Калевала

— Хороша та песня, у которой есть конец — настоящая мудрость краткими речами сказывается!

Тотчас всполошилась хозяйка Похьолы, в чей дом и проник отчаянный Ахти.

— Видно, зря кормлю я пса костями и мясом, — сказала старуха Лоухи, — зря пою его свежей кровью, раз не растерзал он во дворе чужака. Из каких героев ты будешь, если входишь в избу так, что псы тебя не чуют и люди не слышат?

— Знай, не пустым я, Лемминкяйнен, из Калевалы сюда прибыл, — горделиво ответил Ахти, — не без знания и силы, не без искусства и мудрости — со мною отеческие заклятия, дедовская премудрость и сила отчей земли! Что мне твои косматые брехуны, когда я пеньем оградиться могу ото всех колдунов мрачной Похьолы!

И запел Ахти столь грозные заклятия, что из глаз его полилось пламя, — от чародейного пения героя поникли колдуны Похьолы, будто набились им в рот камни и глотки их заперлись глиной. Заклял Лемминкяйнен злобных мужей и разбросал их в разные стороны: кого в топкие болота, кого в гнилые безрыбные озера, кого в кипящий водопад Иматру — поставил он их там каменьями, чтобы не сдвинуться им до срока с места. Богатырей с мечами заворожил Лемминкяйнен и героев с копьями, стариков, возмужалых и юных — всех в селении зачаровал Ахти, и только одного старого убогого пастуха обошли стороной его заклятия.

— Отчего из всех пощадил ты одного меня? — удивился старик.

— Оттого, — ответил веселый Лемминкяйнен, — что и так на тебя смотреть жалко — скверен ты и без заклятий.

Ты еще по молодости родных сестер срамил и портил! Оставайся, какой есть, — нет тебе кары хуже.

Обиделся старый пастух, — а был он в обиде очень злобен, — вышел в поле и отправился к водам священной Туонелы, ибо видел своей колдовской прозорливостью, что рано или поздно появится там ненавистный Лемминкяйнен.