ЭХО. Предания, сказания, легенды, сказки

— Недаром же зовут Трою крепкозданной, — задумчиво промолвил Паламед, царь острова Эвбеи.

— Ее до сих пор называют еще Илионом, по имени ее основателя Ила, — добавил Одиссей. — А стены эти считают нерушимыми, ибо строили их сами боги Посейдон и Аполлон. Тяжело будет и осаждать и взять Трою.

— Возьмем! — хмуро ответил Агамемнон.

— И войска у них, кажется, немало, — добавил Одиссей.

Высадившись на троянском берегу, ахейское войско приготовилось к долгой осаде. Свои чернобокие смоленые суда ахейцы вытащили на песчаный берег и поставили на подпорки. Поставив палатки, они обнесли лагерь прочными деревянными стенами с боевыми башнями. И не напрасно — много было кровопролитных боев и у стен, и даже у самых кораблей!

Несчастье ахейцев было и в том, что их цари воевали не только с троянцами, но и враждовали между собой из-за дележа добычи: жестокий, гордый и корыстолюбивый предводитель их Агамемнон со всем своим войском разграбил соседние с Троей города, селения и даже храмы, чем еще сильнее прогневал бога Аполлона — покровителя Трои. А вслед за этим глубоко оскорбил Ахиллеса, отняв назначенную ему пленницу.

Однажды, когда все ахейское войско построилось в боевой порядок, троянцы с большим шумом и криками пошли на вылазку. И когда войска уже сблизились, вперед вышел Парис, одетый поверх панциря в барсовую шкуру, он нес два медноострых дротика.

— Кто из ахейцев со мною сразится? — сказал он.

Увидев врага, Менелай спрыгнул с колесницы и устремился к нему. Парис побледнел, повернул обратно и побежал, как ягненок от дракона. Гектор возмутился.

— Горе тебе, Парис-женолюбец! — гневно закричал он. — Ты позор всему народу! Вернись и победи или погибни!

Пристыженный Парис вернулся в строй.

— Слушайте все, троянцы и ахейцы! Положите ваше оружие на землю, и пусть будет так: кто из них победит в поединке, тот и забирает Елену.

Все поклялись в этом перед жрецами, принесли жертву богам.

И вот Парис и Менелай бросили жребий, кому начинать бой. Жребий выпал Парису. Он первый бросил копье, но оно даже не пробило щит Менелая. Менелай в свою очередь бросил свое копье. Но и оно, пробив щит и панцирь Париса, только разорвало его хитон и слегка оцарапало кожу. Выхватив меч, Менелай с силой ударил Париса по шлему, но меч раздробился. В ярости Менелай схватил рукою пышную гриву шлема противника и, повалив Париса на землю, поволок к своему стану. Так бы и притащил он его в плен. Но тут Афродита, видя беду, невидимкою наклонилась к Парису, оборвала подбородный ремень его шлема, а самого, окутав туманом, унесла во дворец, в покои Елены.

А Менелай, зло отшвырнув пустой шлем, метался по полю, ища соперника.

— Вы видите все, — объявил Агамемнон, — что победил Менелай, а Парис вторично обратился в бегство. Выдайте же нам Елену!

Троянцы молчали, и вдруг один троянский лучник предательски пустил стрелу и ранил Менелая. Опечалился вождь ахейцев.

— Милый мой брат! Рана легка, но тяжела измена и нарушение клятвы. Зевс покарает их. Скоро настанет тот день, когда погибнет священная Троя и падет народ копьеносца Приама.

И вместо мира вновь закипел бой, вновь полилась кровь храбрейших…

Шел жестокий бой у стен Трои. Девятый год уже длилась война, погибло много славнейших героев и еще больше простых воинов. А в это время Ахиллес, тяжко оскорбленный Агамемноном при дележе добычи, сидел в своей палатке, не участвуя в боях. Но Патрокл, первый друг Ахиллеса, надев его светлые доспехи, вступил в бой.

Бой был небывалый. Звенели, скрещиваясь, мечи, летели копья, трещали панцири и шлемы под ударами камней. Громкие крики и стоны оглашали поле битвы. Патрокл бился впереди всех. Трижды поднимался он на крепостную стену, и трижды отражал его натиск сам Аполлон. Бой кипел уже у крепостных ворот.

Тогда, словно черная туча, двинулся на Патрокла Гектор. Долго сражались они, и Гектор сразил Патрокла.

В палатку Ахиллеса вбежал юноша, сын старца Нестора:

— Горе нам, сын Пелея! Пал благородный Патрокл от копья Гектора, и Гектор снял твои доспехи! Менелай бьется за тело Патрокла.

Велико было горе Ахиллеса. Фетида пыталась утешить сына:

— О чем ты рыдаешь, сын мой?

— Нет больше моего друга, великого Патрокла! И это я сам разрешил ему идти в бой! Не могу я больше жить и смотреть людям в глаза, пока не поплатится Гектор!

— Но тогда ты и сам будешь недолговечен: ведь предсказано, что ты умрешь вскоре после Гектора!

— Пусть лучше я умру от оружия, чем от тоски по другу.

По просьбе Фетиды сам Гефест выковал для Ахиллеса новые, невиданной красоты доспехи.

Ахиллес избивал троянских воинов, как орел цыплят. Молнией сверкал над ними его меч. В ужасе ринулись троянцы искать спасения за стенами города. Ахиллес гнался за ними. Потоком вливались бегущие воины в ворота, но злой рок задержал Гектора. Он не хотел показаться трусом. С высоты стены старец Приам и Гекуба умоляли Гектора войти в ворота и спастись, но он отвечал отказом даже на мольбы матери.

Уже увидел Ахиллес Гектора, яростно устремился к нему. Он мчался, сияя под лучами солнца, гремя, как живая медная башня. И Гектор вдруг почувствовал, что бессилен остановить его. Ужас охватил душу доселе бестрепетного героя. И, впервые в жизни, он побежал. А следом мчался Ахиллес, потрясая своим гигантским копьем.

В удивлении и ужасе застыли оба войска, следя за поединком. Трижды обежали герои вокруг стен Трои. Наконец Гектор остановился и обернулся:

— Больше не буду я избегать поединка с тобой, сын Пелея. Но хочу я с тобой условиться: кто бы из нас ни пал в бою, пусть победитель снимет с побежденного доспехи, но пусть не осквернит его тела.

Ахиллес же, взглянув исподлобья, ответил ему:

— Нет между нами места клятвам. Сегодня падешь ты!

С этими словами Ахиллес потряс копьем и бросил его в Гектора, но тот пригнулся, и копье пролетело мимо.

Обрадованный Гектор пустил свое копье, но оно отскочило от щита Ахиллеса. Выхватив меч, устремился Гектор вперед, но Ахиллес, прикрывшись щитом, пустил второй раз копье и попал выше доспехов, прямо в горло Гектору…

— Ага, Гектор! Неужели же ты, убив Патрокла, еще надеялся на спасенье!

Вынув свое обагренное кровью копье, Ахиллес снял с тела павшего героя свои доспехи. Подошедшие воины удивлялись росту и красоте Гектора. Между тем Ахиллес задумал недостойное дело — глумиться над телом побежденного. Проколов его ступни, он продернул в них ремни и привязал их к своей колеснице. Положив на колесницу окровавленные доспехи, он ударил коней бичом и погнал колесницу вокруг Трои. Прекрасное тело Гектора волочилось по земле. А в его темные кудри набивался песок.

Громко стонал при этом Приам и рвала свои седые волосы Гекуба. Но рядом с ними уже стоял суровый мститель. Черным гневом налилось сердце Аполлона при виде этого глумления. Аполлон знал об Ахиллесовой уязвимой пяте. Сюда-то и решил Аполлон поразить Ахиллеса. Когда окончились поминальные игры в честь Патрокла и снова начался бой у стен, Аполлон вложил в руки Париса свою золотую, не знающую промаха стрелу и сам ее направил. И в разгаре боя рухнул Ахиллес, как медная башня, подрубленная у самого основания.

Погибли оба первых бойца, а Троя стояла! Что же делать теперь? Одиссей знал, что сын Приама, царевич Гелен, был одарен ясновидением и знал будущее. Однажды, устроив засаду, Одиссей захватил Гелена в плен. Приведя его в лагерь, Одиссей стал допытываться:

— Погибли лучшие люди, царевич. Пора кончать осаду. Тебе ведомы причины непобедимости Трои! Открой их нам.

Царевич посмотрел на костер, где лежало раскаленное железо для пытки, и, вздохнув, ответил: