Интернет-издание авторов рунета "Портал" № 2

– Ты выиграл, – сдался южанин. – Я отвечу на твои вопросы. Да, мы люди лишь отчасти. Да, нам обоим более тысячи лет. Да, мы признаем, что могли сталкиваться с тобой прежде. Но какая тебе от этого польза?

Перед глазами Ватто снова замаячил серебряный топорик. Но сразу же исчез во тьме, стоило южанину протянуть руку, чтобы завладеть им. Очевидно, Демон Ночи не спешил расставаться со своей находкой и возвращать ее в руки законному хозяину.

– Эта вещица пробудила во мне странные неясные воспоминания, – начал демон. – Они, как мотив полузабытой песни, которую хочется поскорей вспомнить и насладиться полноценной мелодией. С твоей помощью, я хочу проделать то же самое: восполнить пробелы памяти и восстановить этот утраченный эпизод моего прошлого.

– Если тебя волнует только это… – пожал плечами Ватто. – Мог бы не утруждать себя…

– Молчать!

Ватто предусмотрительно сжал губы. Несмотря на то, что людей было трое, а демон ночи – всего один, за счет темноты и непредсказуемости перевес сил был как раз на его стороне. Раны, оставленные мечом и парой изогнутых кинжалов, конечно, приостановят нападение монстра, но ненадолго.

– Подобная вещица некогда принадлежала и мне…

– Ты ошибаешься сам и вводишь в заблуждение нас, – оборвал его Ватто тоном достаточно резким, чтобы вызвать приступ гнева.

– Что?!

– Серебряных топориков было немало – это правда. И ими действительно владели многие… Только не припомню, чтобы атрибуты Света вручались кому-либо из демонов ночи…

Желтые глаза монстра, и без того очень крупные, вдруг стали еще больше. По крайней мере, втрое. Он зашипел, и это был очень скверный признак. Свободной левой рукой Лютто ухватил брата за локоть, но Ватто решительным движением высвободился из его хватки. Он продолжал и, несмотря на то, что каждое его слово приводило демона ночи во все большую ярость, не собирался смягчать тон:

–…Ты действительно мог завладеть им, но исключительно преступным путем, убив того, кому он принадлежал по праву. Твои воспоминания связаны с кровью! Или я неправ?

Демон Ночи, глаза которого уже не просто горели, а полыхали, взмахнул правым щупальцем и щелкнул им, точно хлыстом. И хоть неожиданный удар никого из троих не поразил, диагональный шрам Ватто, рассекавший левую щеку, внезапно напомнил о себе волной острой боли. Южанин поморщился и инстинктивно коснулся лица. Ощутил влагу под пальцами. По всей длине узкого беловатого рубца проступили кровавые бисеринки.

– Не дерзи! – громыхнуло прощальное напутствие. – Я еще наведаюсь к тебе. Советую отрепетировать свою оправдательную речь! В следующий раз поплатишься жизнью, атлант!

И желтые глаза исчезли. А через мгновение путники осознали, что стоят посреди поляны, по щиколотки утопая в воде, выплеснувшейся из ближайшего озера во время магического представления демона ночи. Кейлот и Лютто огляделись. Вокруг простиралась ночь, легкий ветерок шелестел камышами и листвой деревьев, а изумрудный свет Терра-Мидриан равномерно зеленил окружающую обстановку и не выхватывал из тьмы ничего такого, что могло бы вселить в человека чувство страха или опасности.

Ватто стоял на прежнем месте и потерянным взглядом смотрел в том направлении, где минутой ранее видел источающие злобу и презрение глаза демона. Потом он обессилено опустился на землю, упав на колени в месиво из земли и воды.

– Ват, ты чего? – Лютто подскочил к нему и, ухватив брата под правый локоть, предпринял попытку поднять его на ноги. – Он уже ушел! Ну-ка вставай…

– О, небеса! – воскликнул Ватто. – Если бы я знал, чем обернется тот мой нечаянный сон… Ведь все началось из-за топорика. Уж лучше бы мне никогда больше не заснуть!

– Не ухудшай свое и без того незавидное положение! – сказал Кейлот и положил руку южанину на плечо. – Вставай.

– Я должен вам все объяснить! Мы с Лютто и так слишком долго откладывали этот разговор…

– Сейчас я не намерен ничего слушать. Расскажешь потом, когда у нас появится подходящее время, а мозги как следует прочистятся. Я задам только один интересующий меня вопрос.

– Слушаю вас?

– Что это за Ливрас, костями которого клялся демон? Мне почудилось, будто это имя вам знакомо. Или я неправ?

– Вы помните наш разговор о боге злорадства Локи-шане? Вы тогда еще спросили, не дьявол ли это? Так вот Ливрас в нашей религии – это и есть дьявол.

– А! – кивнул Кейлот. – А это ужасное существо является его служителем?

Ватто покачал головой, хотя в темноте этот жест вряд ли кто-то разглядел.

– Хуже, – сказал он. – Это его сын.

Продолжение в следующем выпуске…

Ольга Травушкина

Пушистое чудо

За окном тоскливо моросил дождь. Словно пытаясь сказать, что наступила осень, он то усиливался, то, наоборот, затихал. Было уже довольно поздно, и в темном дворе стало совсем темно и тоскливо.

Давно погасли все огни, только в окошке одной из квартир маленьким теплым огоньком горела свеча. Свеча стояла на подоконнике, а у окна сидела девочка и задумчиво смотрела на дождь.

На подоконнике лежал черный котенок. С тех пор, как появился в этом доме, он всегда был рядом с девочкой. Когда было грустно и тоскливо. Когда было весело и хорошо на душе. Вот и сейчас он лежал на подоконнике и смотрел на свою хозяйку, а она глядела в окно и о чем-то думала. Время от времени ее лицо озаряла улыбка.

Дверь слегка приоткрылась – в комнату заглянула мама.

– Всё сидите? Давай ложиться, дочь, я уже спать хочу.

Девочка, оттолкнувшись от подоконника, быстро развернулась вместе с коляской. Радостно улыбнувшись, выпалила:

– Мама, давай еще раз!

– Да хватит на сегодня, отдыхай, Оксана...

– Ну, пожалуйста, мам! А потом сразу спать...

– Ну, хорошо.

Улыбнувшись, мама подошла к дочери и потянула ее за руки, помогая встать с инвалидной коляски. Оксана покачнулась, потом, словно жеребенок, который учится стоять, сделала неуверенный шаг на дрожащих ногах.

Медленно, шаг за шагом, она, поддерживаемая за руки, добралась до кровати и, усевшись на нее, перевела дыхание. Глаза ее сияли. Улыбаясь, она посмотрела на маму.

С подоконника раздалось мяуканье. Котенок, наблюдавший за ними все это время, тоже словно перевел дыхание. Спрыгнул, подошел к девочке и с громким мурлыканием принялся тереться о ее ноги. Оксана, улыбнувшись, погладила его по спинке, шутливо взъерошила шерстку на голове.

Засмеялась, в очередной раз подумав, как не похожи она и ее питомец – его короткая черная шерсть и ее длинные рыжие волосы. Ее карие глаза и его желтые кошачьи «фонарики», что так таинственно светились по ночам в углу оксаниной кровати.

– Молодец, Оксана. С каждым разом у тебя получается все лучше и лучше.

– Если так пойдет дальше, то совсем скоро я буду ходить, – взволнованно говорила девочка, опускаясь на подушку. – А друзьям не придется возить меня на коляске, как раньше. И тебе тоже, мам… мам, ты чего? Ты что, плачешь?

– Моя девочка будет ходить… – голос матери дрогнул. Наклонившись, она поспешно укрыла дочь одеялом, провела ладонью по своим глазам и быстро вышла из комнаты.

Тем временем котенок улегся у Оксаны в ногах и начал умываться перед сном. За окном по-прежнему лил дождь, но в комнате было тепло и уютно.

Девочка закрыла глаза, но сон не шел – она представляла, как через пару недель будет ходить на своих ногах, как все остальные люди. Потом Оксана подумала о друзьях. Вспомнила, как мама всегда угощает всех своим печеньем с чаем, потом ребята идут гулять и никогда не отказываются взять с собой Оксану. Ее коляску они катят по очереди…

– А я ведь и не думала, какие у меня замечательные друзья. Мне так повезло с ними! Скоро мы будет гулять по улице все вместе, и им не придется больше возить меня на коляске… – с этими приятными мыслями девочка заснула под мурлыканье своего верного друга. Свернувшись клубочком у нее в ногах, мурчащий «моторчик» тоже тихонько засыпал.