Я обязательно спасу Тот (СИ)

- Ублюдок. - девушка почувствовала на своей талии чью-то руку. Она даже не знала, чью именно. - Тупая помойная мразь.

И закричала так громко, как только могла, но ей сразу заткнули рот.

Нащупав лежащую рядом бутылку, Брук со всей силы ударила ей обидчика. Зазвенело стекло, брызнула кровь. Позади них послышались голоса, но сразу стало понятно, что они принадлежат трезвым людям.

- Что это там?!

- О Боже, посмотрите, это же девочки!

- Их насилуют!

Приближались разъяренные горожане. К ним постепенно присоединялись другие, живущие непосредственно у рынка, и у некоторых из них было что-то длинное и тяжелое.

Солдаты поднялись, один из них едва успел застегнуть штаны, когда к ним подошел мужчина.

- Что здесь происходит? - строго спросил он.

- Девушка упала, вот, мы пытались помочь. - бесстрастно отозвался блондин в форме. - От боли вскрикнула, видимо. Так что свободны, господа. Все расходимся! - и хлопнул в ладоши.

Мужчина оглянулся назад, обмениваясь взглядами с двумя стариками, и обратил взгляд непосредственно на солдат. В его руки вложили длинную металлическую палку.

- Вы забыли, где находитесь. - негромко осведомился он. Люди за его спиной закивали. - Это Игрик, господа, здесь власть в руках общества, а не в ваших, тупые похотливые животные. Все его жители находятся под защитой. И те, кто посягнул на их неприкосновенность, будут наказаны.

Стоит ли говорить, что произошло дальше?

Тогда Брук и Эмили впервые за всё время отдалились, а почему - до сих пор непонятно.

Миссис Камбелл была роскошной женщиной. Всегда - это требовалось от неё, как от жены богатейшего человека в городе, и она была только рада давать это, демонстрируя свой статус в малейших детали: сережки, за стоимость которых они могли бы приобрести целую высотку, туфли, купленные за границей, платья от известнейших в стране модельеров и так далее. Сейчас же она стала настоящей собой, то бишь маленькой слабой женщиной, на руках который побывал мертвый ребенок. Её мертвый ребенок - Мелани Камбелл.

Муж её, Рик Камбелл, был человеком вспыльчивым, временами агрессивным, но с деньгами и должностью, о которой, весьма вероятно, мечтало большинство мужчин города. Сейчас ему никто не завидовал, его начали утешать даже те, кого он не знал, и это приводило мужчину в бешенство. Он пил, пил и пил, не просыхая, Наоми ушла от него, на время переехав к дочери, и Рик остался один на один со своей тупой болью и безразличием ко всему окружающему его миру.

Бутылка за бутылкой, пока он не начинал блевать и не вырубался на месте, обняв унитаз.

Рику Камбеллу всегда казалось, что его дочь - главное достоинство в его жизни, не сравнимое ни с деньгами, ни с должностью, ни даже с любовью его первой дочери, которую он любит и любил всегда. Но она была не ей, его маленькой сильной девочкой - Натали была несамостоятельной, наивной и в какой-то степени глупой. Полные противоположности - даже волосы у них были разные. Удивительно, когда в семье подрастает девочка с томным взглядом и темными, как сама ночь, волосами, и такой добрый лучик чистейшего света.

Он помнит то, как ненавидел её длинные черные ногти, то, как она огрызалась, как одевалась, как водилась с этой чертовой Нельсон, этими Гаррелями, Дженкинами и всякими там Кэрролл, как играла на гитаре его любые песни, как пела, как помогала подняться с постели, когда у него до темноты в глазах болело всё тело и отнимало ноги...

Он ненавидел и одновременно любил её так сильно, как любят свою печень, сердце и легкие, и как ненавидят рак, разрушающий всё это.

Рик не боялся потерять Мел, но когда это произошло, он потерял всё. Он потерял остальную свою семью, потерял смысл работать и жить, потерял друзей.

Сегодняшний день, и как вчерашний, он проводит в больнице под капельницей. Рядом с ним сидит его прекрасная жена, сжимая его руку, и хмурится.

- Так не может продолжаться, Рик. - говорит она. - Ты должен понять, что если ты не прекратишь, то разрушишь не только свою, но и наши жизни. Кто, как ты думаешь, будет заботиться о тебе, если всё зайдет слишком далеко и с тобой что-то случится? Я этого не переживу, Натали тоже, а Лени? Подумай о них!

- Я не хочу ни о ком думать, Наоми. - улыбается он, целуя руку женщины. - Позволь мне хоть раз подумать только о себе.

- Нет, не позволю! - возмущенно вспыхивает она, выдергивая руку из его пальцев. Наоми поправляет свой широкий рукав, фыркает и смотрит на Рика так, будто он сморозил ужасную глупость. - В большой семье нельзя быть эгоистом.

- У нас осталась одна дочь.

- Заткнись. - обрывает его брюнетка. - Заткнись или я задушу тебя подушкой.

Рик безмятежно хохочет. Наоми строго поджимает губы.

- Мелани бы этого не хотела. - шипит она под замолкающий смех супруга.

- Мы не можем знать, чего хотела бы Мелани. - усмехается он. Женщина опускает взгляд, прижимает два пальца к переносице и жмурится. - Прекращай реветь.

- Я еще не начинала!

- Вот и отлично. Хочешь порыдать - выход там.

- Как ты можешь быть таким козлом на протяжении стольких лет?

Рик легко пожимает плечами.

- Как говорится, талант не пропьешь.

Следующие пару часов они спят, обнявшись на тесной больничной койке, а медсестра, заглянувшая на секунду, недоумевает, как можно оставаться парой после стольких лет и испытаний на своем пути.

Она могла доверить им всё - деньги, дом, убийство, свою жизнь и жизни своих родных. А они предали её, оставив наедине со своими мыслями и прекрасным прошлым. Их совместным прекрасным прошлым.

Многие говорят, что у них война в голове. Они будто не понимают, что в их головах никак не война, а раздутое эго и нарциссизм. Война в реальном мире куда страшней, чем чьи-то псевдо-страдания. От таких страданий и разногласий с самим собой не гибнут люди.

- Софи, - парень перебирает струны гитары длинными пальцами. Девушка, стоящая у окна, поправляет занавеску и возвращается в теплую постель, поджав под себя обе ноги. - Слушай, что придумал.

Он начинает играть незамысловатый блюз, низко склонившись к грифу, а Софи завороженно за ним наблюдает.

Если бы не Вис, её хороший друг, она бы совсем сошла с ума после смерти Мел с Ким и исчезновения Брук. Он поддержал Софи, не позволяя ей окончательно впасть в депрессию, запретил ей даже думать о том, чтобы повеситься нахер и прекратить эти мучения, и помог ей восстановить с родителями доверительные отношения. А взамен она отдавала ему всю себя, истощая себя блюзом и виски со льдом. Ночью они лежали, взявшись за руки, он перебирал её волосы, а француженка дремала, уткнувшись носом ему в плечо. Утром они просыпались, спускались завтракать, он отводил её на учебу, а после уходил на работу. Они встречались дома уже поздним вечером и всё начиналось сначала.

Но совсем скоро всё изменилось. Вис подсел на героин.

В первый раз, наблюдая за парнем, Софи было очень страшно. Она даже расплакалась, а потом, спустя несколько недель, решила впервые попробовать наркотики.

Неужели она думала, что ей может не понравится?

Начала со смесей, порошков, а потом они с Висом впервые втерлись вместе. И это было еще круче, чем их первый поцелуй. Намного круче.

- Красиво. - улыбается она, ощущая устойчивое желание уколоться. Софи облизнула губы. - Знаешь, у меня есть доза для тебя. Хочешь вмазаться?

Они вмазались, развалившись на кровати, и им снова стало хорошо.

Софи боится, что вскоре между ними не останется ничего, кроме наркотиков, поэтому ей срочно нужно придумать что-то, что укрепило бы их отношения.

Девушка неловко подается вперед и целует Виса. Поцелуй становился еще глубже, пока она буквально не чувствует его язык где-то у себя в горле, а его руки не перебираются ей под юбку.

Всё идет по плану. Теперь они будут счастливы.

- Нет. - надменно приподняв подбородок, произносит Ребекка. Она сидит, уложив свои миниатюрные руки на громадные подлокотники цветастого кресла, и сверлит взглядом стоящего перед ней молодого парня. Тот разве что не дрожит, но заметно нервничает. Взгляд его заплывших маленьких глаз метается из стороны в сторону, будто в поисках выхода, который привел бы его сразу в могилу. Уж лучше так, чем здесь, стоя перед этой мелкой избалованной дурой и отчитываться перед ней. - Ты уверен, что это были его люди?