Волчья тропа

Вдруг он насторожился. Не знаю, что его испугало. Наверное, кролик зашуршал в кустах или змея. А может, ему просто надоело мое внимание. Он вскочил и теперь стоял надо мной, весь такой гордый и величественный. Мне показалось, что в ту минуту я потеряла частичку себя, отдала волку, и теперь я всегда должна быть с ним рядом, чтобы совсем ее не лишиться.

Зверь развернулся и исчез среди деревьев, взмахнув на прощание пушистым серым хвостом.

Дни шли за днями, а волк не появлялся. Кучи потрохов росли все выше и выше, собирая мух. Я думала, что потеряла Волка и, стыдно признаться, даже плакала. Он стал моим другом в этом странном месте, где всегда лето, а время будто застыло. Только Волк здесь был настоящим, и когда он опять не пришел, чтобы похрустеть беличьим черепом, меня охватил страх, которого я уже давно не испытывала.

Демон среди деревьев

ПРОШЛО НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ. Без Волка я чувствовала себя очень странно. Бродила как во сне. Сначала в голове умолкли те слова, что я услышала в подвале Мэтью: «Подумай, почему я тебя не убил», затем я перестала беспокоиться о Лайон и ее шестизарядом револьвере. Больше не думала о родителях, не проверяла силки и не поддерживала огонь. Просто лежала в шалаше и ждала, умирая от тоски. Какая-то темная тень окутала меня, запеленала как младенца, а я и не думала сопротивляться. Мне даже нравилось.

Возле озера стало еще теплей, поэтому я не одевалась и ходила в одном белье. Небеса были чистыми и голубыми. Здесь никогда ничего не менялось.

Когда я не лежала, уставившись в одну точку, то сидела на берегу озера, смотрела на воду, и мне виделись там разные вещи. В переплетении диковинных красок возникали очертания медведей и орлов, человеческие лица и играющие дети. Видать, у меня крыша поехала. Не знаю отчего. Может, из-за того, что Волк от меня сбежал или я слишком долго прожила на этой поляне наедине со своим горем. В общем, было в том озере какое-то волшебство, притупляющее чувства, – вот оно и превратило сообразительную девчонку в бестолковую дуру.

Я как будто валерьянки или белладонны объелась. Знакомое чувство. Охотник ими оленей успокаивал, говорил, от этих травок они становятся тихими и дружелюбными. Ведь если зверь напуган, то мясо будет на вкус дерьмо-дерьмом. Правда, я однажды увидела, что олениха ест ягоды белладонны как конфеты. Выходит, на оленей они не действовали.

– Ну, значит, на другую дичь подействуют, – заявил Охотник, и мне того ответа вполне хватило.

Теперь мне начало казаться, что кто-то бродит во тьме. Я видела лица в ветвях деревьев и слышала хруст веток под сапогами. Всеми святыми клянусь, кто-то там был. Так и просидела всю ночь, сжимая нож и подпрыгивая от каждого шороха.

– Идите сюда, демоны! – шептала я вновь и вновь. Когда они нагуляются в лесу, то придут за мной. Я буду биться изо всех сил, пока они не вырвут душу из моего тела.

Рядом с шалашом промелькнула тень. В нос ударили запахи гнили и железа – так воняют демоны ада. Я не хотела умирать в постели. Не собиралась так умирать. Оскалив зубы, я выскочила наружу. Луны не было, вокруг царила густая, непроглядная тьма. Потом между деревьев скользнула тень. Нет уж, от меня не спрячешься.

Я пошла за ней прямо по кромке воды, сжимая в руке нож. Большая темная фигура, наполовину человек, наполовину зверь, поворачивала голову из стороны в сторону, словно филин. Демон искал меня. Я увидела его руки с острыми орлиными когтями, и во мне начал подниматься гнев.

Я завопила во всю мочь – такого демон даже в аду не слыхал – и бросилась на него. Хотела застать врасплох. Он повернулся, зашипел и пробормотал что-то на своем дьявольском языке. Но я не слушала его, не хотела, чтобы дьявольские чары смутили мой затуманенный разум. Демон развел когтистые лапы и попытался меня схватить, однако я была быстрее молнии – нырнула под них и всадила нож в его брюхо.

Зверь зарычал, и этот рык пробудил давние воспоминания. Я слышала его много лет назад, когда олень ударил Охотника рогом в живот. Рана была неопасная, но Охотник просто сходил с ума от ярости. Несколько дней подряд я слушала его рев от рассвета до заката и узнала бы где угодно.

Однако этот демон не мог быть Крегаром. Крегару меня здесь не найти, и вообще, я его следов со времен Долстона не видела, разве что это он спас меня в подвале Мэтью. Хотя какая разница, Лайон уже наверняка его поймала. Я отшатнулась и, взглянув на тварь, увидела в ней лишь тьму. Да что же ты такое? Голова раскалывалась от боли, и в мозгах совсем помутилось. Демон все повторял какую-то бессмыслицу вроде: «Ты учишься, ты учишься».

А затем он растворился в воздухе, и в лесу воцарилась тишина. Значит, это все-таки был демон или призрак – только они умеют так исчезать. Не знаю, что случилось потом, но проснулась я на берегу озера, сжимая в руке нож, а рядом со мной растекалась лужа черной крови.

Я проспала всю ночь и почти целый день. Собственное тело казалось мне пустым и высохшим. Не помню, когда я ела в последний раз. Мозги окутывала темная мгла, и даже после долгого сна она не рассеялась. Зато у озера я увидела Волка, и сердце чуть не выскочило из груди от счастья. Он стоял на другой стороне, напряженный и настороженный. Забыв о демоне, я радостно закричала:

– Привет, Волк!

Он прижал уши, услышав мой голос, и подошел на мягких лапах. Снега на шкуре не было, значит, далеко он не уходил. Какой красивый – сплошные мышцы, зубы и когти! Шерсть бело-серая, с коричневым оттенком, который появляется, когда листья начинают опадать. И еще черная полоска на голове между глаз. Тысячи слов не хватит, чтобы описать мои чувства. Старое доброе уважение одного хищника к другому. Мы могли убить друг друга быстрее, чем вы бы клацнули пальцами, и не исключено, что однажды так и будет, однако сейчас, в лесу, на берегу озера, я чувствовала больше родства с волком, чем со всеми людьми, которых встречала.

Зверь подошел поближе и настороженно меня понюхал.

– Прости, нету у меня сегодня заячьих голов. – Опустившись на колени, я протянула ему руку, а он прихватил ее огромными зубищами.

Я подалась назад, пытаясь вырваться. Какая глупость, нож в шалаше забыла! Волк посильнее сжал челюсти, но кусать не собирался. Просто держал во рту мою руку, очень нежно, как щенка за шкирку.

Потрясение быстро прошло. В глазах волка я не видела ни злости, ни ненависти. Однако он меня не отпускал. А потом начал тянуть к шалашу, подальше от воды. Я не могла понять, что происходит, и, согнувшись, неуклюже ползла за ним, стараясь держать руку прямо.

Он отпустил меня только возле шалаша. Начал прыгать вокруг, то убегая к деревьям, то возвращаясь назад, – вроде как звал за собой.

– У меня здесь есть все, что нужно. – Я встала, и голова закружилась от резкого движения. – Вода, еда и тепло. Никуда я не уйду.

Я повернулась к нему спиной и услышала громкое рычание. Волк не шутил. Как только я обернулась, он вновь начал носиться туда-сюда.

– Куда ты меня зовешь? – спросила я, потом скрестила на груди руки и покачала головой.

Он вновь зарычал, на этот раз со злостью.

– Ты от меня сбежал, а потом появляешься как ни в чем не бывало и хочешь, чтобы я бросила такое чудное местечко? Ты что задумал, Волк?

Я знала, что он не понимает моих слов, у меня еще не настолько крыша поехала, однако надеялась, что смысл он уловит. Волки – умные звери.

Волк пронзительно тявкнул и вновь метнулся туда-сюда. В его глазах я увидела тревогу. Может, он узнал, что приближается какая-то опасность? Или встретил демона и понял, что я в беде? Странное это было озеро. В его темных водах таилось нечто, погрузившее всю долину в туман забытья. Я совсем забыла, что иду на Север.

Видать, из той бомбы вытекала какая-то гадость. Она отравила воду, а я ее пила, купалась в ней и ела пропитанное ею мясо животных. Вот яд и проник в мою кровь. Теперь ясно, почему здесь так легко ловятся кролики и белки – они тоже слабы и одурманены.