Мужские эротические страдания (СИ)

В порт Хельсинки угодили на выходные. Погрузка должна начаться с понедельника. Судно портовые власти поставили к набережной в городе. Два дня мимо прогуливались семьями финны. Они с интересом рассматривали русских моряков.

Ивану надоел такой зоопарк и он поднялся на вахте сразу в рубку, чтобы не стоять истуканом, как экспонат, на голой палубе. Вечерело. Перед носом судна ошвартовался шведский сейнер. С кормы пристроился норвежский траулер. Они прибыли после путины. К ним сразу же нагрянул разноцветный отряд проституток. Команда весело встретила девушек легкого поведения и увела внутрь стальной коробки судна.

Ивану стало грустно. Перед тем, как молодых женщин разобрали финны с норвежцами, некоторые, видимо, любители новизны, тщетно пытались проникнуть на их судно. Вахтенный матрос решительно отогнал их от борта, мол, нельзя. Проститутка в короткой кожаной юбке показала курносому парню попу и что прокричала, очевидно, обидное для моряков. Все женщины презрительно заржали, как стоялые лошади.

"Почему нет, вечные запреты на российских судах. Деньги же заплатили бы свои, кому какое дело на какие цели. И тем хорошо, и мужикам разрядка", - подумал Иван.

К концу вахты развеселая женская компания вывалилась с сейнера и ринулась под деревья рядом. Иван не понял их странных действий и схватился за бинокль. Проститутки справляли малую нужду и, смеясь о чем-то своем, довольно пускали тугие струи между ног.

Штурман раздраженно бросил на стол бинокль. Норвежцы своих дам не отпускали пока, веселились по второму-третьему, поди, кругу. А на его теплоходе тишь и благодать, как у евнухов.

В Клайпеде Ивану выпало на вахте принимать литовскую карантинную службу. Две сочные молодухи в форменной одежде доложили, что обязаны проверить зерно на зараженность долгоносиком.

- Как это? - спросил рассеянно штурман¸ исподтишка рассматривая стройные ноги девушек. Узкая юбочка выше коленей открывала их прелести вплоть до захватывающей точки. У Ивана сразу проснулся интерес к женщинам.

- Если найдем живых вредных жуков, то придется фумигировать зерно сначала. Иначе не дадим разгружать зараженный овес. Как думаешь, у вас чистое зерно? - одна из девушек смотрела изучающе в упор на Ивана и ждала ответа. Мужчине показалось, что даже соски ее высоких грудей уставились в его ошалевшие зрачки. У штурмана поднялось не только настроение.

- И как долго длится такая процедура? - спросил он больше для поддержания разговора с приятными литовками.

- Не меньше недели останетесь с нами, - вторая светловолосая девушка подмигнула штурману. - Не забоишься?

- Да я не бегал никогда от красоты и нежности.

- Ого, какой кавалер на российском флоте пошел, - молодая черноволосая женщина с пышной грудью переглянулась с коллегой. Та кивнула и томно произнесла:

- Очень приятный молодой человек.

Иван покраснел от удовольствия.

- Я приглашаю вас на свой день рождения. Завтра вечером на моей даче, приходите с друзьями. Да, разрешите познакомиться. Меня зовут Рута, а мою подругу - Эдита, - блондинка протянула руку мужчине. - Будем знакомы.

- Иван, - штурман пожал мягкие ладошки девушек. - Очень приятно! А сколько товарищей брать с собой?

- Втроем приходите, нас трое будет на даче, никого больше, - ответила Эдита.

- А что с собой, чтобы не с пустыми руками заявиться к таким красавицам?

- Ну напитки прихватите, покушать что-нибудь вкусненького, - протяжно посоветовала Рута.

- Хорошо, договорились, а как найти-то вас?

- Вот мой номер телефона, позвони, если надумаете, а мы встретим на машине, - Рута многообещающе улыбнулась штурману.

Сколько Иван ни бился, уговаривая неженатых мужчин судна на великий подвиг укрепления международной дружбы, никто не согласился отправиться на дачу к молодым дамам.

- Лесные братья прознают и зарежут русских ходоков. Ты словно не знаешь, как к нам прибалтийцы относятся. Вот и получится посмертный подвиг, - мрачно пошутил четвертый механик.

- Черт! - выругался третий штурман, когда понял, что не найдет добровольцев. Руту больше не увидит никогда, а напрашиваться к ним одному не отважился в чужой стране. Он решил не звонить девушкам. Тем более, что долгоносика не нашли в зерне, и разгрузка шла полным ходом. Через день судно вышло в рейс на Польшу. В порту Гдыня ждал генеральный груз на Иран.

- Ты не обижайся, что не поддержал тебя насчет прогулки к приятным дамам, - неожиданно завел разговор второй механик Юрий Петров. Его Иван тоже уговаривал составить ему теплую компанию. Он не ожидал продолжения неприятной теперь темы, буркнул неохотно:

- Да ладно, уже проплыли ломами мимо острова Кутуева.

Мужчины сидели в каюте в каюте Юрия и пили растворимый кофе.

- Давай сегодня после вахты приговорим бутылочку водки, чтобы смыть неприятный осадок твоей неудовлетворенности. Как ты?

Ивану Рудневу было удивительно, что у механика еще сохранилась бутылка. Обычно положенный не декларационный литр расходовался за первую неделю плавания. Потом моряки, как говорится, сосали сухую лапу. Все спиртное приобретенное за границей согласно таможенных правил шло под пломбу на хранение до прихода в российский порт.

- Кто бы спорил, а я не стану, - обрадовался Иван.

- Вот и ладненько. Я скажу Валюше, чтобы организовала селедочки под лучком, грибочки, то-се.

- Прекрасно, - озадаченный штурман вышел из каюты.

"С каких пор неприступная с виду пухленькая повариха стала для нашего Юрика Валюшей. Ну и дела", - очень удивился он.

После вахты Юрий повел штурмана не к себе, а в каюту кока, запутав этим окончательно молодого человека.

- Как бы это выглядело, если Валентина таскала закуски ко мне, - оправдался механик, заметивший немой вопрос во взгляде коллеги.

- Да мне-то что. В компании девушки раздавим бутылку. Она приятно скрасит наш походный быт.

Механик усмехнулся. На столе кока стояли тарелки с закусками, бутылка водки и большие стопки. Все чин чинарем заботливо приготовлено Валентиной. Сама она лежала в койке лицом к переборке, завернувшись до подбородка одеялом.

- Пускай спит, - сказал Юрий. - Ей с утра готовить на всю команду. Мы сами с усами, справимся без нее.

Стопка за стопкой пили, закусывали, вели разговоры вполголоса, чтобы не дразнить моряков в соседних каютах.

Когда закончилась бутылка, Иван предложил выйти на палубу, чтобы покурить перед сном.

- Да ты иди один, покури и баиньки отправляйся к себе, а я не любитель дымить, останусь, приберусь малость тут.

- Давай помогу, - Иван охотно вернулся от двери к столу.

- Не надо, я сам, - улыбнувшись, шепотом сказал Юрий и сильно надавил рукой на плечо штурмана.

- Есть! - шутливо козырнул штурман и стремительно выскочил за дверь.

"Вот бестолковый же я. Теперь понятно, почему Юра не пошел со мной к литовкам. Ему и тут хорошо возле такого шикарного тела с разными закусками. Интересно, как там поживает морячка Тоня?" - подумал Иван Руднев по дороге к своей каюте, вспомнив почему-то и любимую когда-то буфетчицу.

Генеральный груз на Иран состоял из небольших коробок на европейских паллетах. Их подвозили на больших грузовиках и портовыми кранами подавали на палубу. Оттуда коробки грузчики перегружали на транспортные ленты, которые шли в трюма судна. Внизу железной коробки, как муравьи, трудились тоже лохматые мускулистые мужчины в футболках с логотипом погрузочной фирмы. Они легко укладывали груз аккуратными рядами от переборки до переборки. Для учета с обеих сторон - порта и корабля - выставлялись счетоводы. Они отмечали в специальных блокнотах количество погруженных картонных мест. В конце каждой смены груз подытоживался, и если совпадали числа, подписывался каждым счетоводом-стивидором.

Иван Руднев, помимо своей, согласился заменить на вахте второго штурмана. Тот не на шутку расхворался, лежал с высокой температурой в постели своей каюты и горстями глотал таблетки. Их выдал ему старпом, единственный из экипажа имевший корочку нештатного фельдшера. Единицу судового врача сократило руководство пароходства два года назад.