Мифология Ближнего Востока

Мы знаем, что во время празднования самого главного вавилонского праздника Нового года совершалось драматическое действо, изображавшее смерть и воскрешение бога, его победу над силами хаоса и тьмы и, как результат, упорядочение вселенной. Ритуал сопровождался декламацией «Энума Элиш», священного стиха, который, собственно, и составлял миф, или устное описание ситуации, разыгрываемой в обряде. Другие элементы, составляющие модель этого обряда, представляли собой триумфальное шествие и священное бракосочетание. Царь играл важную роль в этом ритуале, а возрождение царства, от которого зависело благосостояние и спасение общины, являлось центральной частью всего действа. Мы также видели, что миф не был всего лишь простым описанием ситуации, но имел магическую силу, способную возродить мертвого бога к жизни.

Мы видели, что реальная ситуация, а именно освобождение Израиля из египетского рабства, приобрела культовую значимость. Она превратилась в ежегодный ритуал, в ходе которого совершались определенные символические действия и декламировался культовый миф, который описывал изначальную ситуацию, но не в историческом аспекте, а так, чтобы возвеличить силу и могущество израильского бога и прославить его деяния. Жертвоприношение являлось частью ритуала, а царство Яхве еще раз утверждалось торжественной одой, сопровождавшей декламацию мифа: «Господь будет править вечно!»

Теперь в причастии у нас есть все элементы, сконцентрированные и трансформированные в ситуации, реальность которой выходит за пределы чисто исторического уровня. Внешне простая, но исполненная глубокого смысла сцена в верхней комнате в Иерусалиме с течением времени превратилась в грандиозный, полный драматизма ритуал, воспроизводящий бесконечную историю таинства спасения, воплощенную в страстях, воскрешении и триумфальной победе Страдающего Слуги, который одновременно является Царем Славы.

Детали обряда и различия, существующие на Востоке и на Западе, – предмет науки, изучающей законы литургии. Нас же интересует лишь то, что в обычную схему литургии, состоящую из четырех частей и воспроизводящую действия Иисуса на последней вечере, на очень ранней стадии была введена устная часть обряда, описывающая изначальную ситуацию. Используемые в ней слова – это слова, в которых святой Павел описывал слова и действия Иисуса на Тайной вечере в Первом послании к коринфянам. Павел говорит, что он «получил от Господа» рассказ о том, что же тогда произошло. Вряд ли это может означать, что он получил эту информацию в результате просветления духа. Скорее это следует понимать в том смысле, что, когда он стал членом христианской общины, ему в качестве наставления была передана эта информация как неотъемлемая часть священной истории церкви, которая зиждется на апостольских свидетельствах.

Приближаясь к центральной части канона мессы, когда священник, воздев руки, произносит «Sursum Corda», он обращается вместе с молящимися к небесной сфере, символизируемой церковным сводом. В мифе историческое событие отделяется от общего потока истории и канонизируется. В ритуале оно выполняет функцию мифа – оно становится словом, имеющим живительную силу, способным сохранить тело и душу того, к кому оно обращено для вечной жизни. Здесь миф достигает своей кульминации как в своем значении, так и в функции, и наше исследование его возникновения и развития можно считать успешно завершенным.