Самая Правдивая Попаданская История (СИ)

После того, как приказы были отданы, а формальности - улажены, Ластон взял на руки продолжавшую оставаться без сознания девушку, подозвал стражниц раздавил в ладони кристалл телепорта, окутав всех четверых сиреневым сиянием.

Спустя несколько секунд они возникли в приемной короля - небольшой, богато обставленной комнате, в которой постоянно находился один из секретарей Давиона, - и оказались немедленно окружены кольцом из пяти личных стражей короля.

Ластон посмотрел на них приподняв бровь. Мариэль пугливо пискнула, Элланиэль только фыркнула.

- Назовитесь, - строго произнес один из стражников. - И объясните, какое такое срочное дело позволяет вам нарушать установленные во дворце порядки?

- Ластон, командир дворцовой стражи, - ответил Ластон. - обстоятельства сложились таким образом, что я вынужден был использовать телепорт на территории дворца. Мне необходимо сделать личный доклад его величеству. Со мной стражницы, присутствовавшие при прорыве червоточины. Его величеству будет интересно услышать то, что они могут сказать.

- Последствия прорыва? Что вышло из червоточины? Доложите, - строго приказал стражник.

- Только лично его величеству, - отрезал Ластон. - Дело затрагивает интересы короны. Я не знаю, имею ли я право говорить что-либо сейчас.

- В таком случае вы никуда не пойдете, - отрезал стражник. Мариэль, оправившись от первого испуга при виде ощетинившейся стражи, заметила, что Ластон больше не держит на руках спящую девушку и только теперь поняла, почему на один миг ей показалось, что они перенеслись в ее комнату.

- Что здесь за шум, Дартон? - густой голос короля втек в комнату, заставив кожу непривычной молодежи покрыться мурашками. Мариэль и Элланиэль молниеносно рухнули на одно колено, Ластон опоздал лишь на долю секунды и горячо заговорил, глядя в пол:

- Ваше Величество, я не посмел бы беспокоить вас, но дело очень щекотливое. Поверьте, все очень серьезно.

- Полно, юноша, поднимайтесь. Посмотрите мне в глаза.

Ластон нервно встретился с пронизывающим взглядом золотисто-карих глаз короля. Когда они установили прямой обмен мыслями, Ластон успел заметить, как зрачки короля на миг заполнили собой радужку.

- Уберите же наконец оружие, - с некоторым раздражением сказал король, и стражники опустили мечи и разошлись. Король разорвал контакт, заставив Ластона покачнуться и испытать легкое головокружение.

- Вы правильно поступили, когда пришли прямо сюда, - сказал король задумчиво и перевел взгляд на девушек, все еще стоящих на одном колене справа и слева от Ластона. - Это те самые стражницы?

- Да, ваше величество, - сказал Ластон. Король протянул девушкам руки и помог подняться, заставив их обеих покраснеть: одну - от смущения, вторую - от удовольствия.

- И одна из них - ваша прекрасная невеста? - припоминая, произнес король и взглянул на Мариэль, которая в ответ залилась краской до кончиков ушей и поклонилась.

- Да, ваше величество, - произнес Ластон с некоторой опаской.

- Что ж... Я одобряю ваш выбор. Ваша официальная помолвка не может состояться, пока девушка не представлена при дворе, - сказал король задумчиво.

- Она не из знатной семьи, ваше величество, - осмелился сказать Ластон. - Поэтому до сих пор не представлена.

- Дочь арфистки и чародея не может быть хуже, чем наши придворные дамы, - хмыкнул король и обратился к Мариэль. - Ваша мать некоторое время играла при дворе, но ушла, посвятив себя воспитанию дочери. Было бы неплохо, если бы вы намекнули ей, что ее искусству здесь всегда рады.

- Ваше величество, - снова поклонилась Мариэль.

- Я так же знал вашего отца, - продолжал король. - Он был достойным человеком и смелым воином, его магия во многом обеспечила успех сражения, в котором он, к несчастью, погиб. Вы переняли его дар к управлению огнем?

Мариэль смущенно покачала головой.

- Тем лучше, моя дорогая - наши чародеи всегда первая мишень для врагов, - сказал король и обратил свой взгляд на Элланиэль. - Конечно, ни одно шумное происшествие не обходится без Элли.

Девушка потупила взор, найдя в себе силы смутиться перед королем.

- Ты совсем не похожа на своих родителей, словно птица, рожденная от рыб, - сказал король, и Элланиэль смутилась по-настоящему, не зная, как на это реагировать. Ее родители действительно были чопорными и холодными, но услышать такое от короля!

- Благодарю вас, Ваше Величество, - сказала она на всякий случай.

- Сейчас я хотел бы увидеть девочку, - сказал король тихо. Ластон кивнул.

- У меня не было времени на раздумья и я оставил ее в комнате Мариэль, - сказал он смущенно. Король лишь улыбнулся в ответ.

- В таком случае для меня не будет лучшего проводника, чем сама Мариэль. Вы и Элланиэль можете располагаться в моем кабинете. мы вернемся, когда все уладим.

Ластон остался в некотором недоумении, но все же отправился в кабинет короля вслед за Элланиэль.

- Мы пройдемся, - сказал король своим стражникам. - Без сопровождения.

Они вышли из приемной и направились в дальнее, западное крыло дворца, где обитали младшие стражники.

Мариэль шла на полшага впереди, показывая дорогу. Король поравнялся с ней и заговорил вполголоса, отвешивая вежливые кивки попадающимся навстречу придворным и улыбаясь:

- Я был несказанно рад увидеть вас сегодня, Мариэль. Красотой вы не уступаете своей прекрасной матери. Не знаю, говорила ли она когда-нибудь с вами о том времени, когда она жила во дворце...

- Она что, была вашей любовницей? - немного резко поинтересовалась Мариэль.

- Она была моей возлюбленной, - поправил ее король строгим голосом. - Когда вы сказали, что не получили дар вашего отца, я понял, что он мог и не быть вашим отцом. Кантель Октелион был отмечен знаком саламандры, он был одним из последних представителей своего славного рода, и все дети, рожденные от этого рода, носят знак саламандры - родимое пятно в виде языков пламени на левой лопатке. Если у вас нет знака огня, Мариэль, вы не дочь Октелиона.

Мариэль побледнела и едва смогла отвесить очередной вежливый полупоклон встречной даме в пышном платье.

- И чем это может обернуться для меня? - тихо сказала Мариэль.

- Это зависит... От многого зависит. Если вы похожи на свою мать, жизнь при дворе, под неустанными взорами вельмож, в хитросплетении интриг и лицемерия вас не прельстит.

- Все, чего я хочу - это возможность быть с моим возлюбленным, - тихо сказала Мариэль. - Так или иначе, мне лучше быть дочерью Кантеля Октелиона и безродной арфистки, ибо лучше быть плодом мезальянса, чем королевским бастардом.

- Ты похожа на мать, девочка, и я горжусь тем, что ты моя дочь, - сказал король удовлетворенно. - Я король, и в любой момент я могу признать тебя своей наследницей наряду с моими племянниками. Они, как ты знаешь, тоже королевские бастарды.

- Я не хотела вас оскорбить, - сказала Мариэль.

- Ты и не оскорбила, девочка. Ты просто назвала вещи своими именами. Моя сестра родила детей вне брака, но для нас, способных жить практически вечно, - что для нас брак? Пустая формальность.

- Мой отец любил мою мать, а она любила его, они были женаты, - напомнила ему Мариэль.

- Кантель женился на Амаль, твоей матери, посулив ей красивую жизнь и светлое будущее для их детей, потому что корона хотела женить его на знатное девице с магическими способностями. Я не одобряю подобного отношения - мы не лошади и не годимся для плановых случек... Кантель был слишком горд, чтобы позволить поступить с собой подобным образом, а потому воспротивился воле короля... Кантель и Амаль заключили брак под Древом Великой Матери, и никто был не в силах расторгнуть их союз, заключенный по взаимному согласию. Кантель хотел сохранить свой род, продолжить свое племя, но за пятьдесят лет брака и столько же лет немилости двора Амаль не родила ему ребенка. Когда мой отец отправился в Долину Теней и я взошел на престол, я позволил Кантелю вернуться ко двору с его супругой. К тому времени, как они начали появляться при дворе, они уже много лет как перестали - фактически - быть друг другу мужем и женой. Когда я начал проявлять интерес к твоей матери, Кантель оказался не против. Мы с ней не афишировали наши отношения, а когда Кантель погиб при столкновении с демонами на наших дальних рубежах, твоя мать покинула двор. Через некоторое время я узнал, что она родила дочь. Все говорили, что это дочь покойного Кантеля, и жалели, что он не дожил до твоего рождения. Прости, что говорю тебе все это, но до сегодняшнего дня у меня не возникало и тени сомнения на твой счет.