Красная борода

© Тихонов С.Н. – Красная борода, 2015

Красная борода

Небольшой рассказ в стилистике нуара о художнице, которая бежит от прошлого в "город грехов" и вынуждена противостоять "элите общества". Вне закона. Против течения. До конца.

— Сука! — увесистая пощёчина смачным плевком взорвалась в голове, и Кира дёрнулась, словно ударили её.

Никого. Кира вцепилась в фаянсовую раковину и выдохнула. Слава богу, женский туалет пуст. Неужели воспоминания, которые она зарыла в четыре неглубокие могилы, решили вновь помучить её?!

Она прикрыла лицо руками.

Успокойся! То было справедливое возмездие, а сейчас ты просто зависла, как всегда бывает перед зеркалом, когда сознание отключается, а руки сами делают знакомую работу, рисуя на лице образ, который намекает парням: «Отвали!»

Кира всмотрелась в отражение. Она заметила красные прожилки в белизне пронзительно-серых глаз и поправила темно-русые волосы, что словно холодный водопад спускались до плеч. На деловые встречи она снимала привычный макияж: художник-фрилансер не вправе рисковать перспективными клиентами. Достаточно того, что «белые воротнички» итак косо поглядывают на невысокую девчонку в одежде из секонд-хенда: чёрно-серых джинсах, угольной блузке и короткой весенней куртке на молнии.

Кира натянула трикотажную шапочку и сгребла в сумку дешёвую косметику. Ворох разноцветных баночек прикрыл кобуру «форта» — единственного, с чем она приехала в Воронеж, протащив оружие в бауле такой же беженки.

Она закидывает на спину рюкзачок с ноутбуком, как за стеной вновь щёлкает хлёсткая пощёчина, а затем раздаётся тихий, умоляющий стон. Кира выбегает в коридор и прислушивается.

Короткие всхлипы едва доносятся из-за двери, ведущей к пожарному выходу.

Она бьёт по кнопке электронного замка и вылетает на лестничный пролёт.

Чуть выше, прямо на ступеньках, в пятне отражённого света, который пробивает мутное окно, сжимается плачущая девушка. Стройная, рослая блондинка с забранными в пучок волосами, в приталенном трикотажном платье цвета кофейных зёрен и модных туфельках. Идеальная студентка-практикантка, в которую Кира могла бы влюбиться, не открывай задранная до бёдер юбка такое, от чего на душе становится мерзко, а пальцы сжимаются в кулаки.

Она присела рядом и коснулась руки, а когда девушка подняла голову и не отшатнулась, Кира обняла её, неловко погладила по плечу и зашептала успокаивающие глупости, словно несмышлёному ребёнку.

Судя по беджу, Елена проходила практику, и не где-нибудь, а в «R-city» — девелоперской компании, что построила этот бизнес-центр.

Кира взглянула на стройные ноги девушки. Какой же монстр способен на такое?! Россыпи жёлто-зелёных пятен и следы от верёвок чернели там, где их наверняка скрывала бы длинная юбка. Рукава платья маскировали похожие следы. Но самым чудовищным казалось свежее клеймо, выжженное на внутренней стороне бедра. Алая, ещё не до конца зажившая плоть бугрилась кольцом размером с пятирублёвую монету, в которое были вписаны буквы «В» и «Р», развёрнутые друг от друга.

Судя по цвету и состоянию кожи, над Еленой глумились день или два назад.

Чёрт, почему она до сих пор не обратилась в полицию?! И где тот, кто приставал к ней на этой тесной лестнице? Страх, горький, будто поцелуй вдовы, пятнал мысли, но Кира выдавила его, почти как прошлым летом, и потянула Елену за собой:

— Идём, здесь опасно. Зайдём в медпункт, а там решишь что делать.

Елена всхлипнула, и её лицо исказила гримаса так свойственная людям, которые потеряли всякую надежду.

— Нет, — прошептала она, — бесполезно. Так будет лишь хуже для всех.

— Если промолчишь — то же повторится с другими. Ты этого хочешь?

Внезапно с верхнего пролёта долетел какой-то шорох.

Кира вскочила на ноги. Она опустила ладонь в сумку и сжала рукоять пистолета. Выключила предохранитель, но не взяла оружие наизготовку — не хватало ещё перепугать случайного менеджера, решившего потрепаться по телефону вдали от ушей коллег.

Ступенька за ступенькой Кира поднимается наверх. Рывком проскакивает островки света и замедляется в тенях. Треньканье кодового замка разбивает тишину, словно молот стеклянную банку. Кира бросается на звук как спринтер.

Поздно! Лишь грязная тень исчезает за поворотом коридора.

Кира хлопнула ладонью по стеклянной двери и привалилась к стене. Надо успокоиться. Сердце вошло в привычный ритм, и она выпустила рукоять пистолета.

Пора заняться Еленой. Оставить её в таком состоянии Кира не могла. К тому же, тот нечеловек должен понести наказание. Придётся уговаривать, просить, убеждать, но Кира знала, что сможет доставить девушку в полицию и заставит написать заявление.

Она спустилась на двадцать первый этаж.

Никого.

Чёрт, да что такое?! Кира подёргала дверь за ручку, но куда там — с пожарной лестницы внутрь заходят только по карте доступа. Она побрела вниз, остывая и ругая про себя неблагодарную девчонку. А хрен знает, может, у них всё по любви было, мало ли извращенцев земля носит?!

Кольцовский проспект, как обычно, застыл в пробке. Кира тихонько выругалась: вот и сегодня вместо быстрых салок на дороге придётся дрейфовать как льдине среди взломанных торосов.

Её старенькая «Нива» дожидается хозяйку на парковке под «Звездой Романова». Этот роскошный молл примыкает к «свечке» одноименного бизнес-центра, а потому Кира ещё несколько минут лавирует в потоке расслабленных горожан. Стоит вечер пятницы, в воздухе пахнет набухшими почками, и город слегка ленится, ведь тяжёлая неделя осталась позади, а впереди маячат два дня свободы.

Кира замечает лишь тёмное пятно, которое рассекает воздух не дольше взмаха ресниц. Затем, с отвратительным всхлипом, тело разбивается о тротуарную плитку и застывает в алой патине.

Светлые волосы забраны в пучок, изящное платье облегает фигуру, а модная туфелька поблёскивает на загорелой ножке. В неё уже нельзя было влюбиться, и Кира осела на асфальт, почерневший в контрастных тенях предзакатного солнца.

* * *

Чайный зал «Зелёной черепахи» поразил Киру неудачной эклектикой среднеазиатского колорита и китайской экзотики. Мягкие стулья и старомодные кресла, обитые тканью с тёмно-красным афганским орнаментом. Бумажные фонарики, которые разноцветными тыквами свисают на кованых цепях с бетонного потолка. Столешницы, принтованные под небесно-голубые изразцы. Пожелтевшие бумажные свитки, покрытые иероглифами и растянутые на белоснежных стенах с круглыми окнами. Ряды колонн из брусьев чернёного дуба. Полупрозрачные ширмы и резные перегородки, что отделяют укромные диванчики от остального зала.

Как бы там ни было, но «Зелёная черепаха» прослыла модной фишкой в креативной тусовке, и потому творческий андеграунд окрестил сочетание несочетаемого не безвкусицей, а вызовом апатичному обществу. Но этим вечером и сладковатый дым, что витал в зале, и проецируемый на стену «Плюмбум» вызывали у Киры лишь раздражение.

Она оставила подружку медитировать в бесформенном кресле, а сама вырвалась в полутёмный бар и пристроилась у стойки, подальше от компании девчонок, которые замышляли ночную охоту.

Убийство Елены не шло из головы. Кира сбежала до приезда полиции — не светить же оружие в сумке, но там итак всё было ясно...

Бармен плеснул ей виски и щёлкнул пультом, переключив телевизор на местные новости.

— Кира, добрый вечер!

Глеб плюхнулся рядом и заказал выпивку обоим. Кира не возражала. Она догадывалась, что Глеб Тарасов точно не держит в голове ничего «такого». И дело не только в двадцати годах разницы.

Просто он знал её историю.

— С друзьями здесь? — поинтересовалась она.

— С подчинёнными, — Глеб отвернулся, подмигнул в ответ на заинтересованные взгляды студенток и добавил: — Коллектив молодой, а потому зал для корпоратива пришлось снимать там, где помоднее.