбы решетка между столбами. Необычными были въездные ворота - они не просто были заперты на замок, но имели еще охранный пост, что совсем не характерно для современных монастырей. Вокруг стен простиралось обширное поле, засаженное, похоже, зерновыми культурами и то ли капустой, то ли свеклой - издалека трудно было разглядеть еще невысокие ростки. Вдали, за полем синел лес. "Не убежишь - все на ладони". На поле стояла сельхозтехника. "Богатые монахи", - подумал Тенгиз. "И трудолюбивые. Жаль, что их используют преступники вроде Пьера или этого святого в джинсах". Строений в монастыре было немного: церковь с колокольней, покои с кельями монахов, небольшой красивый домик ("видимо, настоятеля или игумена - как их тут величают?"), низкое строение с маленькими окошками ("склад, хранилище?"), несколько сараев, гаражи для техники и все остальное, нужное для крестьянского быта. Чуждыми крестьянской жизни (тут почему-то Тенгизу пришло на ум, что "крестьянское" имеет корнем слово "крест". Почему?) выглядели только многочисленные провода между строениями - "они имеют дизель-генератор, вон в том сарае. Вот бы им Серого с его микрореактором!"

Все это успел рассмотреть Тенгиз, пока его вели в предназначенную для него келью. Там выдали форменную одежду.

-Неужели постригать будете? - спросил Тенгиз рослого монаха.

- Это, брат, заслужить надо. Ты будешь сначала произведен в послушники.

- Это как?

- От всякого послушника непременно требуется, чтобы он ничего не делал по своей воле, без ведома старших, а делал только то, что прикажет настоятель или старец-руководитель. А искусный настоятель или руководитель сначала всегда назначает делать дела черные, низкие, которые бы не давали пищи тщеславию, гордости, напротив, подавляя их, смиряли, например, служить на кухне, рубить дрова, носить воду, копать землю и ...

- Хватит! Принесите-ка мне лучше Ландау и Лифшица, и пару монографий по детерминированному хаосу.

При слове "хаос" монах перекрестился:

- Сатанинские слова в этом православном месте не употребляй всуе! Посадят в карцер.

- Здесь еще и карцер есть? У вас что - монастырь или тюрьма?

-Тьфу тебя!

И монах покинул келью. Дверь оставил незапертой. "Хорошо, хоть какая-то ограниченная свобода. Как у кварка в нуклоне. Если останусь жив, приму новое имя - Кварк. Красиво: "Профессор Кварк, позвольте спросить...", или: "Господин Кварк Лавреньтьевич Гелиани, профессор, основная тематика - расследование особо запутанных и грязных дел".

"Вот они, современные иезуиты! То, что я - христианин, еще не означает, что мне доставит удовольствие зубрить Ветхие и Новые заветы и биться лбом о деревянную доску, изображающую Христа. Они что - будут следить за мной, кладу я поклоны по вечерам или занимаюсь онанизмом?" И Тенгиз начал проверку кельи на предмет подглядывания или подслушивания "боем", использовав оружие еретиков:

- Эй вы! Божьи черви, питающиеся библией!- громко произнес он. - Положите свои засохшие члены на икону Божьей матери и молитесь, пока она не забеременеет от вас!

"Если меня немедленно не сожгут, как Джордано Бруно, то все в порядке". Для надежности он повторил эту дурацкую фразу, и сел ждать. Никто не пришел ни через минуту, ни через 10 минут. Нормально. Но вот дверь открылась без стука... "Пришли"....

-------------------------------------------------------------.

Вошедший в келью монах попросил Тенгиза пройти с ним в трапезную на ужин. В тот же момент у Тенгиза появился аппетит - ведь "сожжение отложено на неопределенное время". К счастью, никакого поста в это время не соблюдалось, и ужин оказался вполне съедобным и калорийным. Монахи ели молча, уперев взгляды на стол перед собой. Тенгиз же, естественно, старался разглядеть окружающих. Неожиданно, он заметил обращенный на него внимательный взгляд одного из монахов. Точнее, это был послушник, как и Тенгиз, не стриженный, много моложе его. В течение ужина их взгляды встречались несколько раз, и казалось Тенгизу, что этого молодого монаха он заинтересовал. Это было тем более странно, что другие будто и не замечали вновь прибывшего.

Прошли три дня однообразной и нелегкой жизни вынужденного послушника.из отведенных ему 14-ти дней заключения. Для творческой и подвижной натуры Тенгиза это была почти пытка, тем более, что с каждым днем снижался шанс довести до компетентных органов факты преступлений группы Пьера-Паука-и К0 - в общем, всех, кто еще считает себя в безопасности. "Этот К0, бесспорно, уже где-нибудь в Южной Америке - для этого ему было достаточно пару дней. А эти две недели? За эти две недели, вероятно, все сообщники ОПГ должны скрыть или уничтожить все следы своей деятельности". К тому же, Тенгиза начал мучить появившийся кашель и сильное першение в горле. "Либо от сырости в этой мрачной келье - божьей обители монахов, либо следствие пребывания в радиоактивной ловушке Пьера. Жаль - лысого грузина Сьюзен не полюбит".

В течение этих дней Тенгиз неоднократно пересекался с молодым послушником, который обратил на него внимание за первым ужином. При каждой встрече тот внимательно смотрел на Тенгиза и ни разу не заговорил, не считая обычных приветствий. Тенгиз тоже решил не проявлять инициативы, предполагая, что этот тип специально приставлен для тайного наблюдения за ним.

---------------------------------------------------------------

На четвертый день произошло, казалось бы, незначительное событие, однако сильно взволновавшее Тенгиза. Перед обедом, когда монахи и послушники возвращались с поля после прополки свеклы, потные и страдающие от жажды - день был солнечный и жаркий - к воротам монастыря подъехала "газель". "Литературу привезли" - раздались голоса монахов. Газель осталась за воротами. Несколько монахов, по-видимому, это была их очередь, вышли к машине. В группе любопытствующих в числе других двинулся к воротам и тот молодой монах. Проходя мимо Тенгиза, он мало заметным движением глаз пригласил его также следовать к воротам. Из кабины "газели" вышла молодая девушка и предъявила вышедшим за ворота какую-то тетрадь, видимо перечень привезенной религиозной литературы, и попросила одного из них расписаться. Пока монахи выносили пачки бумаги, девушка в платке, закончив формальности, стала внимательно разглядывать собравшихся за воротами. Большинство монахов стояли, опустив очи долу, пытаясь обуздать нескромные желания, как требовали того монастырские заповеди. Но многие не могли скрыть вожделенных взглядов на красивое женское лицо, на совершенные формы соблазнительного тела, плохо скрываемые тонким белым платьем. Вот взгляд девушки встретился со взглядом Тенгиза...и задержался на нем. Девушка развязала узел платка, сняла его, обмахнулась, охлаждая разгоряченное жарой красивое лицо и мимолетно улыбнулась.... Тенгиз едва сдержал крик удивления - на него смотрела ... Любаша! Да, та самая, соблазнительная, красивая, умная, продажная девчонка, которая с искусством бывалого разведчика и конспиратора помогла организовать побег Сергея. Почему она здесь? Случайна ли эта встреча? Тем временем Люба, узнав Тенгиза, ничем не выдала этого. Надев платок и тщательно завязав узел, она уселась в кабинку "газели", и монахи больше не видели ее. Газель укатила по укатанной полевой дороге в сторону леса.