Тайна происхождения. Трилогия

Собравшиеся начали перешептываться. Некоторые стали выкрикивать вопросы.

– Погодите, народ. Дальше хуже. Боюсь, враг, с которым мы сражаемся, в наших собственных рядах. Вот что нам известно на данный момент: несколько дней назад Дэвид Вэйл вкупе с несколькими другими начальниками отделений организовал встречу всех главных аналитиков. Это явное попрание протокола. Мы полагаем, что они сообщили аналитикам о существовании якобы какой-то новой угрозы. Теперь нам известно, что более половины аналитиков с этой конференции не вернулись. Весь этот цирк оказался массовой казнью, как мы полагаем, призванной парализовать наш анализ разведывательной информации накануне этой массированной атаки. Аналитики, вернувшиеся в свои ячейки, сейчас активно работают против «Часовой башни».

Тареа оглядел лица, полные сомнения, по всему залу.

– Слушайте, я знаю, что в это трудно поверить, и, как и вы, не хочу верить этому. Правду говоря, я и не верил – до сегодняшнего утра, когда Дэвид рассеял наших полевых сотрудников по всему городу. Вдумайтесь: он разгоняет нас, чтобы мы не смогли противостоять нападению. Он готовит захват Джакартского отделения. Это лишь вопрос времени.

– Зачем? – сказал кто-то.

– Он на такое не способен! – подхватил другой.

– Я задавал тот же вопрос, говорил те же слова, – не спасовал Тареа. – Он сам меня завербовал, я служил с ним, я знаю его. Но многое о Дэвиде Вэйле нам неизвестно. Мы все пришли в «Часовую башню» по собственным причинам. Как мы смогли установить, Дэвид серьезно пострадал во время атак одиннадцатого сентября. Я этого не знал до сегодняшнего дня. С той поры он носится с теорией заговора насчет «девять-одиннадцать», какими-то безумными идеями насчет того, что военные подрядчики подстрекали к атаке ради собственной выгоды. Может, он даже сам стал жертвой лжи. Кто-то мог его использовать. Так или иначе, он болен, он переметнулся. И вовлек в заговор уйму других людей. Мы считаем, что Джош Коэн вернулся с конференции аналитиков и работает с шефом.

Все примолкли, переваривая новости.

– А что за операция? Чтобы захватить его? – поинтересовался с видеоэкрана боец с одной из конспиративных квартир.

– Это может оказаться невозможно. Он будет биться до последнего. Приоритет – минимизировать сопутствующий ущерб. И нам помогут. «Иммари Секьюрити» предложила одолжить своих людей. Им известно о ситуации, и они хотят локализовать ее не меньше нашего. Похоже, мишенью своей вендетты Дэвид избрал «Иммари». Нам известно, что он захватил в плен ученую, работающую над проектом, финансируемым «Иммари». Она может быть соучастницей заговора – или же являться жертвой его планов, мы пока не знаем. План заключается в том, что нужно вернуть эту женщину – доктора Катерину Уорнер – и нейтрализовать шефа.

Глава 20

Комната сверхсекретной связи

Штаб-квартира отделения «Часовой башни»

Джакарта, Индонезия

Джош в тревоге ждал, когда же выяснится, правильна ли его гипотеза по поводу зашифрованного сообщения, которое передал ему Дэвид. Это была лучшая из идей Джоша. А вообще-то, единственная.

Он старался не пялиться на главный дисплей на длинной стене стеклянной комнаты. В течение последних тридцати минут экран сообщал одно и то же:

Поиск…

Джош бросил взгляд на два экрана рядом, показывающие видеотрансляциию от наружной двери и карту города с двадцатью четырьмя красными точками, обозначающими полевых сотрудников джакартской «Часовой башни». Он даже не знал, какой экран нервирует его больше других. С равным успехом они могли бы быть цифровыми табло, отсчитывающими секунды, оставшиеся до его смерти и некой ужасающей, неведомой катастрофы… А главный экран по-прежнему сообщал просто «Поиск…».

Неужто поиск может отнимать столько времени? Что, если он теряет время попусту?

Но на этом его поводы для тревоги не исчерпывались. Джош бросил взгляд на полевой чемоданчик, оставленный Дэвидом на столе. Встав, он схватил чемоданчик, но когда поднимал его, нижняя крышка отвалилась. Пистолет и ампулы с цианидом вывалились на стол, нарушив тишину стуком и дребезгом. Этот звук перекатывался по комнате, казалось, часами. Наконец, Джош схватил пистолет и две ампулы. Руки его тряслись.

Гудок, донесшийся от стены, отвлек его от переживаний. Большой дисплей сообщал:

5 результатов.

Пять результатов!

Усевшись за стол, Джош начал манипулировать беспроводной клавиатурой и мышью. Три результата из «Нью-Йорк таймс», один из лондонской «Дейли мейл» и один из «Бостон глоуб».

Может, он и прав. Едва увидев имена и даты, Джош первым же делом подумал: некрологи. Некрологи и колонки объявлений – шпионская классика: оперативники после Второй мировой войны обычно использовали их для передачи сообщений по шпионским сетям на всей планете. Это старая школа, но будь сообщение передано в 1947 году, метод был бы вполне приемлем. Если сие правда, этой террористической сети свыше шестидесяти пяти лет. Напрашивающиеся выводы Джош пока отодвинул на задний план.

Он посмотрел на шифрованное сообщение, переданное ему Дэвидом:

Протокол Тоба существует.

12+4+47 = 4/5; Джонс

22+7+47 = 3/8; Андерсон

4+10+47 = 5/4; Эймс

И переключился на результаты поиска. Скорее всего, террористы используют одну газету – ту самую, которая доступна в городах по всему миру. И «Нью-Йорк таймс» – наиболее вероятный кандидат. Даже в 1947 году можно было подойти к газетному киоску в Париже, Лондоне, Шанхае, Барселоне или Бостоне и купить сегодняшний экземпляр «Нью-Йорк таймс» вкупе с платными некрологами.

Если некрологи – шифрованные сообщения, они должны быть как-то маркированы. Джош увидел это в ту же секунду – каждый из некрологов в «Таймс» включал слова «часы» и «башня». Он откинулся на спинку стула. Возможно ли, чтобы «Часовая башня» была настолько старой? ЦРУ официально основали лишь после принятия Закона о национальной безопасности 1947 года, хотя предшествовавшая ей организация – Управление стратегических служб – была создана во время Второй мировой войны, в июне 1942 года.

К чему террористам упоминать «Часовую башню»? Может, они сражались с нею уже тогда – в 1947 году, шестьдесят шесть лет назад?

Нужно сосредоточиться на некрологах. Должен же быть способ их расшифровать. Идеальная шифровальная система опирается на вариативный шифр: единого ключа, позволяющего расшифровать любое сообщение, просто нет. Каждое сообщение содержит собственный ключ – что-то простое.

Джош открыл первый некролог, датированный 12/4/1947:

Адам Джонс, часовщик-новатор, умер в возрасте 77 лет, работая над башенным шедевром

Адам Джонс, покинув Гибралтар, скончался. Работы этого мастера британцы считают выдающимися. Его нашли почившим в мастерской. Бренные останки будут преданы земле возле незабвенной усопшей жены. Выбор участка они осуществили вместе. Ждем желающих проститься. По поводу указаний пути обращайтесь письменно.

Сообщение где-то здесь. Каков же ключ? Открыв другие некрологи, Джош пробежал их взглядом в надежде наткнуться на какую-нибудь подсказку. В каждом некрологе указывалось местоположение, причем в самом начале текста. Он проверил несколько возможностей, переставил несколько слов, а потом сел и задумался. Некрологи написаны коряво, будто слова высосаны из пальца. Или втиснуты, словно автору

приходилось

использовать эти слова. Порядок, интервалы… И тут он увидел. Имена и были шифром – длина имен. Это вторая часть кода.

12+4+47 = 4/5; Джонс