Наукоград:авария (СИ)

Расставаясь перед погранично-пропускным пунктом, Тенгиз сказал своему знаменитому коллеге: "Вы, профессор, спасли от тюрьмы и позора одного очень хорошего человека и его семью. Приезжайте, пожалуйста, на любую конференцию в нашем городе, и я познакомлю вас". "А я приму Вас у себя в Англии в любое время, и Вас, и Вашего друга с семьей, если только семья его не семь "я" - у меня только шесть комнат для гостей".

Было уже за полночь, когда Тенгиз вышел из здания аэропорта. Учитывая количество вина на грузинском застолье ("хорошо, что профессор Гелиани почти трезвенник"), коньяк в самолете и сильное желание поспать, он решил заночевать в гостинице аэропорта и ехать на своем авто в Вязну с утра.

"Тебя надо крестить, пусть твой отец и секретарь райкома"

(твердое убеждение моей бабушки)

ГЛАВА XIII "Послушник"

По пути в город, Тенгиз обдумывал свою предстоящую речь-апологию Сергея и обвинение Пьера и К0 , которую он произнесет. "Где? Сначала перед комиссией генерала Федорова (ничего, что я опоздал ко вчерашнему совещанию - сейчас они озабочены дезактивацией, а разборки начнутся позднее), а потом - в суде". Тенгиз не был лишен некоторого позерства, и уже сейчас торжествовал, представляя, как низко и жалко на судебной скамейке будет выглядеть наш "великан", всемогущий Силан Давидович во время его, Тенгиза, речи! Нет, конечно, не на скамье подсудимых - Силан затеряется в тесном и душном зале, среди толпы жадных до мерзких дел людишек... Вытирая платочком не лакированную нежную скрипочку, а свою потную лысину... А Лёлечки не будет около него - она удерет от бесперспективного член-кора к Синюгину... или к батюшке Мефодию? Кстати, мой прежний Миша - он, наверное, сможет дать какие-нибудь показания против этой банды, он ведь был близок к ним".

Тут Тенгиз вспомнил рассказ Сергея о том, как он запоминал путь движения авто, в котором его везли из какого-то ангара в коттедж Пьера с завязанными глазами. "Неплохо бы найти этот ангар и подземный тоннель.... Возможно, там сохранились следы активности. Это был бы сильный дополнительный аргумент".

Через два часа после приезда в городскую квартиру (там был порядок, и продукты в холодильнике - значит, Людмила еще не уехала) Тенгиз, используя спецмашину своего друга-дозиметриста (движение личного автотранспорта по городу было временно запрещено, до снятия чрезвычайного положения) и взяв у него "кочергу" - это такой поисковый дозиметр с длинной изогнутой ручкой -, Тенгиз проехал по обратному маршруту Сергея с картой города в руке от коттеджа Пьера, который теперь был опечатан. Путь закончился у большого старого пакгауза, некогда используемого для размещения крупногабаритных узлов ядерных установок института, которые доставлялись по временной железнодорожной ветке. Ветка была давно заброшена, большая часть рельсов сдана бомжами в металлолом, шпалы сгнили и заросли бурьяном. Главный въезд в пакгауз не охранялся. Тенгиз долго блуждал в полутемных проходах между рядами внушительных размеров полок с "кочергой" в руке. Время шло, а никаких следов радиоактивности и никакой потайной дверцы не обнаруживалось. И тут в полной тишине обширного ангара вдруг раздался скрип открываемой где-то двери, усиленный эхом от пустых стен... И еле различимый шорох - как будто шаги... Все затихло. Тенгиз осторожно пошел в сторону предполагаемого источника звука. Завернув за угол стеллажа, он услышал долгожданное дробовое щелканье своей "кочерги". "Вот она, радиоактивность!". Справа от Тенгиза была полуоткрытая деревянную дверь... Громко забилось сердце - ему почудилось, что сейчас из-за двери выйдет Пьер, бессмертный дьявол во плоти. Но тут на голову Тенгиза сзади обрушилось что-то тяжелое, и сознание покинуло его...

---------------------------------------------------------------

Придя в себя, Тенгиз прежде всего почувствовал сильную головную боль и жуткую слабость. И еще холод. Света мало. "Наверное, раннее утро. А может быть, уже день, пасмурный день? Значит, прошло около полусуток или больше". Только спустя какое-то время он смог оглядеться и с удивлением обнаружил, что лежит на полу, на каком-то старом матраце в узком пустом помещении без окон. Вместо дверей в помещение вели две лестницы - одна снизу, другая сверху. "Лестничная площадка" - решил Тенгиз. Снизу сквозило. Присмотревшись, Тенгиз обнаружил. что лестницы - винтовые. Чтобы согреться, Тенгиз собрался с силами, поднялся. Голова закружилась. И он вынужден был сесть на подстилку. Тут же на нижней лестнице появилась голова человека с длинными нечесаными волосами.

- Нельзя, мил человек, полежи еще, а то ушибешься, - доброжелательно посоветовала голова. На верхней лестнице показались ноги другого человека, пара грубых армейских ботинок и спортивных заношенных штанов. Тот ничего не сказал.

"Так, понятно: теперь моя очередь быть в заложниках. Только Сергей уже не выручит. Кто же это меня приволок сюда? Пьера нет, значит Паук? Не ожидал от него таких дел"

- Эй, вы, охранники! Где я нахожусь?

Молчание.

- Я замерз! Дайте что-нибудь потеплее!

Вновь молчание.

- Вы что - глухие?

Но минут через 10 охранник снизу кинул пальто, старомодное демисезонное пальто, не сильно поношенное. Пальто пришлось впору. Согревшись, Тенгиз восстановил силы, головная боль уменьшилась. Попытки разговорить невидимых сторожей не принесли успеха. Мобильник, естественно, у Тенгиза изъяли, как и детектор излучения и часы. Прошел примерно час. Или два. Вдруг сверху раздался мелодичный звон. "Музыкальные часы? Но они только в хоровой студии - нет там никаких винтовых лестниц". Звон усиливался, настоящий колокольный зон, от которого дрожали барабанные перепонки. Тенгиз заткнул пальцами уши.

- Вот это дела! - вслух громко, почти выкрикнул Тенгиз. - Я заточен в церковной колокольне!?

От понимания этого Тенгизу стало даже весело. "В каком же городе? Ни в Вязнах же - здесь только одна церковь - Иисуса на крови, отца Мефодия. Хорошо бы в Париже! Собор Парижской Богоматери! Замечательно! Сейчас ко мне приковыляет Квазимодо. Или Эсмеральда? Лучше бы она. Да, повезло - сижу не в подвале инквизиторов-иезуитов, а на колокольне, ближе к богу! Только бы не оказаться на небесах..."

Последние слова Тенгиз произнес вслух, а колокольный звон уже прекратился.

Снизу послышался тихий голос охранника: "Он очнулся". И вслед за этим другой, какой-то гнусавый голос, которым раньше говорили так называемые синхронные переводчики голливудских ворованных фильмов:

- Это может случиться, если не будете праведно служить Богу.

Говорящий остановился на предпоследнем повороте нижней винтовой лестницы, так что Тенгиз не мог видеть верхней половины его тела, только ноги сквозь щель в деревянном настиле лестничной площадки. На ногах были обычные дорожные джинсы и кожаные синие ботинки. "Не Паук ли это?" - подумал Тенгиз. Тот продолжал:

- Вы оказались в сложном положении, Тенгиз Гелиани. По собственной инициативе бросились расследовать обстоятельства и причины аварии. Будучи весьма образованным, честным и одаренным... одаренным от своих знатных грузинских предков быстрым и хитрым умом, Вы уже почти все узнали. И в результате погубили двух человек - Пьера и Задрюченко, и ...

- Как Задрюченко? Разве.... Кто его убил?

- Он повесился. Ну, Бог с ними!

- Не с ними: в аду они, варятся в котле с расплавленным плутонием или дубнием! - Тенгиз и в таком положении оставался на своем коньке, не упуская случая съязвить.