Черный список

«Все демократические завоевания последнего десятилетия связаны с информацией. Сперва рухнули занавесы, и миллионы людей узнали о том, о чем не ведали, а затем у них появилась воля к неким историческим переменам в нашей стране. И если мы хотим, чтобы демократический потенциал… сохранился у миллионов наших соотечественников, мы должны обеспечить свободу обмена информацией»¹.

С мудрым взором и нескончаемым энтузиазмом мы гордо заявляем о своих регалиях в Сети, устраняя неудобные «титулы». Нам позволено не размениваться на угодные печати слова и не соблюдать политкорректность — границы стерты. Это пространство принимает всех и вся. Здесь могут действовать персональные законы и правила. О многом не приходится заботиться, еще большее — не запрещено, а это значит — множество реальных социальных процессов ловко переносится в виртуальный мир, приобретая доселе невиданные формы.

Утопия

Утопические идеи никогда не покидали умы человечества. Поиск и эксперименты по созданию лучшего общества — чего стесняться, лучшего мира! — не прекращаются по сей день. Наивно полагать, что человеком движет лишь жажда собственной выгоды — напротив, в каждом из нас живет дитя, стремящееся к воплощению идеи из «Пикника на обочине» братьев Стругацких: «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным». С годами мы об этом забываем, позволяя «реализму» и «здравому рассудку» подавить столь прекрасные мысли. Лишь единицам хватает энтузиазма и силы воли заявить о своих намерениях, еще меньше претворяет замыслы в жизнь, навсегда изменяя общественное мировоззрение. Интернет-пространство стремительно обзавелось плеядой таких личностей, громко заявивших о перспективах и векторе развития Сети. Эту главу я посвящаю им. Осколки их идей слагались в манифесты — во многом схожие и дополняющие друг друга. Это лишний раз подтверждает ожидания тогда еще небольшого интернет-сообщества, увидевшего едва ли не безграничные возможности новой эпохи. Я приведу три манифеста. Увидите ли в них сегодняшний Интернет — не уверен, но что вне сомнений — получите мощный энергетический заряд. Чтобы проследить динамику изменений, привожу манифесты в хронологической последовательности их публикации.

Авторство первого текста принадлежит одному из ведущих инженеров компании Intel Тимоти Мэю. Мэй — один из создателей и самый активный участник электронной рассылки из девяностых «Cuberpunckers». Тогда он опубликовал множество эссе о

криптографии², но наибольшую популярность приобрел его «Манифест криптоанархизма». Утопичность и революционный дух работы вызывают снисходительную улыбку, однако появление такого текста в 1992 году — признак наличия у многих жителей Сети амбиций — амбиций политических и социальных. Давайте ознакомимся с полным текстом этой работы.

«Призрак бродит по современному миру, призрак криптоанархии. Компьютерные технологии стоят на пороге того, чтобы дать возможность отдельным людям и группам общаться и взаимодействовать абсолютно анонимно. Два человека смогут обмениваться сообщениями, заниматься бизнесом, заключать электронные контракты, не имея возможности установить Подлинные Имена, личности друг друга. Взаимодействие в Сети невозможно будет отследить из-за многократных изменений маршрутов зашифрованных пакетов и предупреждающих от несанкционированного вмешательства блоков, которые наделяют криптографические протоколы практически идеальной защитой.

Репутация будет иметь первостепенную важность при заключении сделок, гораздо большую, чем сейчас имеет оценка кредитоспособности. Эти нововведения полностью изменят характер государственного регулирования, возможность взимать налоги и контролировать отношения в экономике, возможность хранить информацию в секрете; изменят свою сущность даже понятия доверия и репутации.

Технология для такой революции — а революция эта определённо будет и социальной, и экономической — теоретически разработана в прошлом десятилетии. Её методы основаны на использовании открытых ключей, систем аутентификации на основе доказательств с нулевым разглашением и разнообразных программных протоколов, предназначенных для взаимодействия, аутентификации и верификации.

До сегодняшнего дня в центре внимания были академические конференции в Европе и США, конференции, за которыми пристально наблюдало Агентство национальной безопасности. Но лишь недавно компьютерные сети и персональные компьютеры приобрели быстродействие, достаточное для практической реализации этих идей. И в следующее десятилетие быстродействие возрастёт ещё более, для того чтобы сделать эти идеи экономически осуществимыми и необратимыми.

Государство, очевидно, боясь социальной дезинтеграции, попытается замедлить или приостановить распространение таких технологий, ссылаясь на соображения национальной безопасности, использование этих технологий наркоторговцами и неплательщиками налогов. Любое из этих соображений будет обоснованным: криптоанархия позволит свободно торговать национальными секретами, а также незаконными препаратами и краденым. Анонимный компьютеризированный рынок сделает возможным даже создание отвратительного рынка заказных убийств и вымогательств. Криминальные элементы и иностранцы станут активными пользователями CryptoNet’a. Но это не остановит криптоанархию. Точно так же, как технология книгопечатания изменила социальный строй и уменьшила могущество средневековых гильдий, криптографические методы принципиально изменят корпорации и роль государства в экономических транзакциях. В сочетании с возникающими рынками информации криптоанархия создаст ликвидный рынок любых материалов, которые можно представить в виде слов или изображений.

Подобно кажущемуся второстепенным изобретению колючей проволоки, позволившей огораживать огромные ранчо и фермы и тем самым навсегда изменившей представления о земле и правах собственности в западных штатах, «второстепенное» открытие «тёмной стороны» математики стало кусачками, разрезающими колючую проволоку вокруг интеллектуальной собственности.

Действуйте, ибо вам нечего терять, кроме этих изгородей из колючей проволоки!»³

Высвобождение новой социальной и политической энергии должно привести к свободе информации и человеческого выбора. Все решает лишь пользователь! И вот спустя четыре года — в 1996 году — свет увидела «Декларация независимости киберпространства» Джона Перрси Барлоу. Характерная особенность работы — радикальные взгляды, подносящие идею криптоанархизма до виртуальной цивилизации Сознания. С первых строк бросается в глаза напыщенность слога, если угодно, запредельный градус пафоса. Все это говорит о решительном эмоциональном фундаменте, и для этого были свои предпосылки. Всемирный экономический форум в Давосе и попытка Конгрессом США принять закон «О благопристойности коммуникаций», регламентирующий распространение порнографии и прочей неблагоприятной информации в Интернете, — факторы, играющие решающую роль в ограничении свободы в Сети по Барлоу. В итоге мы видим претензионный манифест, призывающий пользователей изменить мировоззрение и выступить в роли созидателей нового общества.

«Правительства Индустриального мира, вы — утомленные гиганты из плоти и стали; моя же Родина — Киберпространство, новый дом Сознания. От имени будущего я прошу вас, у которых все в прошлом, — оставьте нас в покое. Вы лишние среди нас. Вы не обладаете верховной властью там, где мы собрались. Мы не избирали правительство, и вряд ли когда-либо оно у нас будет, поэтому я обращаюсь к вам, имея власть не большую, нежели та, с которой говорит сама свобода. Я заявляю, что глобальное общественное пространство, которое мы строим, по природе своей независимо от тираний, которые вы стремитесь нам навязать. Вы не имеете ни морального права властвовать над нами, ни методов принуждения, которые действительно могли бы нас устрашить.

Истинную силу правительствам дает согласие тех, кем они правят. Нашего согласия вы не спрашивали и не получали. Мы не приглашали вас. Вы не знаете ни нас, ни нашего мира. Киберпространство лежит вне ваших границ. Не думайте, что вы можете построить его, как если бы оно было объектом государственного строительства. Вы не способны на это. Киберпространство является делом естества и растет само посредством наших совокупных действий.