Бегущая зебра (СИ)

- Просыпайся, тварь, - сказала Юлия и ударила еще раз, раздался сухой треск кости, но распятый больше не застонал.

Наверное, он мог видеть море, простиравшееся голубой бездной за плоской степью, а может быть, он видел уже что-то другое. Стояла абсолютная тишина, смолкли цикады, не двигался воздух, время замерло, пригвожденное ослепительной звездой Солнца, - здесь умирал человек, умирал за свои грехи, как и все остальные сыны человеческие, искупающие вину создавшего их Бога. У Вальтро зазвенело в ушах, поле ее зрения сузилось и стало туннельным, исчезли небо, земля и Солнце, остался только человек на кресте в конце туннеля, она подняла обрез и всадила пулю, под выпирающие ребра.

ГЛАВА 28.

- Сколько ей было лет? - спросил полковник.

- Тридцать два, - ответила Нелли и всхлипнула.

Они сидели за столом в вычищенной и прибранной квартире Полины, был девятый день со дня ее смерти. Полковника никто специально не приглашал, но ему объяснили, что на поминки не приглашают, и он посчитал нужным приехать вместе с Жоржиком и Вальтро.

- Судьба, - вздохнул Жоржик, разливая в рюмки. - Старичье коптит небо, а молодые мрут. Ну, за упокой.

Они выпили, не чокаясь.

- Она не просто умерла, - сказала Нелли, отставляя пустую рюмку.

- Да какая разница? - невесело хмыкнул Жоржик. - Все умирают просто - перестают жить.

- Быть забитой насмерть - это не просто умереть, - упорно повторила Нелли, уперевшись взглядом в стол.

- Хватит, ба, - твердо сказала Юлия. - Мы уже свое отплакали. И никто не гарантировал легкой смерти нам с тобой.

- А как ты собираешься жить? - спросила Нелли, поднимая на нее глаза, в прошедшее после похорон время они почти не виделись.

Вопрос Нелли, вызвал у полковника желание затронуть тему сватовства, но он понимал неуместность этого и посмотрел на Нелли молча, отметив, что она сильно похудела за эти девять дней и, несмотря на постигшее ее горе, выглядела лучше и моложе лет на десять в своем черном траурном наряде.

- Я собираюсь жить так же, как и жила, - сказала Юлия. - Только лучше. Мамочка не была ангелом, и ты это знаешь.

- Все равно... - начала Нелли.

- Да, - перебила ее Юля. - Все равно, она не заслужила такой смерти.

- Все мы заслуживаем свой судьбы, - осторожно заметил Жоржик.

- У кого? - насмешливо спросила Юлия. - У того, кто ломает ее кулаками? Кто судит? Да пусть он горит в огне!

- Каждый сам себе и судья, и палач, - сказал Жоржик, - поэтому мы и горим в огне, - он разлил в рюмки, - даже если и сжигаем других. Выпьем, земля ей пухом.

Они молча, выпили.

- Ба, переезжай в эту квартиру, - сказала Юлия. - Она вдвое больше твоей. А свою продай и реши свои денежные вопросы.

- Ты хочешь жить со мной? - удивилась Нелли.

- А с кем нам еще жить? - усмехнулась Юля. - Ты знаешь, что после твоей мамы остались золото и бриллианты? - спросила Нелли.

- Это не золото и не бриллианты, - отмахнулась Юлия. - Это подделки, которые она покупала, продавая все настоящее.

- Бедная девочка, - Нелли вдруг расплакалась. - Вся ее жизнь...

- Не надо, ба, - оборвала ее Юлия. - Она прожила такую жизнь, какую хотела. Это была хреновая жизнь, но она ни у кого не спрашивала разрешения. И правильно делала.

- Ты очень на нее похожа, - сказала Нелли, вытирая слезы.

Юлия промолчала.

- Хорошо быть на кого-то похожим, - сказала Вальтро. - А на кого похожа я?

- Ты похожа на Жоржика, - улыбнулась Юля.

- А на кого похож Жоржик? - хохотнул Жоржик, но быстро осекся, вспомнив где находится и дернул себя за бороду. - Каждого из нас запускают в этот мир в автономной капсуле, даже если мы и помним тех, кто нас запустил. А тех, кто запустил нас, запустили точно так же. Не надо плакать, - он повернулся к Нелли. - Мы все - искры в пустоте и гаснем в одиночестве, даже если и летим рядом, наши судьбы отличаются только длительностью горения.

- Неправда, - сказала Юлия. - Мы не искры. Мы - звездное небо. А звезды не гаснут. Звезда может умереть, но ее свет будет вечно лететь через Вселенную.

- Ты хорошо запомнила уроки физики, - осторожно ухмыльнулся Жоржик.

- Она хорошо знает то, что ты уже забыл, - сказал полковник, - радость жизни.

- Кто тебе сказал, что я не знаю радостей жизни? - возмутился Жоржик. - Я просто помню, что мы находимся на поминках.

- Хватит поминать, - твердо сказала Юлия. - Моя мать была безалаберной, не слишком умной и бывала злобной с похмелья. Но она никогда не была занудной. Она сейчас летит где-то там, - Юлия махнула рукой вверх. - И смеется над всеми нами. Знаешь, как она смеялась над тобой? - Юлия повернулась к Нелли.

Нелли насупилась.

- Могу себе представить.

- И над тобой, - Юлия повернулась к Жоржику. - Она называла тебя старым козлом, который может достать носом только до Неллиного пупа, а все остальное делает бородой.

Жоржик надулся, начал багроветь и вдруг взорвался таким хохотом, от которого звякнули стекляшки на люстре.

- Я не верю тебе, - сказал он, вытирая слезу. - Ты сама это придумала, у Полины не хватило бы ума на такую шутку.

- Полина живет во мне, - сказала Юлия. - Только лучше, веселее и умнее. Хватит меня поминать. Я не хочу больше водки, я хочу шампанского, мы все еще успеем наплакаться над собственной жизнью.

- Ну, раз так оборачиваются дела, - медленно сказал полковник, - то я хочу сделать заявление. Сегодня утром, внутренний голос указал мне положить в карман вот эту вещь, - он выложил на стол маленькую коробочку синего бархата. - Вообще-то, я покупал эту вещь, чтобы штурмовать Юлию. Вообще-то, я понимал всю неуместность такого жеста в данных обстоятельствах. Но мой подлый внутренний голос убедил меня воспользоваться шансом и утешить маленькую девочку, горько плачущую на поминках матери. Теперь я понимаю всю несоразмерность своих притязаний. Теперь я понимаю, что если здесь кто-то и нуждается в утешениях, то это не Юлия. Поэтому я прошу утешить меня, мой камень выпал из-за пазухи и отбил мне ноги, - он повернулся к Нелли. - Пожалуйста, примите от меня эту вещь, - он открыл футляр. - Не обижайте меня, этот камень настоящий, не поддельный.

Нелли неожиданно всхлипнула.

- Он не налезет ни на один из моих пальцев.

- Налезет, если лизнуть палец, - сказал полковник.

Он взял левую руку Нелли, лизнул ее и легко надел на ее безымянный палец кольцо с бриллиантом.

ГЛАВА 29.

- Бетховен сказал однажды: "Тот, кто поймет мою музыку, никогда больше не будет несчастен", - сказал Жоржик. - Когда я смотрю на вас, я начинаю понимать музыку Бетховена.

Вальтро и Юлия лежали у бассейна, Жоржик сидел рядом с ними под деревом, покуривая травку, с Гретой, лежащей у его ног.

- Будда был счастливым принцем, счастливым мужем и счастливым отцом, - сказал Жоржик, - пока не узнал, что в мире существуют несчастья. А когда он узнал об этом, он стал несчастным и был таким, пока не обнаружил, что все несчастья - это иллюзия, которой мы сами себя окружаем. Но, обнаружив это, он увидел, что счастье - это такая же иллюзия. И что же сделал Будда, когда возвестил об этом людям, а?

Жоржик хитро прищурился.

- И что же он сделал? - спросила Юлия.

- Он перестал протирать задницей подстилку из травы куша и вознесся на небо, вот, что он сделал, - Жоржик поднял коричневый палец, - потому что нельзя быть живым, не будучи счастливым, и нельзя быть счастливым, не будучи несчастным. Вот, что имел в виду великий Бетховен, - смерть, потому что он понял музыку жизни.

- Чтобы понять это, не обязательно два часа курить травку, сидя под деревом боддхи, - расхохоталась Юлия. - Невозможно жить, не имея хоть капли кайфа, а за всякий кайф надо расплачиваться. А если ты не хочешь платить, тогда сваливай на небо, где нет ни воздыханий, ни похмелья и где муравьи не кусают тебя в жопу.