Сириус Б (СИ)

- Так, хорошо! Вы только посмотрите на него - не хочет ехать в командировку! Не хочет делиться опытом! Хочет закопать свой талант в землю! А еще орденоносец, ай-яй-яй! Навались на него ребята!

В конце концов, Силантий вынужден был уступить и его тут же, дав только десять минут на переодевание, усадили в черную директорскую "Волгу" и отправили на железнодорожный вокзал. Так Силантий стал гастролирующим почетным сталеваром. Сначала он сильно страдал из-за вынужденной разлуки с Мари, но вскоре нашел выход из положения.

Обычно, сразу после прибытия на очередной сталелитейный завод, Силантия вели в заполненный телами сталеваров, актовый зал и просили рассказать о своем методе работы. Но что Силантий мог рассказать этим телам? О чем поведать? О своем танцевальном Космосе? О космическом крейсере "Ломотанго"? О звездной танцовщице Мари? Поэтому, сразу по прибытии в актовый зал со сталеварами, он становился за трибуну, делал простодушное лицо и говорил:

- Товарищи, я простой сталевар! Ну что я буду вам рассказывать? Давайте лучше пройдем к домнам, и я вам там все покажу!

- А что же! - кричали из зала тела сталеваров. - И давай! Покажи нам - что ты за гусь такой выискался, понимаешь!

- Вот это правильно!

- Верно!

- Пусть покажет, а то присылают тут разных гастролеров, понимаешь! Будто бы мы сами без этих посторонних стали лить не умеем!

После этого Силантий во главе толпы сталеваров шел в доменные цеха, набрасывал на плечи предложенный кем-то огнеупорный плащ, посмеиваясь надевал на голову еще мокрую, пахнущую чужим потом и железной окалиной каску, а затем... Затем он мгновенно переносился на капитанский мостик "Ломотанго" и сливался в танце с Мари.

Слова Мари о воссоздающей силе танца оказались чистейшей правдой. Постепенно капитанский мостик "Ломотанго" менялся. Его форма стала более округлой, обтекаемой. Внутреннее пространство постепенно заполнялось сложнейшим оборудованием и дополнительными экранами наружного наблюдения. Появлялись новые рабочие места для операторов наведения ракет и стрелков-наводчиков позитронных орудий. В центре мостика вырос квадратный стол-планшет над которым висела теперь трехмерная карта звездного неба, а вдоль правой стены тянулись кресла операторов противометеоритной и противоракетной защиты.

Кресло капитана тоже вскоре появилось на мостике. Оно стояло на специальном возвышении под центральном монитором и пульт перед ним помигивал разноцветными веселыми огоньками.

Все эти изменения происходили буквально на глазах Силантия и очень его интересовали. Ему страшно хотелось узнать о назначении, свойствах и возможностях всех этих приборов, устройств и рабочих мест, но Мари постоянно его удерживала и заставляла следить за ритмом.

- Пойми же, Ломотанго, - говорила она, - все это возникает благодаря нашему танцу. Крейсер сейчас проходит полную предполетную реконструкцию, и мы должны быть внимательны к танцевальным движениям как никогда.

Постепенно на капитанском мостике начали появляться другие члены экипажа. То и дело створки раздвижных дверей с тихим шорохом расходились в стороны и в них появлялись мужчины и женщины в мундирах или серебристых скафандрах. Они отдавали Силантию честь, сдержанно улыбались Мари, а затем подходили к приборам, снимали с них какие-то показания и бесшумно исчезали в раздвигающихся дверях.

- Что это? Кто это? - ошарашено спрашивал Силантий.

- Это офицеры технической службы, - поясняла Мари. - Идет плановая проверка всех систем. Не отвлекайся. Четыре такта назад должен был быть разворот вправо, а ты сделал поддержку. Теперь нам установят не антигравитационные, а термические торпеды. Соберись же, капитан, ритм, ритм...

Но на мостике появлялись не только офицеры. Несколько раз стюард в белой короткой куртке приносил на мостик поднос с шампанским и легкими закусками, а затем появился личный адъютант капитана, и Силантию пришлось на ходу подписать несколько важных распоряжений по кораблю. На все эти появления Мари реагировала вздохами, но молчала, так как, по-видимому, считала их досадными, но необходимыми. А члены экипажа все шли и шли, и однажды произошел досадный случай.

В тот раз двери раздвинулись, и на мостик вбежала коротко стриженная, угловатая, но очень симпатичная девушка в мундире майора космопехоты (Силантий к тому времени уже неплохо ориентировался в званиях и нашивках).

- Ой, - сказала она, отдавая Силантию честь.- Я, кажется, не на ту кнопку нажала. Какая я неловкая.

- Ничего, - улыбаясь, ответил Силантий.- Может быть, составите нам копанию? Там на пульте - шампанское и какие-то ягоды. Вы танцуете?

- Конечно! - радостно воскликнула девушка.

- Отставить, - вдруг четко и сухо сказала Мари.- Отправляйтесь на пехотный этаж и проверьте содержание личных вещевых контейнеров своих подчиненных. Немедленно!

Девушка скривила свое лицо в милую гримаску, небрежно козырнула и, развернувшись, исчезла за раздвижными дверями.

- Кто это? - спросил Силантий, провожая ее глазами.

- Это космодесантница, - сказала Мари, разворачивая ладонью лицо Силантия к себе и с тревогой заглядывая в его глаза. - Командир второй космодесантной роты.

- И много у меня на борту таких офицеров?

- Достаточно, - сухо сказала Мари .- Пойми же, наконец, Ломотанго, сейчас нельзя отвлекаться. На техническом уровне идет монтаж экспериментального ныркового двигателя и если техники отклонятся от центральной оси корабля хотя бы на пару микронов... Мне даже страшно об этом думать.

- Да брось, Мари, - весело сказал тогда Силантий. - Пара микронов всего, подумаешь...

Лучше бы он этого не говорил. Мари тут же высвободилась из рук Силантия и исчезла во вращающемся вихре.

- Мари, постой! - закричал Силантий. - Я пошутил!

Но было уже поздно - Мари исчезла. Силантий помотал головой и шагнул во второй вихрь.

Он всю ночь думал о случившемся, пытался представить себе последствия своих глупых слов, подходил к окну гостиницы и смотрел на трубы Запорожского металлургического комбината.

На следующей встрече Силантия ожидал сюрприз - вместо Мари, на мостике его встретила похожая на Наташу Ростову девушка в белом платье из газового шифона. Танцуя какой-то странный медленный танец, Силантий начал понимать - чего лишился по собственной глупости. Танец был лицемерно манерным и глупым, его движения насквозь фальшивыми, а партнершу можно было держать только за кончики пальцев. С аргентинским танго этот танец не мог идти ни в какое сравнение. Мало того. Когда Силантий пытался заговорить с Наташей Ростовой, та прикладывала к его губам ладошку в белой длинной перчатке и, томно прикрыв глаза, говорила:

- Тс-с-с! Дуб еще не расцвел.

Силантий промучился весь танец, а когда, наконец, появились спасительные вращающиеся вихри, крикнул вслед удаляющейся Наташе:

- Скажите Мари, что я все понял! Умоляю!

Но в ответ он получил только быстрый и небрежный воздушный поцелуй.

В следующий раз все было еще хуже. Тогда ему пришлось танцевать с дородной украинской казачкой. Казачка бегала вокруг Силантия, уперев руки в бока, а сам он приседал с широко расставленными руками и высоко подпрыгивал, разводя ноги в стороны под прямым углом.

- Тю! - кричала казачка Силантию. - Какой смешной охвицэр! Та у нас в селе останние парубки краще танцюють! Выще трэба сигать! Ты мэнэ чуешь, охвицэр? Выще!

Вообще-то, с точки зрения танцевального Космоса, она была абсолютно права - узкие капитанского брюки Силантия и сильно приталенный мундир совершенно не годились для таких прыжков. И в конце этого сеанса он совершенно оскандалился - во время одного из подпрыгиваний его брюки лопнули в самом неподходящем месте. Когда казачка, тюкая и тихо поругиваясь, шла к вихрю, Силантий бежал за ней, придерживая прореху в брюках, и умолял передать Мари несколько слов или хотя бы коротенькую записку. Но его мольбы не возымели на бездушную казачку никакого действия.