Марина (СИ)

Подобного я от него не ожидала. У меня не было слов, Мона помогла мне выйти из затруднительного положения. Она вдруг запрыгнула ко мне на колени, от неожиданности я вскрикнула и дернулась. Чтобы удержаться на моих коленях, кошка запустила в меня свои когти. Всем этим вполне можно было объяснить навернувшиеся на глаза слезы, и к тому же представилась прекрасная возможность попрощаться с Вадимом.

- Извините, Вадим. Давайте я провожу вас! Мона порвала мне колготки и расцарапала ноги. Я должна привести себя в порядок, мне скоро нужно будет идти по делам.

- Что ж, удаляюсь. Моей помощи вы не хотите принять, к сожалению. Можно я позвоню вам?

- В ближайшие дни, боюсь, я буду очень занята. Если звонить, то лучше на следующей неделе. Всего хорошего.

Выпроводив Вадима, я дала волю своему раздражению. Наорала на Мону, осыпав ее всеми известными мне народными и научными проклятьями. Мерзавка угробила дорогие колготки. Я обработала царапины йодом и села с горя съесть еще кусочек тортика, прихватив сумку с жениховскими посланиями. Начала я с местных писем. Первое могло бы здорово заинтересовать психоаналитика: Некий Олег убористым почерком на трех страницах рассказывал о том, что он сильный колдун; как он ни с того ни с сего, на скамеечке в сквере взял лежащую рядом бесхозную "Авизо", и сразу же наткнулся на мое объявление, и его молниеносно озарило, что мы предназначены друг другу свыше, что свое письмо он зарядил энергией чистой любви и прочая, прочая... В конце письма он спрашивал, имею ли я собственное жилье, и не могла бы я приютить его на некоторое время "для лучшего привыкания". Отвечать я должна была на "до востребования", Шмурдяку О.И. Ну что тут скажешь! Дайте, пожалуйста, воды напиться, а то так есть хочется, что даже переночевать негде.

Второе письмо было от любителя приключений по имени Владислав. Всего несколько строчек и телефон. Этот предложил мне встретиться на многолюдной улице, и если мы узнаем друг друга без всяких там "маячков" типа: журнал "Огонек" за март 1976 года в правой руке, то сразу же идем подавать документы в ЗАГС.

Ничего, Владислав, не получится! Вполне вероятно, что я не в своем уме, но не до такой же степени.

Перед тем, как взять письмо от немца, я прикурила новую сигарету, готовясь внутренне к еще какой-нибудь ерунде. "Я не молод, - писал некий Вилли, - но мне тоже хочется быть счастливым. Однако, я не настолько эгоцентричен, чтобы суметь быть счастливым в одиночку. Уважаемая Марина, приезжайте ко мне. Познакомимся, Вы осмотритесь, и, кто знает, возможно, вместе мы сможем решить наши проблемы". Затем следовала просьба позвонить ему и длиннющий ряд цифр - номер телефона. Позвонить-то не проблема, только вот где взять деньги на оплату международного звонка? Таким образом, получается, что звонить сначала нужно по всем знакомым и искать какую-нибудь работу. Котька обрадовалась, услышав мой голос.

- Марина, для вас кое-что есть! Нужно будет переводить деловые переговоры. Дня через два... Я вам сразу же перезвоню, когда определятся день и время...

Это же прекрасно! Переговоры - это высший класс! Не менее десяти долларов за час, перевод-то синхронный. Здорово!

Кажется, наметился еще туманный мостик для перехода в полосу везения и это здорово! А то какой-то заколдованный круг образовался. Чтобы заработать деньги нужно быть уверенной в себе, но лично мне для уверенности нужно иметь в кошельке хотя бы свободных двадцать долларов. Конечно, не бог весть, какие деньги, но в трамвае уплатить за себя хватит. Итак, в моей душе забрезжила надежда и это верный признак, пусть еще и очень робкий того, что жизнь налаживается. В общем, банзай!

Остается занять у Тамары на свое и кошачье пропитание. Теперь и занимать не страшно - скоро будет из чего отдавать. С этими мыслями я набрала соседкин номер. Тамара - человек добросердечный, она поделилась со мной последней двадцаткой. Два дня как-нибудь протянем, тем более, что расходов на кофе не будет. Тамара пригласила на кофе сегодня и завтра и... пока не разбогатею.

Мы, как водится, просидели за кофе добрых два часа, обсудив последние новости, перемыв косточки общим знакомым, Я рассказала ей о письме от немца Вилли. Тамара опять запричитала. Сказала, что на днях у нее в гостях побывала та женщина, у которой что-то здорово не сложилось в Германии. Да и домой она возвратилась на руины прежней спокойной жизни. Пока эта неудачливая претендентка на немецкое гражданство охмуряла в Германии потенциального мужа, ее маленькую дочку сбила машина. Травмы оказались настолько серьезными, что ребенок прикован теперь к постели. Мать же "невесты", у которой девочка оставалась, от всех этих проживании слегла с инсультом. Иными словами, приехав, эта самая Ирина вынуждена была продать за бесценок квартиру, чтобы оплачивать лечение своих матери и дочери. И сейчас она снимает квартиру в нескольких кварталах от нас. В масштабах нашего города это довольно близко. Как на одной улице в деревне.

- Ты вот говоришь, она немецкий плохо знает? А она работает в какой-то немецкой фирме, - сообщила Тамара. - Я очень хотела, чтобы вы познакомились, но тебя дома не оказалось. Ничего, я думаю, что она теперь будет заходить ко мне, раз жить неподалеку стала. Еще встретитесь, и она сама себе все расскажет, что в Германии было. Тебе полезно было бы послушать, а то ты на все немецкое через розовые очки смотришь. А люди, они везде одинаковые, независимо от национальности. Можно быть подлецом и при этом разговаривать на английском или немецком. Это я, конечно, утрирую. Но наших легковерных и очень добрых женщин уже вся Европа научилась дурить.

Иначе говоря, соседушка села на своего любимого конька и теперь может еще пару часиков к ряду исполнять вариации на тему "где родился, там и пригодился". Я, конечно, могла бы ей и возразить, что не нужны мы никому и в этой стране. Ни правительству, ни мужикам! Могла бы еще процитировать рассказы моих подруг о роддоме, после которых я поклялась своим будущим детям, что родятся они там, где к ним и к их маме будут относиться по-человечески. Где не будет врачей, которые скажут: Не нужно нам здесь истерик! Молодая еще, родишь другого. Так сказали моей однокурснице Ленке, когда ее трехмесячный сынишка заболел тяжелым воспалением легких. И где ни одна продавщица не посмеет обматерить меня, если я скажу, что она обвесила и обсчитала меня. Слава Всевышнему, что у меня хватило ума промолчать, иначе мы продискутировали бы с Тамарой до второго пришествия. Так уже бывало.

Я сказала, что буду рада познакомиться с Ириной и послушать ее воспоминания о Германии и о немцах. Потом, сославшись на то, что нужно бежать за едой для кошек, я попрощалась и покинула гостеприимную квартиру Тамары.

Отоварилась я в ближайшем магазинчике - неряшливом реликте советских времен. В витрине валялись куски засохшей ветчины и огрызки разномастных колбас. Однако, кошкам моим повезло: ливерная была свежей. Для себя я выбрала кефирчик - устрою разгрузочный день на случай, если в Германию придется ехать. Неплохо бы формы подправить, а то юбки что-то уж слишком облегающими стали.

Остаток дня я посвятила наведению порядка в ящиках письменного стола. Залежи клочков бумаги с неизвестно чьими номерами телефонов, старые записные книжки, черновики переводов из времен, когда писала я их вручную... О, неплохо бы позвонить знакомому компьютерщику. За всеми приключениями я начисто забыла, что одно из орудий моего интеллектуального труда вышло из строя. Правда, третьестепенное, но от этого не менее важное. Стоя на третьем месте после мозгов и языка, компьютер берег меня от безобразных мозолей писаря между указательным и средним пальцами правой руки. В моем случае они были такими жуткими и застарелыми, что пришлось удалять их в косметологическом кабинете. Немудрено, десять лет школы, пять лет университета и три года работы техническим переводчиком. А потом муж моей приятельницы обновлял компьютерную технику в своем офисе и совершил акт благотворительности - презентовал мне один из списанных ПК. То-то счастья было! И вот, отслужил свое старичок. Требуется, если не погребение, то реанимация. Но на это тоже нужны деньги. Когда посидишь вот так и подумаешь о том - о сем, и все твои мысли так или иначе упрутся в непреодолимую преграду в виде хрустящих купюр или, если угодно, в виде пустого кошелька, то поневоле становишься философом. Как там, у классиков марксизма - ленинизма? Свобода - это осознанная необходимость. Ну, осознала я, что мне нужно замуж, что компьютер нужно ремонтировать вкупе со всей квартирой. Ежедневно осознаю, что есть хочется, что нужно бы носить более теплые сапоги, чтобы не простуживаться. А толку от этого моего осознания? Разве становлюсь я свободной в выборе тех же самых сапог? Нет, конечно! На мой взгляд, более правы были проклятые капиталисты. Свобода - это деньги. Это я тоже осознала. И опять это мне ничего не дает, если принимать во внимание абсолютное отсутствие всякого присутствия этих самых денег...