Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз

Шитьё - одно из основных времяпрепровождений аристократок. Чуть выдалась свободная минутка:

-- На! Штопай!

Или там, вышивай. Безделье - грех, женщина должна быть круглосуточно занята полезным и богоугодным трудом. Крестьянка может хоть корову подоить или двор подмести, аристократке постоянно - "на иглу!".

Распространённость "швейности" не только нашла выражение в массе обычаев, пословиц, касающихся самого ремесла, но и подвинула нормативы православия. Тот же "Домострой", как и более древние "умные книги", требует не пускать женщину к окну. Ибо будет сиё способствовать греховности. Ибо женщина, в силу мелкости ума своего, будет постоянно увлекаема уличной суетой и беспорядочностью в ущерб праведным трудам и молитвам. Но окошко - основной источник освещения в домах. И женщине запрещается обычаем садиться перед окном, "дабы любытствованием бездумным диавольским попущением смущена не бываема была", но можно рядом.

Формально - на лавке у стены, к окну спиной или боком. Рукоделье освещено. А что на улицу глянуть - только голову повернуть...

Лавка, расположенная ближе к естественному источнику света - женская. Сидеть на ней мужчине - постыдно. Девушки у окна высматривают женихов, поэтому "сидеть под окном" значит "уподобиться женщине", а в свадебных песнях - "быть невестой".

Новая одежда - форменные кафтаны - вызвала бурные споры между моими мастерицами. Один кафтан построить - искусство, пару сотен - производство. Сшила да распорола - не пройдёт. Нужна технология. Массовая, простая, однонаправленная.

Об особенностях средневекового рынка, о ремесленном производстве - я уже... с разных сторон и неоднократно.

В швейном ремесле - такого никто на "Святой Руси" не знает.

Ме-е-едленно.

Никто в мире(!) не шьёт массово одежду.

Рынок готовой одежды - с конца 19 века. Сама основа машинной строчки - иголка с ушком возле острия - австрийский патент 1814 года. Патент легендарного Зингера - 1851.

Одежда делается только на заказ. На конкретного человека.

Вам понятно? - Нет, непредставимо.

-- Дорогой, заглянем в бутик. Я там блузочку видела...

Не заглянем. Магазинов готовой одежды нет. Нигде. Вообще.

Шопинг - есть, шмотинга - нет.

Вся одежда (вся!) шьётся хозяйкой из отреза, "штуки", рулона ткани. "На руках". Исключения - импортные халаты и платочки. Ещё - меховое: шубы, шапки, рукавицы... Это - мужское дело. Всё остальное - сама, своей иголкой.

Вся одежда многократно ушивается, расшивается, перелицовывается, штопается, распарывается... Шесть возрастов женских колготок помните? - "Под юбку, в сапоги... для процеживания побелки".

Здесь так - с каждой тряпкой. Только побелки нет. Новая ненадёванная рубаха - событие, в большинстве семейств на "Святой Руси", более редкое, чем рождение ребёнка.

Новорожденному дают рубашоночку - "родильную", "крестильную". Потом он десятилетиями донашивает одежду старших.

***

Про типоразмеры - я Гапе растолковал. Но дело не в том - толстый/худой/короткий/длинный. Вообще, в мыслях мастериц нет возможности пошить одежду, не видя, не прикинув, не сняв прежде мерку с человека.

"Этого не может быть! Потому что не может быть никогда!".

У Софьи сработал опыт ведения большого хозяйства. Привычка к пренебрежению "хотелками" слуг. В крестьянском-то хозяйстве сошьёшь мужу рубаху "не так" - получишь по уху.

Ещё: способность воспринимать и придумывать новое.

-- Да не кудахтайте вы, бабы! Мужики-то все одинаковые. Уж поверьте мне. Наберём десяток разных, мерки с них снимем. Да и будем шить на всех.

-- Да как же так?! У одного руки длиньше, у другого - короче...

-- И что? У которого короче - рукавов не подвернуть? Ничё, приспособятся.

***

Чисто для знатоков: весь "великий, могучий, созданный волей народной" носил, вплоть до брежневского застоя - купленное на вырост. Помнится характерный взгляд хозяйки дома, выворачивающей штанины примеренных уже брюк сына:

-- Нет, не годится. Выпускать нечего.

**

Хозяйственные навыки Софьи произвели впечатление. Увы, ясность ума, сообразительность, энергия, дополнялись у Софочки свободолюбием. Которое, в нынешних условиях, реализовывались в склочности, интриганстве, карьеризме.

Чтобы быть свободным самому - нужно иметь множество рабов. Как в "Республике" Платона.

Платонов с аристотелями Софочка не читала, но суть - спинным мозгом потомственной русской аристократки и многолетней княгини - чувствовала.

Рабства у меня нет. Но есть зеки, слуги, "карантинщики", должники, данники... Теперь - чиновники.

По разному, но - зависимые, подчинённые. Непривычно для "Святой Руси", но разнообразие форм зависимости - понятны княгине Суздальской. Именно в повествовании о событиях в Боголюбово впервые прозвучит в русских летописях слово "дворянин". По сути - министериал.

***

На "Святой Руси" и позже - в Руси Московской, часто говорят "милостивец". Это не тот, кто "милость" даёт, господин, а тот кто "милость" получает. Сама "милость" имеет смысл не подаяния, милостыни, а жалования, содержания, платы.

В Германии министериалы с XI века составляют особое сословие динстманнов (Dienstmannen), стоявшее выше горожан и свободного сельского населения, тотчас позади свободных рыцарей. Их несвобода - в невозможности бросить службу "по собственному желанию". Преимущества этого сословия побуждали свободных, а с середины XII века - вот как раз сейчас - даже знатных, добровольно подчиняться сеньорам на правах министериалов.

О связи между Боголюбским и Барбароссой - я уже... Андрей опыт Фридриха - знал, с немцами - общался. Софочка в этом варилась, вариантности зависимости - не шугалась.

***

Она хотела власти. Как воздуха - здесь, сейчас, больше, немедленно...

Увы, она опоздала. На чуть-чуть. Попади она ко мне в Пердуновку... я бы просто и не понял - какая "тигра людоедская" ко мне пришла. Схарчила бы к взаимному удовольствию... Да хоть бы сюда, на Стрелку, но год назад... Сейчас опыта понимания здешних человеков - у меня больше стало. Да и места вокруг заняты. Гапа, Трифа, Мара, Цыба, сестрица Марьянка, мать Манефа... с каждой из них меня объединяет общий жизненный и эмоциональный опыт. Опыт потерь, опыт побед. Взаимный умственный и душевный интерес.

С ней...

Честно говоря, сам по себе я Софочке не сильно интересен.

Меня это сперва несколько... расстраивало. Как же так?! Я ж такой весь из себя...! Попандопуло иггдрасилькнутое! Из 21 века...! Да мы там все...! И перья из задницы веером...!

Потом - просто радовало. Она вызывала во мне чувство опасности.

Дамасская сабля. Со множеством лезвий. Отравленных.

"Увидеть ужасного ядовитого паука - ерунда! - По-настоящему страшно становится, когда он пропадает из виду...".

Я старался не выпускать её из поля зрения. Потащил в Усть-Ветлужский торг. И потом постоянно... Но у меня своих дел - выше крыши. Ведь сдохнем же! С голодухи перемрём или ещё чего такое же! Если я не буду постоянно подпрыгивать, выёживаться и уелбантуривать!

По счастью... или по несчастью? - бежать с Всеволжска Софочка не собиралась. Наоборот, стремилась подлезть ко мне поближе. Причина простая: власть здесь - проистекала от Ваньки-лысого. Она алкала власти. А я держал её в отдалении. И жёстко запретил своим ближникам с ней общаться. Понятно, что она на мои слова наплевала и попыталась обойти запрет. Начиная, естественно с красавчика Чарджи. Тот плюнул ей под ноги и ушёл.