I. – Пердигон! Порой бесславно
Жизнь ведет свою барон,
Он и груб и неумен,
А иной виллан бесправный
5Щедр, учтив, и добр, и смел,
И в науках преуспел.
Что донне можете сказать:
Кого из этих двух избрать,
Когда к любви ее влечет?
10II. – Мой сеньор! Уже издавна
Был обычай заведен
(И вполне разумен он!):
Если донна благонравна,
С ровней связывать удел
15Тот обычай повелел.
Как мужику любовь отдать?
Ведь это значит потерять
И уваженье и почет.
III. – Пердигон! Зачем злонравный
20Благородным наречен!
Нет! Лишь в сердце заключен
Благородства признак главный,
И наследственный удел
Не заменив славных дел.
2оИной барон – зверям под стать.
Ужель медведя миловать?
Тут имя знатное не в счет!
IV. – Мой сеньор! Мне так забавна
Ваша речь. Я поражен:
30Ведь виллан же не рожден,
Чтобы донн ласкать, как равный!
Сколь бы он ни обнаглел,
И для наглых есть предел!
Как донну – донной величать,
35Коль та с мужицкою смешать
Посмела кровь, что в ней течет?
V. – Пердигон! Забыли явно
Вы про вежества закон, —
Вот так мудрый Пердигон!
40Сердце с сердцем равноправно.
Я б на имя не глядел
И призвать бы донн посмел
Любовь достойным отдавать,
А званьями пренебрегать:
45Мы все – один Адамов род!
VI. – Мой сеньор! Вопрос исправно
Разберем со всех сторон.
Рыцарь верен испокон
Власти вежества державной,
50А мужик в бароны сел,
Да глядишь – и охамел:
Кота-мурлыку [271]сколь ни гладь,
Но стоит мыши зашуршать —
И зверем стал домашний кот!
55VII. – Пердигон! Кто ж одолел
В нашем споре? Срок приспел:
Чью правоту теперь признать,
Один Файдит [272]волен решать.
Пускай сужденье изречет!
60VIII. – Мой сеньор! Я б не хотел,
Чтоб его сей спор задел —
Он сам виллан! Но должен знать:
Любви достойна только знать,
Вилланов же – мотыга ждет!
I. Конь по холмам меня носил.
Кругом чуть-чуть лишь рассвело.
Цветы боярышник раскрыл,
И там, внизу, где все бело,
5Девицу заприметил я.
Мчусь я к ней – холмы пологи.
У коня проворны ноги, —
А вдруг знакомка то моя?
II. Вот я на землю соскочил,
10Забыт и конь мой, и седло,
Еще и рта я не раскрыл,
Как ручек ощутил тепло!
Потом, лицо в тени тая,
Мне под липой, в темном логе,
15Целовала без тревоги
Глаза и рот она, друзья!
III. Без чувств упасть готов я был
И от любви страдал зело!
Но вот я наконец вкусил
20Желаний плод, и все прошло —
Хвала владыке бытия!
И она твердит о боге:
Без божественной подмоги
Я, мол, не стала бы твоя!
25IV. – Подруга, – я проговорил, —
С тобой легко мне и светло.
Я тайну до сих пор хранил,
Не обрати ее во зло.
Сокрыла жизни толчея —
30Языки людские строги! —
Ту, с кем был я на пороге
Счастливого житья-бытья.
V. – Сеньор, и мой удел уныл:
Ведь то меня – хитро и зло! —
35Наветчик с вами разлучил.
Да, нам досталось тяжело.
Но, злобно клевету лия,
Все подвохи и подлоги
Стали тщетны и убоги, —
40Нам злоба не страшна ничья!
VI. – Теперь я горе позабыл, —
Тебя мне встретить повезло
На воле, где сердечный пыл
Ничто гасить нам не могло:
45Ведь тут никто нам не судья,
Соглядатаи немноги —
Лишь холмов немых отроги
Да струи чистые ручья.
VII. – Сеньор! Хоть Евы колея
50По греховной шла дороге. —
Не стремлюсь я в недотроги,
Ведь вы ж не дьявол, не змея!
Я в Ломбардии, бывало,
К милой сердцу приходил —
Донна ласково встречала,
4Словно я ей тоже мил.
Как-то раз наедине
С ней шалили мы сначала,
Но свершить случилось мне
8То, что Донна запрещала.
С этой встречи все пропало:
Был я мил, а стал немял.
Прежде Донна привечала, —
12Чем же я не угодил?
Все неясно, как во сне.
Что ж она так осерчала?
Я ведь дал понять вполне,
16Как мила она мне стала.
