Дон Кихот (с иллюстрациями) (перевод Энгельгардта)

– Надо еще подождать, время терпит, солнце еще за забором, – сказал Дон Кихот. – С годами у Санчо прибавится опыта, и тогда он будет более пригодным к управлению островом, чем сейчас.

– Клянусь вам богом, сеньор, – возразил Санчо, – если мне теперь не под силу управлять островом, так, значит, я не управлюсь с ним и в возрасте Мафусаила [70]. Беда не в том, что мне не хватает смекалки для управления, а в том, что этот остров болтается неизвестно где.

– Доверься во всем господу, Санчо, – сказал Дон Кихот, – все устроится и, может быть, лучше, чем ты предполагаешь, ибо без божьей воли ни один лист не падает с дерева.

– Истинная правда, – прибавил Самсон, – если господу захочется, так Санчо будет управлять не одним островом, а целой тысячей.

– Видывал я тут разных губернаторов, – сказал Санчо, – все они, на мой взгляд, в подметки мне не годятся, а тем не менее их величают сеньорами, и едят они на серебре.

– Это не островные губернаторы, – возразил Самсон, – они управляют менее значительными областями; губернаторы же островов должны знать по крайней мере грамматику.

– Ну, тут уж я совсем ничего не понимаю, – ответил Санчо. – Но, впрочем, предоставим мое губернаторство на волю божию. Да пошлет он меня туда, где я особенно пригожусь! Поговорим теперь о другом, сеньор бакалавр Самсон Карраско. Мне очень приятно, что читателю не скучно слушать про мои делишки. Да и вообще хорошо, если люди читают и похваливают нашу историю.

– Да, Санчо, история вашего господина очень нравится читателям. Однако некоторые из них недовольны, что мудрый Сид Бененчели забыл поведать, как вы распорядились сотней червонцев, которую нашли в чемодане в Сиерра-Морене. А между тем многим хотелось бы узнать, что сделали вы с этими деньгами.

На это Санчо ответил:

– Сеньор Самсон, я сейчас не в состоянии считать и отчитываться, – я вдруг почувствовал такую слабость в желудке, что если не подкреплюсь глотком доброго вина, то отощаю и превращусь в щепку. С вашего позволения я сбегаю домой – там меня поджидает жена да и фляжка тоже. Я закушу, вернусь сюда и расскажу о том, как я распорядился червонцами.

И, не дожидаясь ответа, Санчо ушел домой.

Дон Кихот попросил бакалавра остаться и разделить с ним его скудную трапезу. Бакалавр принял приглашение. К обычным блюдам была прибавлена пара голубей; за столом говорили о рыцарстве, и хитрый Карраско ловко подлаживался к причудам Дон Кихота; когда пир кончился, и хозяин и гость прилегли отдохнуть. Вскоре затем вернулся Санчо, и прерванная беседа возобновилась.

Первым взял слово Санчо.

– Сеньору Самсону хотелось бы узнать, как я поступил с червонцами, что мы нашли в ущелье Сиерра-Морены. Ну что же. Я истратил их на себя самого, на жену да на детей. Поэтому жена моя и не ругается, что я, бросив свое хозяйство, странствую без толку по дорогам вместе с моим господином, Дон Кихотом. А вернись я домой без единого гроша в кармане, она бы меня со свету сжила. Угодно вам еще что-нибудь узнать обо мне – извольте: я весь тут и готов ответить хоть самому королю. Да ведь и то сказать: кому какое дело, имел ли я деньги или не имел, истратил или не истратил? Ведь если бы за все удары, которые сыпались на меня во время наших похождений, мне платили хотя бы по четыре мараведиса за каждый, мне следовало бы дополучить по меньшей мере еще сотню червонцев. Пусть каждый положит сначала руку на сердце, а потом уж называет белое черным, а черное белым. Все мы такие, какими нас бог создал, а иной раз и того хуже.

– Скажите, пожалуйста, – перебил Дон Кихот своего болтливого оруженосца, – не обещает ли автор выпустить вторую часть книги?

– Да, обещает, – ответил Самсон. – Только он не знает, где найти материалы для нее. А то бы он с радостью напечатал и вторую да и третью часть. Ведь книга дает ему большой доход.

Тут Санчо снова вмешался в разговор и сказал:

– Пускай этот сеньор мавр, или кто он такой, хорошенько постарается, а мы уж с моим господином припасем для него такой ворох всяких приключений, что он сможет написать не только вторую часть, а целых сто частей. Должно быть, этот добрый человек думает, что мы тут дремлем на соломе. А посмотрел бы он на нас, когда нас подковывают, так увидел бы, на какую ногу мы хромаем. А пока скажу одно: послушайся сеньор рыцарь моего совета, так мы давно бы гуляли в чистом поле, заступаясь за обиженных и защищая правду, как это и надлежит добрым странствующим рыцарям.

Как раз в эту минуту до слуха наших собеседников долетело ржание Росинанта. Дон Кихот счел это ржание счастливейшим предзнаменованием и порешил через три-четыре дня снова выступить в поход. Сообщив о своем намерении бакалавру, идальго спросил, в какую сторону он посоветует ему отправиться. Сеньор Карраско похвалил нашего рыцаря за такое доблестное решение, но убеждал его по возможности беречь себя, ибо жизнь его принадлежит не ему, а тем несчастным, которые нуждаются в помощи и защите. Затем он посоветовал Дон Кихоту направиться в Арагонское королевство, в город Сарагосу, где в день святого Георгия должен состояться торжественный турнир [71]. Там Дон Кихот сможет победоносно выступить против арагонских рыцарей, а это значит – прославиться над всеми рыцарями на свете.

– Вы, сеньор Самсон, должно быть, не знаете, – вмешался тут Санчо, – что мой господин набрасывается на сотню вооруженных неприятелей с такой же поспешностью, как какой-нибудь лакомка-мальчишка на полдюжины дынь. Но, черт возьми, вы правы, сеньор бакалавр, на все свое время! Иногда впору напасть, а иногда и отступить. К тому же я слышал, – и, если не ошибаюсь, от моего же собственного господина, – что храбрость занимает середину между двумя крайностями – трусостью и безрассудством, а если это так, то не следует ни удирать без причины, ни бросаться в бой, когда превосходство сил противника этого не позволяет. Во всяком случае заранее говорю: если мой господин пожелает взять меня с собою, я соглашусь на это только при одном условии – драться будет он один, а я стану заботиться только о том, чтобы он был чисто одет и накормлен. Пусть он и не воображает, будто я когда-нибудь подниму меч хотя бы против самых подлых разбойников! Я, сеньор Самсон, собираюсь прославиться не своей храбростью, а тем, что был самым заботливым и верным оруженосцем из всех, когда-либо служивших странствующим рыцарям. Если мой господин Дон Кихот в награду за мою долгую и верную службу пожалует мне остров, я буду ему очень благодарен. Если же не пожалует – что ж, я – человек, а человек на этом свете не должен уповать ни на кого другого, кроме бога. Да и почем знать, может быть, для простого человека кусок хлеба так же вкусен, а то, пожалуй, и еще вкуснее, чем для губернатора. Может, в этом самом губернаторстве дьявол собирается подставить мне ножку, чтоб я споткнулся и вышиб себе все зубы? Родился я Санчо и хочу умереть Санчо. Но тем не менее, если без особого риска и хлопот, так, ни с того ни с сего, свалится мне с неба остров, я не такой дурак, чтобы от него отказываться. Недаром говорится: подарили коровку – беги за веревкой, а привалило добро – волочи прямо в дом.

– Вы, братец Санчо, изложили свою мысль как профессор, – сказал Карраско. – Молитесь исправно господу богу да положитесь на сеньора Дон Кихота: он пожалует вам не то что остров, а и целое королевство.

– Ну, что же, – ответил Санчо, – осмелюсь доложить сеньору Карраско, что пожаловать мне королевство – не значит швырнуть его в дырявый мешок. Я уже пощупал себе пульс и знаю, что у меня хватит здоровья, чтобы управлять и королевствами и островами.