Арка 2. Мотыльки слетаются на пламя (СИ)

С этими словами Шаша закрыла дверь, и этот звук для Йихва прозвучал практически как звон разбитого стекла.

Просто потому, что она осталась одна.

А Шаша предала их.

Если бы у нее были силы рассмеяться - она бы залилась истерическим смехом. И ведь все укладывается! Эта отлучка Госенг, которая вполне могла бы предвидеть предательство Шаши - пусть она может видеть будущее всего на минуту вперед, ей бы хватило этого времени, чтобы отреагировать! Осведомленность Шаши о всех их противниках - конечно, легко знать так много, когда ее снабжают информацией! Нескрываемая жажда денег - ушастую либо перекупили, либо же она могла вообще специально внедриться в их команду...

... и теперь предала их.

И никто этого не заметил.

В том числе и сама Йихва.

Из горла все-таки вырвался истерический смешок. Нет, ну какая же она дура! Столько трепалась о том, что подмечает все, столько говорила, что не будет больше закрывать глаза на правду, что не будет отрицать настоящее положение дел, что будет подмечать чужие ошибки... а что на деле? Не заметила предателя в своей же команде! Доверяла ей так же, как доверяла остальным! Так же верила, так же строила вместе с ней планы, так же рассчитывала на ее помощь в деле спасения Башни... и не обратила внимания, просто не заметила. Ведь сейчас же, постфактум, все стало ясно! И дрожь самой Шаши, когда два года назад Тейлор в шутку предложила выдать кому-либо из них способности к чтению эмоций, и волнение в последние дни, и ее "проект", над которым ушастая билась всю неделю... Все признаки у нее были под носом - а она ничего не заметила! Не заметила, пока не стало слишком поздно! Потому что скоро они все умрут, и она уже ничего не может сделать!

Девушка лишь в последний раз всхлипнула, прежде чем потерять сознание, когда все вокруг закрыла тьма...

... чтобы в следующий момент вспыхнуть миллиардами искр.

***

У всего в этой жизни была цена - это он уяснил давно. Цена силы, цена дружбы, цена простого человеческого тепла... Цена была у всего, и эту цену рано или поздно приходилось платить. Для себя Беньямино Кассано давно смирился с ценой его мечты и был готов ее выплатить - как ему тогда казалось.

Но, как оказалось, он просчитался.

Когда он решился, он принял риски. Убивать, предавать, обманывать, быть убитым, умереть от форсирования собственных сил, быть преданным, вновь вернуться в Мастерские в качестве подопытного - такая расплата была приемлемой, и он не сомневался. Когда становилось особенно больно, трудно или страшно, он вновь обращался к воспоминаниям, толкнувшим его на неровную и неудобную дорогу, выбранную им годы назад, и это помогало держаться...

До одного момента.

Пока он не ошибся.

Пока захлебывающаяся отчаянным плачем девочка, чью подругу он убил, не умоляла его оставить в живых другого ее друга.

Это был не первый эпизод, когда его умоляли о чем-то подобном. Ему уже приходилось выполнять грязную работенку для FUG - в конце концов, они вполне логично старались повязать кровью своих рекрутов, и это, опять же, было приемлемой ценой. Он убивал, его умоляли не делать этого... но в тот момент ревущая девчонка до боли напомнила Кассано самого его, в тот день, когда он сломался - и хуже всего было то, что он сломал эту девчонку без малейшей на то нужды.

Это была ошибка. Все его действия в тот день были ошибкой. И горе-защитник, и девочка-анима, и убита им другая девочка были не просто целями и даже не врагами, как он подумал поначалу. Они были просто жертвами - такими же, какими были и он с Илмаром, и остальные дети, погибшие во время проведения экспериментов по созданию активируемого оружия, и подопытные образцы в Мастерских. Они были просто жертвами...

И это что-то изменило.

Нет, он не отступился от своей цели. На первый взгляд, казалось бы, ничего не изменилось - он продолжил восхождение в составе команды Мэй, продолжил выполнять приказы без лишних вопросов и слов, потом, все так же молча, продолжил работу, когда на двадцать пятом этаже они объединились с Варагарвом... но уже по прошествии первого месяца Кассано не раз и не два ловил себя на том, что вспоминает и убитую им девочку, и ее плачущую подругу, и их бессильного защитника. Поначалу он гнал от себя мысли об этом, в конце концов, угрызения совести могли помешать ему, задерживая реакцию на доли секунды и не давая атаковать или защититься - но еще через пару месяцев поймал себя на том, что на забытом Мэй светоче просматривает личные дела обоих выживших, а еще через три месяца - что, спустившись на этаж ниже, смотрит в окна дома, где Хонг Чунхва и Верди живут вместе со своей командой, и не знает, что делать дальше. Ну в самом деле, не просить же прощения? Его просто не будут слушать, попытаются убить - и правильно сделают...

Это не имело смысла. Воспоминания о том дне, периодические визиты к тем двоим и наблюдение за ними издалека - все это не имело смысла. Они были в списке "подзащитных", как их порой иронично называла Пандит; Вивиольга же называл их куда проще и честнее - "скотом", о котором поначалу заботятся и берегут от хищников, а потом пускают на мясо. Теоретически, девочку еще могли и пощадить... но Кассано не обманывался: как только придет время, выжившая анима просто попадется под горячую руку, так как никто не хочет плодить мстителей. У облажавшегося защитника, Чунхва, вообще шансов не было - как и у остальных целей из этого списка. Кассано не знал, что планируют на их счет, но вряд ли так просто его команде приказали бы изучить все слабости и разработать планы по ликвидации. Все они были обречены, и это было бесполезно - как и его собственные метания. Их придется убить просто для того, чтобы он однажды смог достигнуть своей мечты, и поэтому стоило просто забыть тот день, выкинуть это из головы и двинуться дальше.

Но - не получалось.

И, наверное, именно поэтому он сейчас внимательно осматривал арендованный суспендолет, готовясь к спуску на двадцать восьмой этаж.

Умом Кассано понимал, что привычка так присматривать за этими двумя ненормальна но сегодня он был как никогда благодарен за оную; иначе бы он просто не узнал, что творится. Когда пришло очередное оповещение о сетевой активности этих двоих, выложивших куда-то фото, он скользнул по ним равнодушным взглядом... и вновь взглянул, но уже пристально - просто потому, что не поверил своим глазам, узнав третьего человека на фотографии.

С момента их разлуки она практически не изменилась. Да, подстригла волосы и стала зачем-то носить очки, да, кардинально изменила привычки в одежде, сменив деловой костюм и лабораторный халат на мешковатые джинсы и светлую ветровку - но, тем не менее, женщина на фотографии была той же самой, что воспитывала их с Хорьянгом.

За прошедшие годы София Амае ни на йоту не изменилось.

И это стало последней каплей.

Он не знал, что было правдой, а что ложью. Может быть, это просто совпадение. Может быть, его глаза обманывают его. Может быть, все это было одной чудовищной ложью, и слезы той девочки, Верди, были всего лишь актерской игрой. Может быть, он заблуждался, все эти годы в какой-то степени сочувствуя им... Кассано не знал, что из этого было правдой, а что ложью - но он знал одно: больше он не может полагаться на предположения и мучиться догадками. Он должен спуститься на этот проклятый этаж, найти мисс Софию, вытащить на разговор этих двоих и наконец-то получить свои ответы, иначе он просто не сможет двигаться дальше...

- Куда собрался?

Голос Пандит за спиной прозвучал настолько неожиданно, что Кассано вздрогнул, прежде чем обернуться и недоуменно взглянуть на синеволосую девушку. Что она вообще тут делает? Зачем?

- А тебе какое дело? - скрывая смятение, грубовато ответил он. - Проветриться хочу.

- На суспендолете, ага, - ехидно отозвалась собеседница. - Двадцать восьмой этаж, да?

... что?

- Я не слепая, Кассано, - тем временем продолжила Пандит, скрестив руки на груди. - Не знаю уж, с чего ты привязался к этой малявке и тому неудачнику - как по мне, это яйца выеденного не стоит... признай, скрыть ты это не смог. Мы с Мэй тебя прикрыли, все же с парнями у тебя не лучшие отношения, а Варагарва ты вообще не переносишь... но мы прикрывали тебя только до тех пор, пока ты знал меру. Не знаю уж, совесть тебя мучает, или какие-то другие тараканы в голове - но тешить свои хотелки ты можешь только до тех пор, пока это не пересекается с работой. У нас операция на носу, ты не забыл? Начальство передало указания - выдвигаться как можно быстрее, все же до двадцать восьмого этажа путь не близкий. Не дури, Кассано. Разберемся с работой - и можешь вновь валить к этим двоим...