Проверка

После формирования флота Колумбия стал вице-адмиралом, ответственным за безопасность планет, и заместителем Уилсона. Он со своими помощниками обосновался на Керенске и стал быстро прибирать к рукам все управления и агентства, составлявшие основу его расширяющейся империи. Перед ним стояла задача заставить правительства планет обеспечить мощные силовые поля вокруг главных населенных пунктов, что требовало немалого политиче­ского давления, и Колумбия как нельзя лучше подходил для этой роли. Един­ственным на данный момент спорным пунктом между ним и Уилсоном был вопрос контроля над проектом Наташи Керсли, разрабатываемым в Сиэтле.

Колумбия настаивал на включении ее отдела в состав службы безопасности планет и переводе на Керенск, а Уилсон доказывал, что разрабатываемые На­ташей системы предназначались для кораблей и потому их место было на Пер­вой базе. В конце концов в спор вмешался Шелдон, и после согласования с пре­зидентом решение было принято. Колумбия этот вопрос больше не поднимал.

В кабинет вошли Даниэль Алстер и Дмитрий Леопольдович. Уилсон слегка удивился: он ожидал, что Алстер приедет вместе с Кантил, поскольку они оба представляли на этом совещании комитет по надзору, а Леопольдович был ученым из Санкт-Петербургского института стратегических исследований. Раз­работки в данной отрасли применялись на практике весьма редко — только в тех случаях, когда национальные сепаратистские движения решались использовать против своих правительств физическую силу. Еще во время работы в «Фарн- дейле» Уилсон не раз слышал, как маститые политики пренебрежительно на­зывали стратегов-аналитиков разработчиками военных игр. Впрочем, в те вре­мена с таким же пренебрежением относились и к астрономии.

Дмитрий несколько лет назад прошел третью в своей жизни процедуру омоложения, обеспечившую ему тело двадцатилетнего юноши с редеющими светлыми волосами. Его бледная кожа, почти такая же белая, как у альбиносов, вкупе с нерегулярным питанием и недостатком движения придавала ему вид коренастого вампира. Дмитрий кивнул Уилсону и уселся на свое любимое ме­сто — спиной к окну.

Как там Боуз? — спросила Анна у Алстера.

Оживление меня всегда шокирует, — признался Даниэль. — Эти клоны- акселераты нисколько не похожи на людей.

Но его сознание в порядке? — поинтересовался Уилсон.

О да. Загрузка памяти из хранилища прошла успешно. Последнее, что он помнит, это обновление ячейки на «Втором шансе» перед вылетом в Темную Башню.

А Эммануэль?

В том же состоянии. Хотя она намного спокойнее, чем Боуз.

Что ты имеешь в виду?

До этого я только раз встречался с Боузом, и он показался мне немного нервным. Этот недостаток… в некоторой степени усилился. Врачи сказали, что информация о ситуации, предшествовавшей его оживлению, произвела на него очень сильное впечатление.

Ты говоришь о предостережении, полученном нами во время разведыва­тельного полета?

И это тоже. К несчастью, мы так и не узнали, откуда именно было полу­чено это предостережение. Оживляемые личности часто опасаются, что их прежнее сознание еще где-то существует. В данном случае опасения граничат с шизофренией.

В предостережении ясно говорилось, что праймы их убили.

Я знаю. Но Боуз буквально одержим вопросом: кто послал предупрежде­ние? Он подозревает, что его подлинное сознание еще живет там в какой-то неопределенной форме. И это достаточно логичный вывод. Кроме того, его жена заявила о разводе с ним. Психолог объяснил, что Боуз воспринял это как от­торжение его новой личности, что только усугубило положение.

Уилсон и Анна переглянулись.

Мы все время чувствуем себя виноватыми перед ним, — сказала она.

Да, — смущенно подтвердил Уилсон. — Что еще говорят врачи?

Через пару месяцев они выпишут его из клиники. Физически он будет на пике формы. Что же касается сознания… Они говорят, что после каждого ожив­ления требуется целая жизнь, чтобы преодолеть травму. И Боуз не исключение. Его будут держать на антидепрессантах, пока он не выкарабкается.

Он не говорил о своих планах на будущее?

Нет. Он получает много предложений от СМИ. Их интересует не только его биография, но и комментарии относительно конфликта с праймами. Думаю, его могли бы восстановить на прежней должности в университете. И мы бы настоятельно советовали ему принять это предложение — на Гралмонде он не сумеет нанести большого вреда.

Надеюсь, он не собирается поступать на флот?

Даниэль усмехнулся.

Нет. На этот счет можете быть спокойны.

Выражение облегчения на лице Уилсона рассмешило Оскара.

В кабинет вошла Патриция Кантил.

Спасибо, что подождали меня, — с профессиональной улыбкой сказала она.

Ты не опоздала, — откликнулся Даниэль. — Да, чтобы закрыть тему Боу­за. Как только он и Эммануэль будут готовы выписаться, состоится небольшая церемония. Патриция, это ваша инициатива?

Верно. Учитывая их заслуги, особенно Боуза, мы сочли необходимым официально отметить их возвращение в Содружество. В настоящий момент только они могут претендовать на звание героев. На церемонии будет вице-пре­зидент, и было бы неплохо, чтобы присоединился кто-нибудь из их коллег.

Уилсон чуть не застонал.

Ладно, — проворчал он, — мы кого-нибудь пришлем. А теперь, я думаю, пора начинать совещание.

Мой доклад предельно короток, — объявил Оскар. — Связи с кораблями- разведчиками еще не было.

А когда можно ожидать первого донесения? — спросил Даниэль.

«Святой Асаф» должен вернуться к Аншану через десять дней. Это в том случае, если они ничего не обнаружат.

А если обнаружат?

Им предстоит обследовать пятнадцать звездных систем на расстоянии трехсот световых лет от края третьей зоны космоса. Для сканирования гисра- даром каждой из звезд их маршрут проложен по гигантской кривой линии. Если праймы открыли хоть одну гигантскую червоточину у какой-то из звезд, на корабле это увидят. Судя по тому, что они еще не вернулись, мы полагаем, что на первых одиннадцати объектах ничего не обнаружено.

Или праймы сумели их перехватить, — сказал Рафаэль. При всеобщем молчании он пожал плечами. — Надо быть реалистами, — добавил он.

Остальные шесть разведчиков будут возвращаться в течение двух следу­ющих месяцев, — продолжил Оскар. — Это даст нам сведения еще о сотне звездных систем. Надо признать, что это не так уж и много, учитывая расстоя­ние, отделяющее нас от Альфы Дайсона. Но если праймы двинутся в нашу сторону, одна из этих звезд может быть использована в качестве промежуточ­ного пункта. Мы должны его обнаружить; тогда хотя бы можно будет продумать тактику дальнейших действий.

Такое патрулирование будет проводиться постоянно? — спросила Па­триция.

Да, — ответил Уилсон. — На тот случай, если праймы направятся к нам, мы должны получить своевременное предупреждение. Это рубеж третьей сту­пени. Рафаэль при помощи сети детекторов ближнего действия обнаружит открытие червоточин в пределах Содружества. Флот будет производить раз­ведку на расстоянии ста световых лет от наших границ в направлении Альфы Дайсона. О появлении праймов в этом сегменте нам будет известно в течение трех дней, а на дальних подступах станут действовать постоянные патрули, хоть сканирование далеких звезд и будет осуществляться раз в несколько месяцев.

Когда начнет действовать эта схема?

Пограничную сеть детекторов мы уже начали разворачивать, — сказал Рафаэль. — Если они выступят прямо против нас, об этом станет известно. Полный охват Содружества, по нашим подсчетам, будет осуществлен через во­семнадцать месяцев.

Понятно. Адмирал, что можно сказать о разведывательных полетах?

Все зависит от количества кораблей. Сразу по окончании нынешней пред­варительной операции я смогу направить вернувшиеся суда на патрулирование ближайших звезд. Два корабля сейчас проходят полетные испытания, и еще пять выйдут из сборочных платформ в течение следующих четырех месяцев. Тогда у нас будет пятнадцать кораблей — этого достаточно для наблюдения за непосредственно близкими границами. Для дальнего патрулирования потребу­ется еще десять кораблей, хотя я предпочел бы пятнадцать или даже двадцать разведчиков.