Сириус Б (СИ)

Можно было сказать, что Митроха постиг теорию Мари о существовании покинутых сознанием сменных тел своим собственным разумением. И не только постиг, но даже несколько ее расширил. Так, тела, сознание которых было на месте, он называл просто - "людьми". Покинутые сознанием тела Митроха делил на два типа. Первый, самый многочисленный тип молчаливых покинутых тел он называл про себя "шалопутами", а покинутые тела, которые постоянно болтали черт знает о чем он называл "позвиздами". Говорливых позвиздов было гораздо меньше, но все они были весьма ловкими, хитрыми и расторопными, и поэтому быстро занимали лидирующие позиции в мире молчаливых шалопут, но радости для них в этом было мало, так как обычными молчаливыми шалопутами управлять было нелегко, а скорее всего, так и вовсе невозможно. Одним словом, ситуация вокруг складывалась довольно непредсказуемая, и дед отлично это понимал даже без всяких сложных космических классификаций.

Со временем Митроха начал замечать, что людей вокруг становится все меньше и меньше, а количество шалопут и позвиздов стремительно увеличивается. Причем, чем больше вокруг становилось шалопут и позвиздов, тем хуже делалась жизнь. Поэтому Митроха и начал строить свой курятник еще тогда, когда Горбачев, Кашпировский и Чумак, только-только начинали водить руками перед лицами этих самых шалопут прямо из советских еще телевизоров.

Шалопуты следили за движениями рук Горбачева, Кашпировского и Чумака заворожено, иногда даже опуская вниз нижние челюсти и пуская густую слюну прямо на свою грудь, а Митроха не терял времени и быстро достраивал свой курятник. Поэтому, когда наступил предсказанный Красным Гендульфом разворот, он уже был к нему полностью готов. Когда железный занавес вместе со стальной крышей обрушились, его куриная ферма вышла на проектную мощность по производству яиц и мяса. Глядя на выступающих по телевизору позвиздов нового времени, Митроха только качал головой и спокойно жарил очередную яичницу на сале.

Когда жена Митрохи умерла от старости, у него вдруг как-то сразу появилась уйма свободного времени, и дед решил предпринять собственное расследование природы своего чудесного происшествия. Он начал ходить на книжный рынок и покупать там разные книжки на чудесные темы, а затем, водрузив на нос круглые очки с перевязанной изолентой дужкой, очень внимательно их прочитывал. Книги, написанные позвиздами, он распознавал мгновенно и тут же относил их в нужник, где складывал на специальную полочку, отчего это помещение вскоре начало напоминать библиотеку небольшого и не очень богатого колхоза. А вот что-либо стоящее, написанное людьми, ему попадалось крайне редко.

Однажды деду попалась, отпечатанная на ротапринте книга без титульного листа и нескольких начальных страниц. В ней подробно рассказывалось о самых разных мудрых существах, живущих, якобы, в кактусах, грибах и различных пустынных сорняках Южной Америки. Эти существа были настолько необычными, что они могли научить людей удивительным полетам. А высоту и направление этих полетов можно было, якобы, менять при помощи головы, пользуясь ею, как рулем высоты и направления.

- Надо же, - сказал Митроха, прочитав книгу. - Живут же люди. Не то, что у нас здесь...

Он так и не смог понять - кем была написана эта книга, человеком, позвиздом или шалопутой, но в нужник ее относить не стал. Прочитав ее еще раз, он вдруг понял, что книга написана, скорее всего, теми самими мудрыми существами, обитающими в пустынных кактусах, грибах и сорняках. Вероятно, они просто каким-то образом могли использовать головы людей, позвиздов и шалопут, в своих интересах. Здесь было над чем подумать и Митроха оставил странную книжку в хате - до окончательного разбора описанных в ней полетов.

Второй книгой, которая привлекла внимание Митрохи, был "Властелин Колец". Прочитав ее, дед задумчиво взвесил тяжелый фолиант на ладони и чуть не отнес его в нужник, но тут ему пришло на ум, что это могут быть все те же загадочные существа из растений. Не мог же обычный позвизд выгребать такие объемы информации прямо из своей головы? А что если его головой тоже кто-то попользовался? Не грибы, конечно, а кто-то еще, кто-то третий? И еще внимание деда привлекла одна сцена из книги - та, где хоббитская разведгруппа пробирается через гнилое болото, а на них из-под воды глядят живые утопленники.

Деду даже показалось, что такое мог написать только человек, кое-что повидавший собственными глазами, поэтому, когда в Бобровских кинотеатрах начали крутить снятый по этой книге фильм, он пошел на вечерний сеанс. В зале тогда собрались исключительно молодые бобровские шалопуты. Они громко хохотали, пили пиво и лапали молодых бобровских шалопуток. Митрохе как-то сразу стало неловко здесь находится, и он сделал вид, что пришел на сеанс с внучкой, с вон той - рыженькой, да.

Уже в процессе просмотра дед понял, что ничего общего с настоящими чудесами ни фильм, ни книга не имеют. И еще он понял, кого нужно подразумевать под хоббитами и эльфами, а кого - под орками и гоблинами. Он-то знал, что орки на самом деле не такие страшные, а эльфы и гномы не настолько красивые и благородные, как их здесь показывают, но молодые шалопуты, конечно, об этом знать не могли.

Единственная правда этой долгой истории состояла в том, что оркам и гоблинам не повезло с дизайном доспехов. А вот сцена с проходом через болото ему понравилась и еще его заинтересовал образ Горлума. "Неужели, это они Горбачева вот так, - думал Митроха. - А ведь и вправду похож, только больше на еще молодого. Особенно - со спины и глаза. Да он ведь и сам виноват, а ведь был когда-то отличным пионером, наверное". Досмотрев фильм только до середины, Митроха отправился в туалет кинотеатра, справил там малую нужду и нацарапал на стене свои впечатления от просмотра (свободного места на стенах почти не было, и он обошелся совсем короткой, но емкой фразой), а затем сразу покинул киносеанс. Книгу о кольцах на следующий день Митроха отправил в свою домашнюю библиотеку на чистом воздухе.

Несмотря на регулярные попытки найти объяснение для своего чуда посредством чтения соответствующей литературы, дед ничего не добился. В фольклорной литературе упоминались различные загадочные существа, русалки и кикиморы, но это ли видел Митроха тогда - на болоте? Ответа у него до сих пор не было.

- Ну, что? - спросил Митроха у Дружка. - Может, зайдешь - погреешься?

Дружок зевнул, обнажая белые крупные клыки, и отвернулся. Дед знал, что он не любит тесных помещений, поэтому и не стал настаивать. В хате было холодно, и Митроха решил растопить печь. Он зажег щепку, раскурил от нее папиросу, а затем сунул огонек в печную грубку и закрыл чугунную дверцу.

Закончив с отоплением, Митроха прошел в большую комнату, снял с гвоздя гитару, провел пальцами по струнам и тихо пропел:

- Зачеркнуть бы всю жизнь, да с начала нача-а-ать. Полететь к ненаглядной певунье свое-е-ей... Э-эх!

Нет, это все было не то. Он повесил гитару на стену, сел на диван и включил телевизор. На экране шалопута с тяжелой камерой в руках отступал перед страшным лысым позвиздом с микрофоном. Лысый наступал на камеру и грозно говорил:

- Кто знает, какие тайны скрываются прямо здесь? Кто и где видел этих волшебных существ? Чем они грозят нам? Что если эти поиски заведут человечество в трясину безвременья?

- Молчал бы лучше, - в сердцах бросил Митроха лысому позвизду. - Много ты понимаешь в волшебных существах.

Он выключил телевизор, и понял, наконец, что его по-настоящему тревожит. Это было сегодняшнее происшествие в литейной "Скорби". И главным источником тревоги были слова Силантия: "Туда - к звездам..."

Митроха встал и начал расхаживать по комнате. Печь уже начинала нагреваться и в комнате постепенно теплело.

- Если что-то я забуду, вряд ли звезды примут нас... - тихо произнес он неизвестно откуда пришедшие на ум слова. - Но что именно? Неужели - удивление?