Сириус Б (СИ)

Глава VI

Танцевальный Космос

Силантий, конечно, не подозревал о событиях, которые разворачивались вокруг его звездолета. В тот день он и Мари, одетые во все белое, танцевали на капитанском мостике медленное танго. Бархатный мужской голос тихо напевал какую-то смутно знакомую Силантию по прежней, еще докосмической жизни, песню:

Твои бездонные глаза меня плени-и-или,

Их позабыть никак нельзя,

Они всегда стоят передо мно-о-ой...

- Ты счастлив здесь, Ломотанго? - спросила вдруг Мари.

- Еще бы! - непроизвольно воскликнул Силантий. - Только вот...

- Что?

- Ведь это все сон?

- С чего ты взял, глупый? - улыбнулась Мари.

- В жизни так не бывает, я знаю... - тихо сказал Силантий.

- Как же все-таки тебя измучили эти постоянные перелеты к Сириусу-Б, - сказала Мари и легонько погладила Силантия по щеке. - Нет, Ломотанго, это не сон. Это - самая реальная из всех реальностей, какие только есть в Космосе.

- Но, как такое возможно? - удивился Силантий, делая низкую поддержку с переносом тяжести на согнутую в колене правую ногу. - Или я чего-то не понимаю?

- Конечно, не понимаешь, и не только ты - все космические капитаны таковы. У них на уме только дальние перелеты, сражения с пиратами и зачистки монстров на поверхностях отдаленных планет, а вот Общая Теория Космоса всегда у них на последнем месте.

- Ну, так расскажи мне что-нибудь интересненькое о Космосе, - сказал Силантий с легкой иронией. - А то ведь у нас, капитанов какая жизнь? Носишься по звездным просторам как угорелый, зачищаешь его от монстров и пиратов, хочешь как лучше, а потом над тобою же еще и подшучивают...

- Какой же ты все-таки смешной, мон кэпитэн! - воскликнула Мари, смеясь. - Ну, слушай, если хочешь...

А потом, не переставая танцевать, Мари начала рассказывать удивительные вещи про устройство Вселенной. Из ее слов получалось, что кроме бесконечного видимого Космоса, существует еще бесчисленное количество невидимых обычному глазу космосов, а сама Вселенная похожа как бы на многослойную дамскую перчатку. Причем эти слои не только бесчисленны, но еще и пересекаются друг с другом в самых неожиданных местах.

- Вот в одном из таких миров мы сейчас и танцуем, - закончила она. - Ну, что, Ломотанго, понял ты хоть что-нибудь?

- Ну, а как быть с телом? - спросил Силантий. - Я что - переношусь сюда в своем теле сталевара, и что-то меня по дороге переодевает? Очень ловко, должен сказать, переодевает, я никогда ничего не чувствую...

Мари рассмеялась настолько сильно, что Силантию показалось, будто у нее началась истерика. Он даже быстро осмотрел капитанский мостик в поисках стакана и графина с водой.

- Нет, - сказала она, успокаиваясь и смахивая с пушистых ресниц набежавшие слезинки. - Никто никого не переодевает по дороге. У человека, как и у всего остального в Космосе имеется множество тел, часть из них постоянно дежурит в параллельных мирах, надеясь, что когда-нибудь хозяин в них заглянет, и ты просто незаметно переходишь из одного своего тела в другое, попутно меняя и соответствующие телам миры. Конечно, этот процесс можно назвать переодеванием, но очень условно.

Силантию вдруг привиделась огромная толпа других силантиев, которые стояли на противоположном берегу речки Бобровки и призывно махали ему оттуда руками, словно бы приглашая войти в холодную воду. Он даже потрусил головой, чтобы развеять это наваждение.

- Погоди-ка, Мари, - сказал он. - Но тогда получается, что я и мое тело - это разные вещи?

- Именно, - подтвердила Мари. - Дело в том, что на все эти тела существует только одно единственное сознание. Вот это сознание и путешествует, где ему вздумается, а тела... Тела - это что-то вроде одежды, это ты правильно подметил. Сменные тулубы, так сказать...

- А что же тогда случается с телом, которое покинуло сознание для того, чтобы отправиться в другие миры? Оно, что - того? Отдает концы? Умирает?

- Да нет же! - воскликнула Мари весело. - Космос, конечно, в чем-то жесток, но не настолько. Оставленные тела обычно начинают грустить - садятся где-нибудь в уголке и тихонько плачут. Ведь это очень тяжело для любого тела - быть оставленным единственным и неповторимым сознанием. Или же они бросаются во все тяжкие и начинают чудить, кажется так это называется в вашем космосе. Все зависит от темперамента конкретного оставленного сознанием тела, ведь у них есть не только эмоции, но и небольшое остаточное сознание.

- Остаточное сознание?

- Ну да. Такое как бы крохотное техническое сознание, позволяющее оставленным телам совершать простейшие действия - принимать пищу, ходить на службу, выдумывать глупые физические теории, решать уравнения, сочинять разную чушь и отправлять другие естественные надобности.

- Ну, мое тело не такое, - уверенно сказал Силантий. - Оно грустить не станет. Обязательно придумает себе какое-нибудь подходящее занятие.

- Да, - охотно согласилась Мари. - Некоторые оставленные сознанием тела больше склонны к различным действиям, чем к тихой грусти. Они всячески чудачат - работают на заводах и фабриках, играют в карты, грабят другие оставленные тела, ходят на выборы оставленных сознанием тел политиков, пьют самогон, пытаются как-то забыться, одним словом. Да, что там. Они даже женятся друг на друге и производят новые сменные тела для нужд своих космосов. Вот на что способны эти тела, не переживай за них Ломотанго, они не пропадут.

- Действительно, чего это я? Послушай Мари, а что происходит с моим здешним телом, когда я... Ну, это - улетаю обратно?

Щечки Мари тут же покрылись очень милым розовым румянцем, и она быстро сказала:

- Это сейчас не важно. В общем... с ним не происходит ничего плохого. Клянусь.

- А может, мы прогуляемся по кораблю? Посетим мою каюту и выпьем шампанского? Ведь если я капитан "Ломотанго", то у меня должна быть капитанская каюта?

- Конечно, у тебя есть роскошная капитанская каюта, но мы пока не можем ее посетить.

- Почему? - расстроено спросил Силантий.

- Потому, что этот мир создается нашим танцем. Так уж он устроен. Если мы прекратим танцевать, он тут же исчезнет. Ты этого хочешь?

- Нет-нет, - быстро сказал Силантий. - Конечно, нет. Но все же - как жаль...

- Не расстраивайся, мон ами, - прошептала Мари.- Если мы будем танцевать с полной самоотдачей, этот мир постепенно окрепнет и затвердеет. И вот тогда, мы сможем посещать здесь все что угодно - каюты, капитанские мостики, рестораны, другие планеты и самые отдаленные солнечные системы. Все.

- Какой все-таки необычный мир, - тихо сказал Силантий. - Мир, который зависит от танцев.